часов, чтобы заработать для Лео пятьдесят долларов, а он платит мне пятьдесят центов. Это работа для дураков, папа.
— Ты хочешь стать боссом? — спросил Вито. — Кто купил инструмент, ты или Лео? Кто платит за аренду гаража, ты или Лео? Что гласит вывеска над воротами, «Мастерская Сантино» или «Мастерская Лео»? — Сонни молчал, и Вито продолжал: — Посмотри на Тома, Сонни. Он открыл счет в банке, на котором уже отложено больше двухсот долларов. К тому же он проработал все лето, чтобы частично оплатить учебу в колледже. Том понимает, что нужно усердно потрудиться, если хочешь получить какие-то результаты. — Взяв сына за подбородок, он привлек его к себе. — Без упорного труда ты ничего не добьешься в жизни! Помни это, Сантино! — С раскрасневшимся лицом Вито поднялся с кровати. Открыв дверь, он оглянулся на сына. — Я больше не желаю слушать никакого вздора о том, что работа для дураков, capisc’? Бери пример с Тома, Сантино.
Строго посмотрев на сына, Вито вышел из комнаты, оставив дверь открытой.
Сонни упал на кровать, ткнув кулаком воздух, словно это было лицо Тома. Что бы сказал папа, если бы узнал, что его драгоценный Том Хаген трахает ирландскую шлюху? Сонни очень хотелось бы это знать. Однако затем мысль о том, что Том влип в историю из-за телки Луки Брази, вызвала у него сначала улыбку, потом смех, прогоняя злость. Сонни лежал на спине, подложив руки под голову, с широкой ухмылкой на лице. Папа всегда ставил ему Тома в качестве примера — Том делает то, Том делает се, — однако никогда не возникало никаких вопросов о преданности и любви. Сонни был старшим сыном Вито. Для итальянца этим было сказано все.
Впрочем, Сонни все равно не мог подолгу злиться на Тома. В его сердце Тому навсегда суждено было остаться тем мальчуганом, которого он нашел сидящим на колченогом стуле прямо посреди улицы, куда домовладелец вышвырнул все его скудные пожитки. Мать Тома умерла за год до того от пьянства, а затем несколько недель назад исчез его отец. Вскоре после этого за Томом и его сестрой пришли из католического приюта, однако Том успел сбежать до их прихода, и на протяжении нескольких дней он околачивался на железнодорожной станции, ночуя в товарных вагонах и получая тумаки от сторожей, когда те его ловили. В районе все об этом знали, но люди были уверены, что отец Тома рано или поздно объявится, что он просто запил. Однако время шло, а он так и не объявлялся, и однажды утром домовладелец освободил квартиру, вышвырнув всю обстановку на улицу. К середине дня б
В тот день вместе с ним был Майкл. Ему тогда было лет семь-восемь, и они возвращались из продовольственной лавки Нины на углу с сумкой с продуктами для обеда. Майкл первым увидел Тома и дернул Сонни за штанину.
— Сонни, смотри!
Оглянувшись, тот увидел мальчишку с мешком на голове, сидящего на колченогом стуле. Рядом стояли и курили Джонни Фонтане и Нино Валенти, двое соседских ребят постарше. Сонни пересек улицу, а Майкл снова подергал его за рубашку.
— Кто это? — спросил он. — Почему у него на голове мешок?
Сонни знал, что это Том Хаген, но он ничего не сказал. Остановившись перед Джонни и Нино, он поинтересовался, в чем дело.
— Это Том Хаген, — сказал Джонни. Это был худой симпатичный парень с густой копной черных волос, ниспадающих на лоб. — Ему кажется, что он слепнет.
— Слепнет? — удивился Сонни. — Почему?
— Его мать умерла, а отец… — начал Нино.
— Все это я знаю, — перебил его Сонни. — Почему он считает, что слепнет? — обратился он к Джонни.
— А я откуда знаю, Сонни, — ответил тот. — Спроси у него. — Затем он добавил: — Его мать перед смертью ослепла. Быть может, ему кажется, что он заразился от нее.
Нино рассмеялся, а Сонни сказал:
— Нино, ты думаешь, это смешно?
— Не обращай на него внимания, — сказал Джонни. — Он у нас придурок.
Сонни шагнул к Нино, и тот развел руками.
— Послушай, Сонни, я ничего такого не хотел…
Дернув брата за рубашку, Майкл сказал:
— Сонни, не надо. Пошли.
Смерив Нино взглядом, Сонни направился к Тому, и Майкл последовал за ним. Остановившись перед Томом, он спросил:
— Глупец, что ты делаешь? Зачем ты нацепил мешок на голову?
Том ничего не ответил, и Сонни стащил у него с головы мешок и увидел, что его глаза завязаны грязными бинтами. Из левого глаза сквозь бинты проступали гной и спекшаяся кровь.
— Черт побери, в чем дело, Том? — спросил Сонни.
— Я слепну, Сонни! — ответил Том.
До этого момента они почти не были знакомы друг с другом. Два-три раза обменялись парой слов, не больше; однако Сонни уловил в голосе Тома мольбу, словно они были закадычными друзьями и Том изливал ему свою душу. Он сказал: «Я слепну, Сонни!» так, будто полностью потерял надежду, но в то же время умолял о помощи.
— V’fancul’! — пробормотал Сонни.
Он описал небольшой круг по тротуару, словно этот маленький танец позволял ему выиграть пару секунд, которые ему требовались, чтобы подумать. Передав пакет с продуктами Майклу, Сонни сгреб Тома в объятия, прямо вместе со стулом, подхватил его и понес по улице.
— Что ты делаешь, Сонни? — спросил Том.
— Несу тебя к своему отцу, — ответил Сонни.
Что он и сделал. Майкл следовал за ним с широко раскрытыми глазами. Сонни принес Тома, вместе со стулом, к себе домой. Отец и Клеменца беседовали в гостиной. Сонни уронил стул перед отцом. Вито, славившийся своей выдержкой, казалось, едва не свалился в обморок.
Стащив мешок с головы Тома, Клеменца отшатнулся назад, увидев кровь и гной, проступающие сквозь бинты.
— Это кто? — спросил он у Сонни.
— Это Том Хаген.
Вошедшая в комнату Кармелла нежно прикоснулась Тому ко лбу. Запрокинув ему голову назад, она внимательно осмотрела его глаз.
— Infezione, — сказала она мужу.
— Зови доктора Молинари, — шепнул ей Вито таким голосом, словно у него пересохло в горле.
— Вито, что ты собираешься делать? — спросил Клеменца.
Вито поднял руку, предлагая ему умолкнуть.
— Мы о нем позаботимся, — сказал он, обращаясь к Сонни. — Это твой друг?
Задумавшись на мгновение, Сонни сказал:
— Да, папа. Он мне все равно что брат.
Ни тогда, ни теперь он не смог бы объяснить, почему так сказал.
Вито задержал на сыне взгляд, словно пытаясь проникнуть в его сердце. Затем он обнял Тома за плечо и повел его на кухню. Начиная с этой же самой ночи и в течение следующих пяти лет, до тех пор пока он не поступил в колледж, Том спал в одной комнате вместе с Сонни. Глаз у него зажил. Он поправился. В старших классах Том был как бы личным репетитором Сонни — помогал ему самому находить решения, когда такое было возможно, предлагал готовые ответы, когда ничего другого больше не оставалось.
Том старался изо всех сил, чтобы порадовать Вито, — однако никакие его усилия не могли сделать его сыном Вито. И ничто не могло вернуть ему его родного отца. Вот почему Сонни не мог по-настоящему на
