– Нет, мой алмаз пропал. Нет, я тебя повешу!
– Рано вешать. Если мальчишку выиграет я, как можно вешать мой собственность? – Англичанин, ухмыляясь, раскрутил стаканчик и бросил кости.
– Два! – воскликнул де Гик. – Два! Невероятный ход.
Девчонка подскочила ближе и закричала:
– Слава богу! Два очка.
Моруак замахал своей фетровой шляпой мушкетерской, с перьями. Чмокнул девчонку в маковку.
– Мой алмаз спасен! Да здравствует король!
– Я думаю, теперь мальчишку можно вешать, – сказал англичанин угрюмо.
– Да, да, повесить, – Моруак не мог скрыть радости. Он подобрал веревку с пола, набросил петлю Витьке на шею. – Невероятный ход. Чудо! Ты молодец! Идем, я тебя вздерну, чтобы не болтал.
Ветер с улицы принес запах роз.
Девчонка бросилась на колени перед Моруаком.
– Ваша светлость, зачем вам его вешать. – Она обняла Моруаковы колени. – Подарите его мне.
– Я вам не вещь, – сказал Витька голосом далеким и отвлеченным. – Пусть лучше вешает. Я повишу. Я понял, сейчас пол-Франции висит. А те, кто не висит, живут с петлей на шее.
– Что?! – веревка в Моруаковых руках дрогнула. Голос у него стал смущенным, даже жалостливым. – Де Гик, сейчас я не совсем уверен, что он шпионит в пользу кардинала. И все же его необходимо повесить. Не то его без нас повесят. И довольно скоро.
Де Гик сидел насупленный.
– Ты прав, пожалуй. Мальчишка не лишен известной проницательности, но чересчур болтлив. Такие мысли вслух не говорят. – Де Гик посмотрел угрюмым взглядом на Витьку, на девчонку и вдруг развеселился и шлепнул себя по лбу. – Идея! Моруак, мой друг, давайте их поженим. Я причинил девчонке столько горя. Съел колбасу. Убил ее отца. – Де Гик прижал девчонкину голову к своей ослепительно белой рубашке. – Малютка совсем одна на целом свете. Такая тоненькая, как былинка. Такая беззащитная. Мой милый Моруак, где ваше милосердие?
– Забавная идея. Ха-ха! Действительно. Забавная идея, черт возьми! – Моруак захохотал, швырнул в угол веревку и шлепнул Витьку по затылку. – Ну, радуйся, жених.
Витькины мысли сшиблись и рассыпались с пустым стеклянным звоном.
– Вы не имеете права.
– Опять о праве! Я думаю, ты чуточку помешанный. Скажи мне, что такое право? – спросил де Гик. Было видно, что он рассержен. Он шевелил усами.
– Это значит, что я свободный человек, что мной нельзя распоряжаться. Я не вещь.
– Допустим. Но что такое право? Где оно? Ты можешь показать его?
– Как показать? – Витька стоял в растерянности.
– То-то. Болтают люди всякое – распустились. Смотри сюда. – В голосе Моруака была уверенность отличника и щедрость силача. Он выхватил шпагу. – Видишь? Мое право здесь, на кончике шпаги. – Моруак сделал резкий мгновенный выпад. – Вот оно, мое право, сообразил? – Он потрепал Витьку по плечу. – Каков жених? Красавец! – Надел на Витькину голову шляпу. – Мушкетер!.. Но где же взять попа?
– Тот гвардеец, которого вы подстрелили, поп, – сказал де Гик. – Когда я играл с милордом в кости, я видел, как его слуга чистил рясу.
– Мой бог, где есть тот черный? – спросил англичанин. – А впрочем, наплевать. Наверное, он помер.
В дверях кухни стояла служанка. Она все слушала, и все молчала, и все кивала головой.
– Он здесь, – сказала она. – Но еле дышит. Его придется поддержать, чтоб обвенчал как следует.
Де Гик распорядился:
– Милорд, мы сходим за попом. Моруак, вы принесите рясу и библию. А ты, дитя, смотри за женихом.
Когда девчонка и Витька остались одни, в Витькиной усталой голове созрел план. Лошади у конюшни стоят оседланные. Вскочить, пришпорить и вперед! Пыль столбом. Прохожие шарахаются…
– Слушай, – сказал он девчонке. – Я сейчас деру дам. Ты этих павлинов задержи. Заговори им зубы.
– Какого деру? – спросила девчонка настороженно. – А венчание?
– Есть вещи, которыми не шутят. – Витька строго приподнял брови, прошелся по комнате, как это делал отец, когда Витьку воспитывал. – За суп спасибо.
– Я не шучу, – сказала девчонка. – Сейчас приведут попа. Он нас обвенчает.
Тут Витька посмотрел на эту Анетту внимательнее. «Змея», – подумал он. И вдруг ему стало жалко ее.
– Ты что придумала? Ты недоразвитая или глупая совсем?
Нос у девчонки покраснел, ресницы слиплись стрелками.
– А как мне быть? Мужчины в доме нет. Хозяйство у меня большое – одной не углядеть. Все норовят
