Жена словно язык проглотила. Выпучив от страха глаза, она смотрела на мужа и не могла произнести ни звука. А муж схватил слиток и опрометью кинулся в ямынь – управу Линьаньской области. Правитель области, узнав о доносе военного казначея, потерял покой и сон. Едва только забрезжил рассвет, он послал судейского Хэ Ли с целым отрядом отборных стражников арестовать грабителя Сюй Сюаня. Мигом добравшись до переулка Чиновников, где стояла аптека Ли, стражники с оглушительным криком ворвались в лавку, связали юношу и под грохот гонгов и барабанов потащили его в управление области. Правитель области господин Хань тем временем уже открыл присутствие. Стражники ввели арестованного в зал суда и бросили его на колени. Правитель распорядился бить вора батогами.
– Уважаемый господин правитель, не бейте меня! – взмолился Сюй. – Я даже не знаю, в чем меня обвиняют.
– Злодей и вор! – вскричал правитель. – Значит, ты не знаешь за собой никакой вины? Тогда слушай: у господина тайвэя Шао похищены пятьдесят слитков серебра, хотя запоры и печати на дверях остались в целости, Один из похищенных слитков Ли нашел у тебя! Остальные сорок девять слитков тоже наверняка украл ты. Подумать только, печати целые, а серебро исчезло! Погоди, погоди, да уж не оборотень ли ты? Стойте! – приказал он служителям, прилежно махавшим батогами. – Сейчас испытаем его нечистую кровь!
– Я не оборотень! – простонал Сюй Сюань, понявший наконец, в чем дело. – Я все расскажу…
– Говори, откуда у тебя это серебро!
И Сюй Сюань, ничего не пропуская, рассказал правителю про зонт, который он взял у аптекаря Ли и отдал женщине.
– Кто она такая, эта госпожа Бай, и где живет? – спросил Хань.
– Она младшая сестра придворного служителя Бая, – так она сказала, – живет возле Стрельчатого моста в Чайном переулке, против палат князя Сю-вана.
Правитель велел судейскому Хэ Ли арестовать женщину, а Сюй Сюаню – указывать дорогу. Выслушав приказ, Хэ Ли со стражниками немедленно направился в Чайный переулок, где стояли палаты Сю-вана. Знакомые Сюй Сюаню ворота с оконцем были заложены снаружи бамбуковым шестом, а высокие ступени перед воротами завалены мусором. Хэ Ли растерялся и решил сперва расспросить соседей. Стражники привели цветочника Цю-да и кожевника Суня. Но у кожевника от страха свело живот, и он грохнулся на землю, а у цветочника отнялся язык. На счастье, подошли другие соседи.
– Никакая госпожа Бай здесь никогда не жила, – сказали они. – Лет пять не то шесть назад этот дом занимал окружной ревизор Мао, а потом его и всю его семью унесла какая-то болезнь. А недавно тут завелся черт. Иной раз он показывается даже днем – видно, за покупками выходит. В этом доме никто жить не хочет. Правда, не так давно мы заметили у ворот какого-то помешанного: он словно бы здоровался с кем-то.
Хэ Ли приказал вынуть засов. Ворота распахнулись, На дворе было пусто. Вдруг поднялся ветер, и на людей дохнуло зловонием. Все в испуге отпрянули назад. Сюй Сюань оцепенел и не мог произнести ни звука. Нашелся, однако же, между стражниками смельчак по имени Ван, большой охотник до выпивки. За такое пристрастие прозвали его Ван Винолюб.
– А ну-ка, вперед! За мной! – заорал Винолюб. Подбадривая себя и друг друга, все устремились за
ним. В доме сохранились и дощатые перегородки, и всякая утварь. У лестницы, которая вела во второй этаж, Винолюба вытолкнули вперед. Остальные полезли за ним. Перила и ступени были покрыты пылью вершка на три. Стражники оказались перед дверью. Дверь открыли – видят комнату, в комнате кровать под пологом, вокруг кровати плетеные коробки, ящики, а на постели сидит красавица, вся в белом, прелестная, как цветок или яшма.
