большие кладовые для вина. Первая из них, площадью более 300 квадратных метров, содержала 82 крупных сосуда — караса, наполовину впущенных в земляной пол и расположенных в четыре ряда. Все каркасы имели обозначения ёмкости в мерах акарки и теруси, частью выполненных клинописью, а частью иероглифами. Удалось установить, что мера акарки в древности равнялась примерно 240 литрам, а теруси являлась ее девятой или десятой частью.
Вторая кладовая, разделенная с первой проходной комнатой, была по размерам немного меньше первой и вмещала 70 карасов, на которых были иероглифические обозначения мер. Таким образом, две винные кладовые в Тейшебаини насчитывали 152 караса вместимостью более 160 тысяч литров.
Кладовые для хранения вина были, вероятно, обязательной принадлежностью каждой крупной урартской крепости. Надпись Саргона рассказывает о разграблении ассирийцами в городе Улху «потаенных винных погребов», переполненных вином, и о том, как ассирийские воины тянули душистое вино через трубки, как речную воду. При раскопках на Топрах-Кале, в Ване, была открыта часть кладовой для вина, в которой находилось около 20 кар асов, вкопанных в земляной пол.
В цитадели на холме Кармир-Блур хранились также большие запасы зерна, собранного на землях вокруг города и поступившего в виде дани из областей Закавказья.
О высоком уровне урартского земледелия красноречиво говорят клинообразные надписи. При раскопках армянского средневекового храма в Звартноце был найден каменный памятник-стела с клинописью, рассказывающей, по всей вероятности, о больших работах, произведенных урартами на правом берегу реки Занги, напротив Кармир-Блура: «Руса, сын Аргишти, говорит: в долине страны Кутурлини обработанной земли не существовало. По приказу бога Халди я этот виноградник развёл, поля с посевами, плодовые сады кругом устроил я там, города я ими окружил. Канал из реки Ильдаруни я провёл». Далее идёт предписание о принесении жертв богам в честь пуска воды в канал. Отмеченный в тексте канал сохранился до наших дней, и теперь еще по нему поступает вода, орошающая большие земельные участки правого берега Занги. Канал проходит через большой туннель, пробитый в толще андезито-базальтовых скал, который сам по себе представляет выдающийся памятник урартской техники. О большом значении этого ирригационного сооружения можно судить и по заключительным строкам текста: «Руса, сын Аргишгя, говорит; кто эту стелу разрушит, кто осквернит, кто с места удалит, кто в землю зароет, кто в воду бросит, кто другой скажет — я создал, кто моё имя разрушит и свое имя поставит, будет ли он из Биайны или из вражеской страны, пусть Халди, Тейшеба, бог солнца, все боги ни его имя, ни его семя, ни его потомство на земле не оставят».
В кладовых Тейшебаини хранились большие запасы пшеницы, ячменя, проса и кунжута. Оки помещались не только в зерновых ямах, карасах и мелких сосудах, но также в особых кладовых. В 1946 году была открыта целая комната, вмещавшая около 20 тысяч литров пшеницы. При обработке хорошо сохранившегося зерна из этой кладовой были обнаружены остатки древних амбарных вредителей — жучков-долгоносиков. В одном из карасов в 1950 году была найдена пшеничная мука крупного помола, растертая, вероятно, на каменных зернотёрках, которые в большом количестве были обнаружены при раскопках. Обильны на Кармир-Блуре и запасы ячменя, который шёл также на изготовление шва. Найден был сосуд, в котором приготовлялся пивной солод. Крупный сосуд удлиненной формы, с отверстием на дне, был заполнен хорошо сохранившимися, но с явными признаками солодовання зернами ячменя. Нижняя часть сосуда у самого дна была заполнена своеобразным фильтром из соломы и сучьев.
Весьма распространённой зерновой культурой в Урарту было, просо, богато представленное находками на Кармир-Блуре. В зерновых ямах и крупных сосудах просо обнаружено даже в необугленном виде, сохранившим свой естественный цвет, В одном из помещений цитадели, среди пищевых запасов, были найдены остатки хлеба, выпеченного из просяной муки крупного помола. Хлеб этот был плоским, имел овальную форму с утолщенными краями и отверстием посредине, форму, дожившую в Закавказье и до наших дней.
