Человек с ружьем

Чибисов. Нам, кроме цепей, терять нечего.

Шадрин. Это, пожалуй, правда. Но, чорт тебя знает, чего ты ко мне привязался? Закурить бы дал. Оно веселей брехать будет.

Чибисов. Извини. (Подает папиросы.) А как твою сестру зовут?

Шадрин. Вон ты куда!

Чибисов. Зря, солдат, я по делу спрашиваю.

Шадрин. Ладно. Сестру зовут Катерина.

Чибисов. Вот это так.

Шадрин. А что?

Чибисов. Выходит, мы с тобой давно знакомы.

Шадрин. Лей, да не через край.

Чибисов. Увидишь.

Шадрин. Интересный ты человек, а ведь не пьяный.

Чибисов. Ты чего тут околачиваешься?

Шадрин (с раздражением). Говорю же тебе, к сестренке я… деньжонок занять на коровенку… год, как скотина пала, шестой месяц письма перестали… жива ли там жена дома, не знаю.

Чибисов. Деньжонок на коровенку… лапоть!

Шадрин. Ты меня не конфузь… лапоть… ты меня еще не знаешь!

Чибисов. Какая теперь коровенка… дура!

Шадрин. А я тебе говорю, ты меня не конфузь, я тебе не родственник.

Чибисов. А я у тебя спрашиваю: какого чорта ты тут огинаешься, как нищий?

Шадрин. Не твое дело.

Чибисов. Нет, мое.

Шадрин. Нет, не твое! И отвяжись от меня, если так.

Пауза.

Чибисов. Иван Шадрин, если не ошибаюсь?

Шадрин. Ишь ты… знает ведь… А ты кто?

Чибисов. Николай Чибисов.

Шадрин. Слушай, Николай Чибисов, чего тебе надо?

Чибисов. Пойдем со мной.

Шадрин. Куда итти-то?

Чибисов. Недалеко. Сюда вот. (Указал на парадное.)

Шадрин. Ты, бывает, не очумел?

Чибисов. Боишься, что ли?

Шадрин. Ты всерьез?

Чибисов. Пойдем.

Шадрин. То ись?

Чибисов. Кстати и сестренку увидишь…

Шадрин. Да нет…

Чибисов (подвел его к двери). Не «нет», а «да». Звони, солдат, приучайся.

Шадрин. Ох, попадешь с вами в переплет!

Чибисов. С нами? Обязательно попадешь. Кнопку хорошо нажал?

Шадрин. Нажал.

Чибисов. Ну как?

Шадрин. Мне что? Ты отвечать будешь.

Чибисов. Ладно, отвечу.

Дверь приоткрылась.

Узнаешь, Савельич, знакомого?

Человек в дверях. Узнаю, но не ведено.

Чибисов. Теперь это силы не имеет. Я с приказом от Ревкома пришел… Снимай цепочку… Не беспокойся, тебе отвечать не придется…

Двери открыли.

Вот это правильно. Иди вперед, товарищ Шадрин. Ноги вытри. Правильно. Вот видишь, как у нас хорошо выходит.

За ними закрылось парадное.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Деловой кабинет хозяина в доме Сибирцева. Здесь находятся представители различных категорий капиталистического мира: промышленник с Волги — волжанин, капиталист западного стиля — западник и один из руководителей кадетской партии — кадет.

Кадет (читает). «ЦК партии народной свободы призывает не признавать власти насильников. Законная и преемственная власть, созданная революцией, должна быть восстановлена. Мы приветствуем все учреждения и организации, объединяющиеся в борьбе против большевистского захвата, и призываем членов партии всеми силами содействовать этой борьбе». (Волжанину.) Вам не нравится? Исправьте, пожалуйста.

Волжанин. Я, кроме телеграмм, никогда ничего не писал и писать не стану. Какая партия? Неясно. Кадетская, что ли?

Кадет. Я полагал, что вы являетесь нашим соратником.

Волжанин. Напротив, сударь, напротив. Всем партиям и союзам предпочитаю союз честных людей.

Кадет. Вы хотите сказать — союз русского народа? Монархистов?

Волжанин. Царю не молимся, бога тоже не жалую, а насчет русского народа могу сказать лишь, что хуже, глупее, вороватее и отвратительнее нет другого народа на земле, хоть сам прихожусь земляком этому народу.

Западник. Надо скорее печатать это воззвание, пока большевики не закрыли наших газет. Если Захар Захарович прочел, то обращение следует разослать телеграфом по всей России.

Кадет. Мы отправим также послам великих держав. (Ушел.)

Волжанин. И вы, друг мой, с вашим умом и образованностью всерьез принимаете власть Смольного? Как это они прикроют наши газеты? А если их просто по шее?

Западник. Кто? Я, вы, Захар Сибирцев, Рябушинский пойдет и даст по шее? У нас нет и штыков, а вы это забываете.

Является господин в шубе с бумагами в руках, за ним следуют трое подобных ему