Сюзанна чуть не застонала. Вместо помятых цветов она посадила новые, но, кажется, их теперь придется пересаживать еще раз. Вспомнив слова Черил, она заколебалась:
— Твоя мама знает, где ты?
— Она готовит ужин.
Это простое заявление не могло ввести Сюзанну в заблуждение. Для Миранды приготовление ужина означало, что ее мама сейчас не роется в ресторанных объедках и не попрошайничает на улицах. Сюзанна неоднократно видела ее за этим занятием. Может быть, она еще и ворует в угловом магазине. Если это так и если ее поймают, то что будет с Мирандой?
Стадли запрыгал возле ног Сюзанны, как бы упрашивая ее разрешить поиграть с девочкой.
— Хорошо, но только на полчаса. Я хочу, чтобы еще до темноты ты вернулась к маме.
Миранда вбежала в дом и тут же понеслась через гостиную в сад.
— Я буду хорошо себя вести! — крикнула она. — Я больше не буду копать.
— Следи за Стадли. — Сюзанна остановилась в дверях. — Да, Миранда, прежде чем ты уйдешь, я дам тебе кое-что, чтобы ты унесла домой.
— Мамочка не разрешает.
Сюзанна знала, что не должна посягать на авторитет матери, но все же не сдержалась:
— Даже мороженое на десерт?
— Ой!
Наблюдая, как ребенок и щенок наперегонки бегут в сад, Сюзанна радовалась. Пусть растения спасаются как могут. Прошло несколько недель, прежде чем она впервые услышала беззаботный смех Миранды, и все равно девочка не так уж и часто улыбается. Пусть мать Миранды сама попробует лишить малышку угощения, если у нее есть сердце.
В полиэтиленовый пакет, который Миранда позднее отнесла «домой», Сюзанна положила не только мороженое, но и оставшуюся со вчерашнего дня сваренную в вине куриную грудку, баночку салата в медово-горчичном соусе и пару булок хлеба с отрубями. Пусть Черил, если сможет, лишит свое дитя полноценного питания.
Желудок впервые за все время совершенно не беспокоил Сюзанну. Кажется, она наконец миновала первую треть беременности. Но, проведя весь день в хлопотах на ногах, Сюзанна чувствовала усталость и боль в спине и решила отправиться в постель раньше обычного.
Теперь ей надо продержаться только шесть месяцев, преодолевая неодобрение матери и растущую холодность Майкла. Она уже легла, когда раздался телефонный звонок. Сюзанна потянулась к трубке. Она надеялась, что это звонит не Майкл, предлагая ей заполнить очередную форму, которую нужно послать в энный город, графство, штат или федеральное ведомство. Ей уже чуть не снились эти формы. Но когда Сюзанна услышала, кто звонит, то решила, что предпочла бы быть еще и глухой.
— Привет, Сюзанна! — Низкий, звучный голос проникал в самую душу, как волшебный меч в толщу камня. — Это я, Джеб.
Как будто она не знает!
— Зачем ты звонишь?
— Я знаю, что это не мой ребенок…
Ее сердце подпрыгнуло.
— Джеб, я уже слышала твое мнение относительно моего положения.
— Я звоню не затем, чтобы говорить на эту тему. Правда. Я звоню для того, чтобы сказать, что хотя я лично не обязан извиняться за тот телефонный звонок, но как работодатель Бриз должен взять вину на себя.
— Мне не нужны твои деньги.
— Я это знаю, — сказал он. — Черт побери, и Бриз тоже это знает. Просто иногда она бывает импульсивной и слишком старается меня защитить. Как Джон Юстас.
— Долго же ты собирался позвонить, — сказала Сюзанна, хотя это ее и не удивляло.
Голос Джеба потеплел:
— Согласен. Я снова прошу прощения.
— Ну, теперь, когда тебе стало легче… — Ее рука застыла над рычагом, готовая оборвать разговор.
— Я читал о тебе в газетах и в «Таймс».
Сюзанна поникла, решив, что сейчас придется выслушать еще одно неодобрительное замечание.
— О тебе там хорошо отзывались.
— Ну, там же никому не навязывали отцовства, — заметила она.
— Боюсь, что я это заслужил. — Он помолчал. — Ты действительно собираешься все это сделать? Открыть приют для женщин и детей? Это же довольно скверный район.
— Я и сама довольно скверная леди.
Джеб вздохнул:
— Ты не хочешь дать мне возможность сняться с крючка?
После того как он так набрасывался на нее, отказавшись от собственного ребенка?
— Я вижу причину моих злоключений в знаменитом обаянии Коуди. — Она поборола в себе желание сказать, что результат останется с ней, если повезет, на всю оставшуюся жизнь. — Чего ты хочешь, Джеб?
Он проигнорировал ее вопрос:
— Что это будет за приют?
Сюзанна вздохнула:
— Во всяком случае, не казарменного типа, с длинными рядами двухэтажных кроватей, где всюду наркотики и все воруют друг у друга.
— Тогда какого типа?
— Комфортабельного, если мне это удастся. Восемь спален, по четыре на каждом из двух верхних этажей, каждая на одну женщину с детьми, всего до четырех человек в комнате. Свежая краска, картины на стенах, трехразовое питание для каждого — чтобы никто не приходил только переночевать, а утром вновь уходил на улицу.
— Это обойдется недешево, — сказал он. — А звучит неплохо.
Откинувшись на подушки, Сюзанна принялась рассказывать о своем замысле с таким увлечением, как будто ни с кем и никогда его не обсуждала.
— Я нанимаю что-то вроде коменданта, чтобы она там решала все вопросы. У нее будет своя комната внизу возле кухни с собственной ванной — раньше там жила прислуга, когда-то этот район считался вполне приличным. — Сюзанна подумала, что он наверняка спросит, собирается ли она туда приходить сама. — Я буду следить за ремонтом, закупками продуктов и посуды, белья, игр для детей, одежды, книг… и все в том же духе.
— Вот уж действительно все в одних руках. Хорошо, даже слишком. А сколько времени ты разрешишь там оставаться?
— Я еще не решила и пока изучаю опыт других приютов, как частных, так и государственных. Мой будет организован по образцу тех из них, которые находятся на содержании у церкви. Мне кажется, они работают лучше всех, хотя и не могут принять столько женщин, сколько приюты казарменного типа.
— По крайней мере они будут жить, — с достоинством сказал Джеб. — Я все понял.
— Да. — Сюзанна приподнялась, не в силах сдержать свое желание рассказать ему все подробнее. — Надеюсь, что там будут также давать консультации насчет постоянного жилья, работы, переподготовки, охраны здоровья, особенно здоровья беременных и детей… Как мне представляется, это должен быть своего рода перевалочный пункт для обездоленных. Очень многие из этих женщин выходят за рамки стереотипов. Они не наркоманки и не сумасшедшие, им просто не повезло. Как той женщине, что мы встретили в Нью-Йорке. Сегодня я купила дом, — закончила она, — заказала трубы, новую кухню и план сада.
Джеб тихо присвистнул.
— И ты думаешь, что все это будет сделано… когда?
Она назвала ему дату. Всего через месяц. Джеб не засмеялся.