Кроме помещений для хозяйственных нужд и кладовых с пищевыми запасами, в цитадели имелось много кладовых, в которых хранились различные предметы; железные и бронзовые орудия и оружие, предметы украшений, глиняные сосуды, деревянные изделия, ткани.
Было найдено большое количество изогнутых железных ножей с деревянной или костяной рукояткой, серпов и железных же кинжалов разнообразной формы, а также два меча.
В кладовых оказалось также много железных наконечников копий, дротиков или стрел и железных вил, иногда очень крупных, до 80 сантиметров длиной.
Бронзовые предметы в кладовых представлены сравнительно в небольшом количестве. Особенно интересны бронзовые слитки, близкие по форме, но различные по весу, представляющие собою «заготовки» металла. Медная руда или бронзовые предметы, доставлявшиеся в Тейшебаини в качестве дани, вероятно, там же подвергались переплавке в болванки стандартной формы, которые и отправлялись далее в центральную часть Урарту. Из бронзовых предметов найдены наконечники стрел, браслеты, фибулы- застёжки для одежды и пластинчатые бронзовые пояса, иногда украшенные изображениями животных и орнаментальными мотивами.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что все железные предметы, найденные на Кармир- Блуре, обнаруживают полное сходство с таковыми же из центра Урарту, в то время как бронзовые существенно отличаются от урартских и совпадают с изделиями местной закавказской металлургии. Это подтверждает предположение о том, что в Закавказье железо распространилось под влиянием урартов.
Глиняные сосуды, найденные при раскопках, также весьма разнообразны. Особенно выделяется керамика урартского образца — кувшины с одной ручкой и чаши с отогнутым краем, хорошего качества, с лощеной красной поверхностью. На кувшинах под ручками имеются клейма в виде оттиска печати двух типов, встреченные на нескольких экземплярах и на сосудах разного типа. Повидимому, эти клейма были клеймами гончарных мастерских Тейшебаини, так как по своему лощению да и по техническому качеству эта керамика на Кармир-Блуре всё же отличается от происходящей из района Вана. Вторую большую группу кармир-блурской керамики составляют образцы местного типа. Это грубые сосуды черного цвета, часто в форме горшков с широкой горловиной, украшенные под венчиком елочным гребенчатым узором, семячковым или волнообразным орнаментом. Третью группу составляет керамика типично закавказская, в большом количестве встреченная в одновременных закавказских могильниках. В этой группе выделяются кувшины с одной ручкой темносерого или красного цвета, с узором, выполненным лощением и рельефом. Их ручки имеют характерное украшение в виде ряда глубоко вдавленных треугольников, которые заходят друг на друга вершинами.
Кладовые Кармир-Блура сохранили нам и значительное число деревянных предметов: ковши-совки, ложки, сосудики, выточенные на токарном станке, прясловидные пуговицы и деревянные части мебели с инкрустацией из рога. Изготовление последних в цитадели хорошо документируется данными раскопок. В нескольких местах найдены кучки пиленых рогов, разобранных по их качеству и служивших заготовками для выполнения предметов или украшений из рога. В двух случаях около этих заготовок были обнаружены небольшие железные пилки, которыми выполнялась работа. Около распиленных рогов лежали также и изготовленные предметы — головки грифонов и инкрустация для деревянной мебели в виде прорезных ромбиков, дисков, кружков, прямоугольников, часто в виде капли.
Найдено также много образцов ткани из шерстяной и из растительной пряжи. Шерсть отличалась высоким качеством; обнаружено несколько клубков таких ниток, а в одном случае нитки оказались намотанными на веретено. Среди многочисленных образцов шерстяных тканей имеется плотная толстая ткань с ворсистой поверхностью наподобие бархата.
Растительная пряжа изготовлялась, повидимому, из волокон кунжута. Такой грубой мешочной тканью была ткань, обнаруженная в виде рулона длиною около 20 метров. Она представляла собою, вероятно, дорожку, которая застилалась через длинное помещение, но в момент гибели крепости была скатана в рулон, поставленный вертикально. При пожаре ткань в значительной степени сгорела, но нижняя часть рулона, стоявшего на земляном полу, сохранилась настолько хорошо, что можно было измерить длину свернутой ткани. Возможно, что тканями украшались и стены помещений цитадели, на что указывают найденные на Кармир-Блуре бронзовые гвозди декоративного назначения, близкие по форме к ассирийским «зигати».
Вследствие сильной обугленности тканей не удалось установить, были ли они окрашены, но мы знаем,
