Ворчун, Старина Цимприх и Плитке Кхе-Кхе. — Доброе утро! Что это вы собрались в такую рань, уважаемые соседи? — удивился Хёрбе.
Гномы махали руками, взволнованно перешептывались. Хёрбе ничего не мог разобрать.
— Говорите, пожалуйста, погромче, — попросил он. Дитрих Корешок сложил руки рупором и что-то закричал.
Он просто надрывался, но Хёрбе ничего не услышал.
— Ты что, Дитрих, потерял голос?
Тут трусишка Лойбнер похлопал себя по уху. Только тогда Хёрбе вспомнил, что шляпа напялена у него по самые уши. Он сдвинул ее на затылок и наконец услышал.
— Что у тебя случилось? — спрашивал Старина Цимприх.
— Кх-кх-кхе, — покашливал Плишке. — Ты почему молчишь? Хёрбе растерянно глядел на соседей.
— Ничего не понимаю, — пожал он плечами. — С чего это вы всполошились?
— Нас позвал Лойбнер. Он первый услышал, — проворчал Сефф.
— И что же он услышал? — продолжал недоумевать Хёрбе.
— Вот это! — И Лойбнер с ужасом показал пальцем на кучу хвороста, наваленную поверх дома Хёрбе.
Хворост сотрясался, и из-под него несся ужасный храп лешего. Трусишка Лойбнер буквально обмер и прошептал:
— Так может рычать только Плампач!
— Плампач? — расхохотался Хёрбе. — Это же…
Он не успел договорить, как храп внезапно прекратился, и на пороге показался взлохмаченный леший. Он тер глаза и зевал во весь свой лягушачий рот.
— Вот это да! — воскликнул он. — Все уже проснулись. Тогда всем, всем, всем — доброе утро!
БРУСНИЧНОЕ ВАРЕНЬЕ
Дитрих Корешок, Кайль Хромоножка, Сефф Ворчун и трусишка Лойбнер уже были знакомы с лешим. Хёрбе познакомил его с остальными соседями и рассказал, как Цвоттель спас его в Дальнем лесу.
— Теперь леший Цвоттель будет жить со мной, — сказал Хёрбе. — Мы с ним друзья на всю жизнь.
— Кхе-кхе-кхе, — прокашлял Плишке, — вот оно что. А Хёрбе улыбнулся и сказал:
— Приглашаю всех в воскресенье в гости. Будет кофе с пирожными.
Всем эта идея пришлась по вкусу. Только Сефф, по обыкновению, проворчал:
— Вам бы только веселиться. А кто работать будет?
Но на его ворчание никто и внимания не обратил. Гномы давно уже к этому привыкли.
— Решено, — сказал Старина Цимприх. — Жди нас всех в воскресенье.
— До встречи, — попрощались гномы и отправились по своим делам.
— А мы чем займемся? — спросил леший Цвоттель.
— Сначала позавтракаем, а потом сварим, пожалуй, брусничное варенье, — сказал Хёрбе и отправился в кладовку.
Они позавтракали хлебом с маслом из ягод шиповника. Напились сладкого чаю, заваренного на сушеных листьях земляники, и принялись за дело.
Хёрбе раздул пожарче огонь в печи. Поставил на плиту горшок с брусникой и залил ее сахарным сиропом.
— А дальше что? — заинтересовался Цвоттель.
— Будем варить, пока не загустеет. А чтобы не пригорело, нужно слегка помешивать.
— Лапами? — спросил леший. И уже собрался запустить свою лохматую лапку в кипящий горшок.
— Осторожно, Цвоттель! Обожжешься! — вскричал Хёрбе. Он достал из шкафа две длинные деревянные ложки. Повязал клетчатый фартук и Цвоттелю дал такой же.
— Когда варишь варенье, фартук необходим, — строго сказал он.
— Ну, если это нужно для варенья, лешие согласны носить фартук, — вздохнул Цвоттель.
Работа кипела. Гном стоял по одну сторону плиты, леший — по другую. Они вовсю помешивали варенье длинными ложками. Хёрбе — слева направо, Цвоттель — справа налево. Ни быстро, ни медленно. И старательно. Чтобы не сбиться с ритма, Цвоттель напевал:
Время от времени Хёрбе подбрасывал в печь дровишек. Варенье в горшке булькало, темнело и густело. По комнате разносился сладкий аромат.
— Поскорей бы это варенье сварилось, — нетерпеливо приговаривал леший. — Если оно даже наполовину такое вкусное, как и ароматное, представляю, какая будет вкуснятина!
Он смахнул левой лапой пот со лба прямо на плиту, и та угрожающе зашипела.
— Слушай, Цвоттель, — предложил Хёрбе, — давай сбегаем по очереди к ручью освежимся.
— Хорошая идея! — подхватил леший. — Только, чур, первым пойду я. А ты тут мешай за двоих.
Он положил ложку на стол и шагнул за дверь. В следующее мгновение Хёрбе услышал его испуганный вопль и бросился на помощь.
ДВА СМЕЛЬЧАКА
У входа в дом Цвоттель нос к носу столкнулся с черным как смоль страшилищем. Незнакомец был черным с головы до ног, даже лицо у него было чернее черного.
Оба они, леший и незнакомец, уставились друг на друга.
Вместо по-осеннему пестрой веселой шляпы, какую носят гномы, на голове у незнакомца торчало ведро. Весь он был обвешан неизвестными лешему штуками. На нем, как на новогодней елке, висели лестница, канат, цепь с чугунным шаром, большая лохматая кисть. И все черное-пречерное. Зато глаза этого чудища так и сверкали на черном лице.
Цвоттель уже собрался дать стрекача, как на пороге появился Хёрбе. Он глянул на черного незнакомца, на струсившего лешего и расхохотался:
— Ха-ха-ха! Два смельчака! Разрешите вас, герои, познакомить. Это Цвоттель, леший из Дальнего леса, мой лучший друг. А это, — он указал на черного незнакомца, — Мёллер Печник.
— А почему он такой черный? Разве бывают черные гномы? — спросил Цвоттель.
— Потому что я чищу трубы, — объяснил Мёллер. — От сажи не станешь белее. Но вижу, у вас мне делать нечего. Печка топится хорошо. Дымок так и вьется из трубы.
