улыбнулся Длинный Гинцель.
— Подходит! — согласился Цвоттель.
СЕЙЧАС ТЫ УДИВИШЬСЯ
С этого дня леший Цвоттель стал ходить в гости в каждый гномий дом по очереди. Это все придумал Старина Цимприх. Всю неделю, кроме воскресенья, гномы подкармливали ненасытного лешего. А в воскресенье они обедали вместе с Хёрбе дома.
Кончился октябрь. Следом, как обычно, наступил ноябрь. Буки, березы, клены и орешник сбросили последние листочки. И стояли под ветром совсем голые. Как-то, когда Цвоттель обедал у Шерстяного Пича и Пестрого Хоффмана, к Хёрбе заглянул Старина Цимприх.
— Ты не очень занят? — спросил он. — Мы хотим тебе кое-что показать.
Хёрбе только что пришил к зимнему пальто две пуговицы. Он отложил иголку и нитки и отправился следом за Стариной Цимприхом в глубь голого осеннего леса.
— Куда мы идем? — недоумевал он.
— Сейчас увидишь, — таинственно ухмыльнулся Старине Цимприх.
Они прошли сквозь увядшие коричневые заросли папоротника, продрались сквозь пожухлые стебли хвоща. И неожиданно услышали скрипучий кашель:
— Кхе-кхе-кхе, наконец-то! Я уж думал, что врасту в землю и пущу здесь корни.
Плишке, а это был, конечно, он, просунул голову между корнями дерева и загадочно улыбнулся:
— Кхе-кхе-кхе, спорим, дружище, что сейчас ты обомлеешь!
Среди корней притаилась крохотная хижина. Хёрбе раньше ее здесь не видел.
— Это всего-навсего землянка, — сказал Старина Цимприх. — Подвальчик, погреб, можно сказать.
— Кхе-кхе, — прокашлялся Плишке, — за такой короткий срок большего не выстроишь.
Хёрбе удивленно разглядывал погребок.
— Неужто вдвоем осилили? — спросил он.
— Нет, — ответил Старина Цимприх, — все двенадцать гномов старались.
— И зачем он это вам? — недоумевал Хёрбе.
— А ты загляни внутрь, — предложил Плишке.
Хёрбе приоткрыл дверцу и почувствовал приятный аромат. Пахло едой, как в кладовке. И верно! Погребок доверху был набит съестными припасами. Чего тут только не было! Мешки с мукой, корзинки с орехами и сушеными семенами. Отдельно стояли бутылки с кленовым сиропом и малиновым соком, горшки с медом и брусничным вареньем.
— Кхе-кхе, ну? — нетерпеливо теребил его Плишке. — Ну, здорово удивился?
— Это все твое, — широко развел руками Старина Цимприх. — Соседи позаботились, чтобы у тебя было кое-что на черный день. Нам это пустяки, а тебе зимой — подспорье.
— Кхе-кхе, только не говори ничего Цвоттелю, — предупредил Плишке. — Не то он до зимы все слопает.
От волнения Хёрбе вытащил большой носовой платок и громко высморкался.
— Клянусь моей большой шляпой, — промолвил он, — я не заслужил такого подарка. Спасибо вам, дорогие соседи. Кай же мне вас отблагодарить?
— Отблагодарить? — переспросил Старина Цимприх. — Нет ничего проще. Помоги нам, если, конечно, у тебя есть время.
— Я готов. Только чем я могу помочь? — обрадовался Хёрбе.
— Он еще спрашивает! — воскликнул Плишке. — Не можем же мы, кхе-кхе, оставить твою кладовку на виду. Ее же за версту видно.
Они натаскали хворосту и сухих веток, набросали их сверх так, что хижина скрылась под ними целиком.
— Кхе-кхе-кхе, не забудь, — напомнил ему на прощанье Плишке, — Цвоттелю ни слова!
И он погрозил Хёрбе пальцем.
НОЯБРЬСКИЙ ДОЖДЬ
Есть ли большее счастье, чем иметь преданных и надежных друзей? Есть ли большая радость, чем знать, что тебя никогда не оставят в беде?
Пусть приходит зима! Пусть нагрянет! Пускай длится и злится, сколько хочет! Теперь она не страшна!
Сегодня у Хёрбе и Цвоттеля на ужин тушеные в зеленом соусе лисички с лапшой. Вообще-то, гном собирался приберечь грибы к Новому году, но сегодняшнее событие следовало отпраздновать.
— Я и не догадывался, что лисички такие потрясающе вкусные, если их потушить! — рассуждал Цвоттель, зажмуривая глаза и причмокивая. — По правде говоря, я их всегда ел сырыми… Ой, что-то нос у меня чешется. Боюсь, это к перемене погоды.
Леший уже привык к вкусной и обильной еде. Он наелся до отвала и почти тут же заснул. Ночью он так жутко храпел, что Хёрбе пришлось поглубже натянуть свою шляпу.
Когда Хёрбе утром проснулся и сдвинул на затылок шляпу, он сквозь храп лешего услышал шум дождя. Капли беспрерывно барабанили по крыше. Шел нудный осенний дождь. За окном лились нескончаемые потоки воды. Струи дождя стекали с веток деревьев, заливали дорожки.
— Ничего, — бодро сказал Хёрбе. — Жизнь прекрасна всегда. Даже в самые дождливые дни.
Но Цвоттель был другого мнения.
— Лешие не любят дожди, — ворчал он. — Лешим холодно и мокро. Лешие в такие дни любят сидеть дома. Если, конечно, он у них есть.
— Что и говорить, — согласился Хёрбе. — Дождь не самое приятное из того, что бывает на свете. Но когда в доме горячая печка, а на ногах теплые шерстяные носки, то несколько дней можно и потерпеть.
— Тебе хорошо рассуждать, — ворчал Цвоттель. — А каково мне топать по лесу под дождем?
— Но зачем тебе выходить из дому? Никто тебя не гонит, — удивился Хёрбе.
— Лешие крепко держат свое слово, — ответил Цвоттель. — Я должен сегодня пойти на обед к Сеффу Ворчуну и к трусишке Лойбнеру.
— Ничего ты не должен. Оставайся дома, — решительно запротестовал Хёрбе, — еда у нас есть.
— Нет, — покачал головой Цвоттель. — Они ждут меня.
Дождь шумел и шумел. Он лил без перерыва и час, и два, и три. Зарядил, должно быть, на неделю, а то и дольше. Леший с тоской смотрел в окошко.
— Никакой надежды, — печально сказал он. — Это, наверное, вечный дождь. Придется мокнуть.
Он вышел, понуро опустив голову. Хёрбе долго глядел ему вслед, прильнув к окну. Глядел до тех пор, пока леший не исчез в серой пелене дождя.
КАК ЖЕ Я ЕЕ ОТДАМ?
Осенний вечер наступил быстро. Вот уже и совсем стемнело в Ближнем лесу. Гном зажег лампу. Он ходил по комнате и без конца вглядывался в темноту за окном. Цвоттель все не возвращался с обеда. Хоть бы с ним ничего не случилось!
