душенька.
Чувствуя легкое головокружение — как от слов родителей, так и продолжающихся болей, — Сюзанна попрощалась и, последний раз посмотрев на дверь комнаты Джона Юстаса, пошла наверх.
Сюзанна чувствовала, что по крайней мере одна проблема сегодня ночью решится. При условии, что она выдержит… И Джеб тоже.
— Между прочим, — сказал Джеб, прислонившись к двери в комнате Джона Юстаса, — я вчера разговаривал с твоим адвокатом. Он думает, что тебя скоро отпустят, прочитав суровую нотацию. Он рассчитывает на условный срок… Но на сколько именно, не загадывает.
Старик прошел в другой конец комнаты, положил на тумбочку свои любимые книги, вытащил фланелевую ночную сорочку и, опираясь на трость, поставил возле кровати тапочки.
— Я тебе благодарен.
— Мне не нужна твоя благодарность. Благодари своего адвоката. Ты знаешь, что то же самое я бы сделал для Клэри.
Не оборачиваясь, Джон Юстас снял пиджак, развязал галстук и дрожащими пальцами расстегнул рубашку. При виде открывшейся его взору морщинистой шеи и дряблых грудных мышц Джеб почувствовал, что его охватывает жалость. Тем не менее старомодная майка и мешковатые боксерские трусы едва не вызвали у него улыбку.
— Тебе нужно купить себе одежду, — сказал Джеб, оглядываясь в сторону коридора. Он мог бы поклясться, что только что слышал стон Сюзанны.
— Нечего тут болтаться и смотреть, как я раздеваюсь.
— Действительно, печальное зрелище. — На этот раз Джеб улыбнулся. Бессонными ночами он сотни раз прокручивал в голове тот страшный вечер в Эльвире. До сих пор — стоит ему только задуматься об этом — он слышит выстрел и видит, как летит штукатурка. Он вновь и вновь испытывает тот ужас, который пережил, когда увидел кровь на щеке Сюзанны и то, как она падает на пол. А рядом стоял Джон Юстас, белый как мел.
Услышав еще один приглушенный звук, Джеб попятился к коридору:
— Теперь я оставлю тебя отдыхать. Воображаю, как ты рад, что вырвался из этой больницы.
— Все равно что из тюрьмы, — пробормотал Джон Юстас, со стоном забираясь в постель.
— Если тебе что-нибудь нужно…
— У меня все прекрасно. — Старик перевернулся на здоровый бок. — Благодаря вашим с Сюзанной хлопотам я теперь наполовину из пластмассы. Хватит еще на три четверти столетия. Обо мне не нужно беспокоиться.
— По-По! — уже выйдя из комнаты, позвал Джеб. Никакого ответа не последовало, и он сказал: — Прости, я знаю, какой у тебя был трудный день. Но я не могу смириться с тем, что ты сделал с Клэри. Я знаю, что были смягчающие обстоятельства, что ее смерть была случайной…
— Иди сюда, мальчик.
Услышав шепот старика, внук подошел к постели. Джон Юстас лежал на спине и глядел на него своими уже поблекшими глазами. Его седые волосы резко выделялись на фоне темно-красных простыней.
— Я люблю тебя, Джеб. Может быть, даже слишком.
— А я все еще не могу смириться и с тем, что ты чуть не сделал с собой. Не понимаю зачем.
— Нужно время. Я и сам не могу с этим смириться. — Он поймал внука за руку, его узловатые пальцы сдавили сильные пальцы Джеба, как будто старик стремился передать ему свою любовь — сквозь годы, сквозь горе и радость.
— Да, нужно время, — хриплым голосом согласился Джеб.
Джон Юстас медленно отпустил его руку.
— Счастливого Рождества, сынок, — прошептал он, — а теперь иди наверх к своей милой женщине. Она тебя ждет.
«Сынок», — подумал Джеб. — Джон Юстас всегда был мне как отец.
Подыскивая нужные слова, Джеб уже у двери сказал:
— Не хочу быть навязчивым, но ты должен знать. Что бы ни случилось, Джон Юстас, я тоже тебя люблю.
