на силу единения отражен в рассказе Плутарха. Скилур перед смертью призвал к себе своих многочисленных сыновей и, подав им пучок дротиков, предложил сломать их. Сыновья не смогли этого сделать. Тогда Скилур рассыпал дротики и, переломав их все поодиночке, сказал: «Если вы будете держаться вместе, вас никто не сможет одолеть. Если же вы будете действовать порознь, всякий вас сможет победить».
Некрополь Неаполя-Скифского
По восточному склону городища и по обоим склонам Петровской балки тянутся цепочкой склепы, высеченные в скале. В каждый из них ведет коридор, который подходит к входному отверстию. Входы в склепы закладывались каменными плитами, коридор заваливался камнями я засыпался землей. Невысокая погребальная камера обычно имеет прямоугольные очертания. В стенах вырублены небольшие ниши.
Обычно на поверхности нет никаких следов входа в склеп. Лишь по едва заметным оттенкам на растительном покрове, по почти неуловимому понижению почвы удавалось находить местоположение склепов. За пять лет работы их было открыто 28. Все они оказались ограбленными ещё в древности.
Но тем не менее, даже и разграбленные, они представляют большую научную ценность. Дело в том, что до сих пор ничего не было известно о скифской стенной живописи, а из 28 каменных склепов Неаполя 5 сохранили древнюю роспись.
Самый замечательный из них склеп № 9. Он ничем не напоминает мрачную погребальную камеру. Небольшой, уютный, с белыми стенами с яркой росписью, с четырьмя пилястрами — подпорками, он скорее заставляет нас думать о внутреннем виде жилого скифского дома, в котором еще сохранились традиции убранства кочевой юрты.
Стены склепа в верхней части обрамлены резным и раскрашенным орнаментом в виде треугольников с красными стрелами и в виде широкого пояса из зигзагообразных разноцветных полос, напоминающих крестьянские ковры-дорожки. Пилястры (столбики) расписаны ромбами, на одном из них сохранилось изображение красного петушка.
О жизни и занятиях главного хозяина этого дома рассказывает роспись на лицевой стене склепа. Слева — ковер с шахматным узором из жёлтых, чёрных и красных клеток, обрамленный красными стрелами. Около него стоит бородатый скиф в высокой шапке, в мягких сапогах. На нем широкополый кафтан с откидными рукавами, напоминающий древнерусские кафтаны. Скиф играет на греческой лире, изображение которой мы привыкли до сих пор видеть на чернофигурных и краснофигурных древнегреческих вазах.
Посредине стены, под нишей, мы видим скифа, выезжающего на охоту. Он сидит на статном тонконогом коне, напоминающем арабского скакуна, в правой руке держит повод, в левой — копьё. На голове у него остроконечная шапка. А перед ним две собаки — красная и чёрная; с яростью и вместе с тем со страхом набрасываются они на дикого ощетинившегося кабана. Он ранен, на боку у него кровь. Охота показана на фоне природы, внизу заметны изображения кустарников. Кабан водился в скифскую эпоху в Крыму, в частности в долине реки Салгира. Интересно, что сред к костей в склепе № 9 был найден череп дикого кабана.
Роспись склепа исполнена с такой жизненностью, с таким зорким наблюдением природы, что нет сомнения в том, что сам художник был скифом, наблюдал охоту, вероятно и сам охотился. Ничего похожего на роспись склепа № 9 мы до сих пор не видели в известных нам росписях Крита и Микен, Этрурии, Греции и Рима. Стиль живописи и характер орнамента склепа № 9 отличаются ярко выраженной самобытностью. Но если в большинстве склепов Неаполя-Скифского роспись была сделана доморощенными художниками, то склеп № 9 несомненно расписывал мастер-профессионал.
Интересны в склепе № 9 и расписные ниши, которые дают нам представление о скифских постройках. Восточная ниша изображает жилище с двухскатной крышей, навесы которой защищают стены от стока воды, а коньке крыши вертикально поставлена стрела, по сторонам её как бы вырезанные из дерева головы двух коней, обращенные мордами в разные стороны. Все это живо напоминает нам русскую избу с такими же резными коньками на такой же крыше.
