Принцесса Долдонка вышла его провожать.
— Я, — говорит, — многих храбрецов провожала, пирогами своими кормила, но никто ещё до острова Буяна не добрался.
— Солдат-то русских ты доселе видела? — спросил Хитрый Лапоть.
— Ты первый, — отвечала принцесса. А у самой очи оловянные, серые, пустые.
— То-то и оно, — сказал Хитрый Лапоть и поскакал неведомо куда. Кто ж ведает, где он, океан с островом Буяном?
Конь притомился, а тут на пути лес встал. Ни объехать, ни проскочить.
— Что ж, придётся дальше по-солдатски шагать, — сказал Хитрый Лапоть. — Ты, конь мой, иди пасись. Ежели я вернусь, то увидимся. А нет будь вольным конём, ищи себе другого хозяина, но в оловянную жизнь не возвращайся.
А конь ему отвечает человеческим голосом:
— За доброе слово спасибо, солдат. Хочу тебе дать совет: в лесу найдёшь избушку, а в ней живёт
Чудо. Увидишь Козла, поклонись ему. Как бы тебя Козёл этот ни обижал, всё вытерпи. А просьбы его выполни.
Солдат ранец на спину, ружьё на плечо, ать-два — зашагал.
— Не поминай лихом! — коню крикнул.
Шёл солдат лесными путями берестяными лаптями долго ли, коротко ли, только стоит меж елей изба без окон и без дверей, на курьих ножках, на бараньих рожках.
Постучался Хитрый Лапоть, на ночлег попросился:
— Стук, стук, пусти, избушка, солдата кости согреть, не на печь, так хоть в клеть.
Избушка повернулась к солдату дверью:
— А я Чудо, ни добро, ни худо… Заходи, солдатик-касатик.
3ашёл солдат в избу. Печка топится, блинами пахнет. А за столом Козёл сидит, блины ест, масло по бороде течёт. Блин сам со сковороды да с печи к нему на стол прыгает!
Поклонился Козлу солдат с почтением.
— Садись, — сказал Козёл, — отведай моих блинков. Хороши ли?
Хитрый Лапоть поставил ружьё в угол, снял ранец — и к столу.
Взял первый блин — кислота одна, словно и не тесто ешь, а лист щавелевый. Второй блин — ещё хуже. Но ничего — ест. Солдат, ежели он голодный, камни есть может.
Козёл бородой трясёт, смотрит на солдата:
— Каковы мои блинцы? Сам жарил-парил!
— Блин как блин, — говорит Хитрый Лапоть, — к нему — сметанки, так не хуже, чем у короля Долдона, пир у нас был бы.
Слово за слово, рассказал солдат про королевскую службу.
— Помочь я тебе могу, — сказал Козёл. — Мой брат, Конёк-скакунок, тебя на остров Буян доставит. Но служба за службу: убей моего врага. Серого Волка с железными когтями. Живёт он на том краю леса, идти к нему через гору высокую, через овраги глубокие.
— Солдат везде пройдёт, — сказал Хитрый Лапоть, макая блин в сметану.
— Знай ещё вот что, солдат, — продолжал Козёл, — Волка этого простая пуля не берёт. А какой пулей его убить можно — то мне неведомо. Волк колдун злой. Был он у своего отца любимый сын.
Да только сам же отца сгубил и стал в волчьем царстве-государстве царём…
Наутро Хитрый Лапоть вышел в поход на Серою Волка.
Миновал он овраги глубокие, много раз вниз срывался, вконец измученный к горе подошёл.
Стоит гора высокая — в небо уходит. Отдышался солдат, полез на неё. Лез, лез, руки ободрал, лапти разбил — ан, глядь, он на том же месте, откуда лезть начал!
— Почему ты мне, гора-горища, дороги не даёшь? — спросил солдат. Ведь я с тобой подобру- поздорову, а ежели воевать начнём — тебе худо придётся.
— А что ты со мной сделаешь? — спросила гора.
— Дело простое — запруду на оврагах да речках построю, воду напущу, сказал солдат, — пусть подмывает да рушит… Закачаешься, поползёшь, рассыпешься… А я воде помогу — порохом тебя рвать буду.
Гора от испуга дрогнула — поняла, что с солдатом русским шутки плохи. Расступилась и пропустила солдата. Вышел он прямо к волчьему логову. Вокруг все деревья железными когтями израненыи-изорваны. В земле от волчьих лап ямы, как колодцы.
«Видно, большой зверюга, этот Волк Серый, — подумал Хитрый Лапоть. — С ним нужно ухо востро держать!»
И солдат взял ружьё наизготовку.
Волк, однако, первым приметил солдата и зарычал:
— Иди-ка поближе, я на тебя погляжу. Ишь храбрый какой выискался!
— Вылезай-ка сам лучше наружу, — ответил солдат. — Из норы и мышь кошке грозить может!
Вылез Волчище. Хитрый Лапоть аж ахнул:
Волк с быка ростом, пасть — как печь чёрная, из неё дым валит.
— Смерти не боишься, солдат? — спросил Волк и лязгнул зубищами.
— Кто смерти боится, не велика птица, — ответил Хитрый Лапоть. — А вот кто жизнь полюбил, тот и страх загубил.
Прицелился из ружья, выстрелил Волку прямо в голову.
Дым развеялся — глядь, а Волк стоит жив-невредим и скалит зубищи, словно смеётся.
— Стреляй, стреляй, — рычит, — мне любо, когда пули по шерсти бегут, словно меня гребнем чешут.
Осерчал Хитрый Лапоть: что ж, выходит, он двадцать пять лет стрелял, а стрелять не выучился?
— Экий я лапоть! Забыл, кто ты есть. Убью я тебя сейчас, серый разбойник, поганой пулей, как солдаты предателей да изменщиков убивают, сказал Хитрый Лапоть и на пулю плюнул — никакие чудеса тому не помогут, в кого эта пуля попадёт.
Зарядил солдат ружьё. Волчище к прыжку изготовился, да двинуться не успел: сразила его поганая пуля прямо в сердце. Тут колдуну-предателю и смерть!
Зашагал солдат назад. Гора расступилась, солдата пропустила.
Через овраги глубокие, берега скользкие солдат пробрался к избушке на курьих ножках, на бараньих рожках.
А у Козла за столом сидит Конёк-скакунок. Конь что огонь: что ни шерстинка, то серебринка.
— Ты, солдат, моего сводного брата Коня из королевской конюшни на волю отпустил, — сказал Конёк-скакунок. — И я тебе помогу, чем могу.
— Отнесёт он тебя на остров Буян, — растолковал Козёл солдату, — прямо ко дворцу, где и Медведь- плясунок, и Кот-говорунок, и Конёк-горбунок живут. А уж добывай этих затейников сам.
Взял солдат у Козла блинов в дорогу, сел на Коня-скакунка, подумать не успел, как на острове Буяне очутился.
Кругом океан-море лежит, по нему корабли плывут. А сам остров — что рынок во время ярмарки: народу тьма, медные трубы трубят, а им хор колокольный отвечает. Те, колокола, которые поменьше, звонят так: «Винца бы нам, блинца бы нам!»
Которые погуще, те по-иному: «А кому платить, а кому платить?»
Третьи, самые большие, своё гудят: «Мужику, мужику-у-у…»
А все вместе так трезвонят: «Деньги сюда к нам! Деньги сюда к нам!»