– Женщина, кто ты, дух или черт? – спросили стражники, не решаясь переступить порог. – Правитель Линьаньской области велел нам привести тебя в суд по делу Сюй Сюаня.
Женщина не шевельнулась.
– Да вы что, боитесь к ней подойти? – воскликнул Ван Винолюб. – Подайте-ка сюда бутыль вина! Выпью – и собственными руками стащу ее к судье!
Несколько человек бросились вниз за вином. Принесли бутыль. Винолюб тут же откупорил ее и выпил до дна.
– Ну, теперь мне все нипочем! – И он запустил пустой бутылью в полог.
Если бы не это, может быть, всей нашей истории скоро настал бы конец. Но едва он бросил бутыть, раздался грохот, словно высоко в небе грянул гром. Со страха все попадали на пол, а когда собрались с духом и подняли голову, то увидели, что красавица исчезла, а на кровати – груда серебряных слитков.
– Вот это да! – воскликнули все в один голос и принялись считать деньги – оказалось ровно сорок девять слитков.
Забрав серебро, Хэ Ли явился к правителю Ханго и доложил о случившемся.
– Это было злое наваждение,,вот что я вам скажу, – решил правитель. – Ну ладно, все кончилось благополучно. За соседями вины нет, отпустите их с миром,
Пятьдесят слитков отправили господину Шао и подробно сообщили ему обо всех событиях. Что же касается Сюй Сюаня, то от битья батогами и клеймения лба он был избавлен, но «за преступление границ дозволенного» приговорен к ссылке в военное поселение при Сучжоуской управе; по окончании срока каторжных работ он мог вернуться на родину.
Теперь, когда Сюй Сюань был осужден, его зятя-доносчика стала мучить совесть, а потому пятьдесят лянов серебра, полученные в награду от господина Шао, он отдал молодому человеку, чтобы облегчить ему тягость дальнего путешествия. Аптекарь Ли вручил Сюй Сюаню два письма: одно – тюремному надзирателю Фаню, второе – господину Вану, хозяину гостиницы в Сучжоу, у моста Удачи. Заливаясь слезами, Сюй простился с родственниками, потом, в сопровождении стражников, вышел с кангою на шее из города и у Восточного моста сел в лодку.
Много дней миновало, прежде чем лодка подошла к Сучжоу. Сюй Сюань передал рекомендательные письма надзирателю Фаню и господину Вану – хозяину гостиницы. Ван сумел подкупить и задобрить местное начальство, так что стражникам, сопровождавшим осужденного, была без промедления выдана бумага, подтверждающая благополучную доставку преступника, и они возвратились восвояси.
Фань и Ван взяли юношу на поруки. Так вместо тюрьмы Сюй поселился у Вана – в домике у ворот гостиницы, однако печаль юноши не проходила, и однажды он начертал на стене своей комнаты такие стихи:
Время летит словно стрела, дни и месяцы бегут, словно ткацкий челнок. Сюй прожил в доме Вана уже более полугода. Была на исходе последняя неделя девятой луны. Однажды Ван стоял перед воротами своей гостиницы и от нечего делать разглядывал прохожих. Вдруг вдали показался паланкин, рядом с паланкином шагала служанка. Паланкин приблизился 'к воротам.
– Позвольте спросить, это дом господина Вана? – обратилась служанка к хозяину гостиницы.
– Совершенно верно, – ответил Ван. – А кого вам надо?
– Мы ищем господина Сюя из Линьани.
– Подождите немного, я сейчас его позову. Ван вошел в дом.
– Брат Сюй! Тебя здесь спрашивают, – позвал он. Сюй Сюань быстро откликнулся на зов хозяина, и
вместе они появились в воротах. Перед ним была… служанка Цин-цин, а в паланкине сидела сама красавица Бай.
– Негодная! – вскричал Сюй. – Ты дала мне краденое серебро! Сколько несчастий навлекла ты на мою голову! Сколько обид и унижений я перенес! Посмотри, до какого жалкого состояния я докатился – и все из-