— Тогда рано или поздно все устроится. Да?
— Наверняка.
Поднимаясь по ступенькам, Джеб пытался проглотить стоявший в горле комок. Дедушка стареет. Последняя операция надорвала его силы. В перерывах между гастролями придется съездить куда-нибудь, где тепло и солнечно. Вчетвером: с Сюзанной, Джоном Юстасом и ребенком.
Он нашел Сюзанну в новой детской, располагавшейся на третьем этаже напротив их комнаты. Не зажигая света — горела только маленькая круглая лампа на белом туалетном столике, — Сюзанна стояла над детской кроваткой, застилая ее малиново-красными простынями и белым одеялом.
— Уложил Джона Юстаса? — не оборачиваясь, спросила она.
— Я думаю, у него немного болит бедро, но он же не скажет. — Вид этой комнаты всегда вызывал у него улыбку. По белому сводчатому потолку, прямо из оконных рам, шли темно-синие отпечатки маленьких медвежьих лап. Нижняя часть стен была оклеена красно-белыми обоями в вертикальную полоску — под цвет балдахина у окна. Жаль, что его мама не может это увидеть. — А как там твои родители? — спросил Джеб.
Подплыв к туалетному столику, Сюзанна выдвинула ящики и стала рыться в них, словно проверяя, на месте ли крошечные, детские пижамки, белье, одеяльца. Его жена — один из величайших в мире организаторов.
— Поверишь ли, они за весь вечер ни разу не поссорились, — наконец сказала Сюзанна. Просматривая стопку крошечных пеленок, она вдруг замерла, но через секунду расслабилась и вновь начала вслух считать: — Восемнадцать, двадцать… Я собственными ушами слышала, как она спрашивала его о женщине, с которой он встречается в Гринвиче. Богатая вдова, не более чем на пять лет моложе его.
Джеб слегка нахмурился:
— Я слышал, как он спрашивал Лесли насчет того «очень интересного мужчины», о котором она говорила.
— Он бывший алкоголик.
— Как и она. — Он подошел ближе. — Я слышу в вашем голосе осуждение, мисс Сюзанна?
— Нет. Конечно, нет. Я просто не хочу, чтобы она сделала ошибку… не стала слишком быстро в это ввязываться как раз в то время, когда у нее дела идут хорошо.
— Я слышу голос обеспокоенной матери! — сказал Джеб, обнимая ее сзади. — Поскольку я тоже был в этой роли, то сразу могу распознать все признаки. — Он положил голову ей на плечо. — У Лесли дела идут хорошо. Как и у Дрейка. Как и у Джона Юстаса, если на то пошло. У меня такое ощущение, что, несмотря на все затруднения, они на правильном пути. Поэтому я предлагаю оставить их в покое. И заняться своими собственными делами.
— А Бриз? — пробормотала Сюзанна, захлопнув ящик с пеленками.
— А что Бриз? — К радости Джеба, она продолжала встречаться с Майклом Олсопом.
— Раз вы осенью начнете совместные гастроли, ты не думаешь, что обязан за ней следить? Чтобы она не наделала каких-нибудь ошибок?
— Никак нет, мэм. — Он тоже задумывался о новом туре, о следующем альбоме, в котором они с Бриз будут петь дуэтом «Ты меня любишь?» в надежде, что песня окажется на вершине рейтингов как кантри, так и поп-музыки. После первых репетиций, обещавших необычайную музыкальную дуэль двух сильных, проникновенных голосов, сомнений у него почти не осталось.
— Сюзанна! — позвал он.
— Что? — К удивлению Джеба, при его прикосновении она застыла.
— Я вот о чем думал. О Джоне Юстасе и Клэри.
Слегка его оттолкнув, Сюзанна вдруг бросилась в ванную. Впервые за сегодняшний день Джеб почувствовал тревогу.
— Я имею в виду то сообщение на автоответчике, которое она оставила: «Помоги ему», — сказал он и