Вторая ниша со стрельчатым сводом изображает скифскую юрту с каркасом, сплетённым из ветвей. На верхушке юрты та же стрела, а по её сторонам конские головы на длинных шеях, обращённые мордами одна к другой. Внизу небольшая лесенка.
Возможно, что здесь мы видим изображение небольшого культового сооружения — капища, стоящего на деревянных столбах, с приставной лесенкой.
Склепы № 2, 4 и 8 расписаны не художниками-профессионалами, но скорей всего родственниками умерших. Изображения здесь наивны, а иногда и беспомощны в техническом отношении. Но все же и тут мы чувствуем живое наблюдение натуры. В одном из склепов изображен скиф в неуклюжих мягких сапогах, стреляющий из большого лука. Тут же и маленькая, но выносливая большеголовая скифская степная лошадка. Плакальщицы, заломив руки над головой, причитают над покойником. Скиф в перепоясанном кафтане, с большим мечом, ведет смешного коня, похожего на восьмерку. Ниши окружены орнаментом из завитков и лепестков, похожих на язычки пламени. Наивные рисунки эти рассказывают нам о жизни и погребальном обряде скифов.
В склепах Неаполя-Скифского хоронили членов знатных скифских семей. В одном из них мы нашли более 20 костяков, Рядом со склепом часто хоронили коня, боевого друга погребенного воина. По тем немногим вещам, что остались после грабителей, можно было установить, что склепы по времени относятся к первым векам нашей эры.
Население средних классов хоронило своих покойников в земляных склепах, которые выкапывались в твердом глинистом грунте. Вход в них так же закладывался каменными плитами, а коридор заваливался камнями. В погребальных камерах иногда встречаются вместе с рядовым инвентарем художественные привозные изделия.
Бедный люд хоронили в простых земляных могилах. Они не были разграблены. Покойников клали без гробов, иногда на подстилку из морской травы, иногда завернув в кошму, а то и просто на землю. В головах и ногах ставили какую-нибудь чашечку с жертвенной пищей, лепной горшочек, зачастую даже не целый сосуд, а часть его. В этих могилках нет золота, нет мечей и копий. У женщин украшений меньше и они проще.
Раскопки некрополя дополнили наши знания о погребальных обрядах скифов, об их вере в загробную жизнь, а вместе с тем дали нам представление и об их реальной повседневной жизни, их культуре и быте.
Мы узнали, какое оружие носили воины, какую одежду они имели, какую посуду употребляли, чем украшали свой наряд женщины и дети. Мы установили, что членов царского рода, их приближенных погребали в мавзолее непосредственно у городских стен. Скифская знать хоронила своих покойников в каменных склепах поблизости от города. Средние и бедные жители хоронились подальше, уже на окраине кладбища, вдали от города, в простых земляных могилах. Всё это говорит о том, что в Неаполе-Скифском в это время было уже значительное социальное и имущественное неравенство.
В последние века существования Неаполя-Скифского среди его жителей начинают появляться сарматы. Близкая к скифам сарматская народность, в которую входили аланы, в первые века нашей эры становится господствующей в Северном Причерноморье, Раньше сарматы жили к востоку от Дона, но затем их племена распространились как на юг, в районы Северного Кавказа, так и на запад, вплоть до буго- днепровских районов. О проникновении алан в Неаполь-Скифский говорят погребения аланских дружинников с их конями. В отличие от скифских погребений, которые мы находили за пределами города, аланские погребения были обнаружены в пределах городской черты, на площади, перед центральными городскими воротами.
Здесь в 1949–1950 годах в могиле, вырубленной в скале, было открыто погребение аланского военачальника. Он был положен на спину, с вытянутыми руками и ногами; у правого бедра лежал короткий железный меч, у головы стояла амфора и находилась кость от жертвенного животного.
В ногах покойника был положен железный уздечный набор с удилами, налобником и круглыми бляхами. Крупные халцедоновые бусы были предназначены для украшения головы коня. Здесь же лежали большие бронзовые бляхи, обтянутые листовым золотом, круглые, подковообразные и в виде лепестков. Эти
