Эйдор за все эти годы ни капли не изменился, вот только глаза больше не горели. Юноша часто и неглубоко дышал, словно балансировал на грани жизни и смерти.
– Эйдор?! – удивленно прошептал Руд. Вампир дернулся, посмотрел на постаревшего приятеля и вдруг счастливо улыбнулся.
– Как ты тут очутился, приятель? – спросил ветеран.
– Я… – чуть слышно просипел Эйдор. Замолк, собираясь с силами: – Руд… Я видел Бога! Я видел настоящего Бога!
– О чем ты? – не понял его Руд. Лоб вампира был холодным. – Давай я тебя в дом занесу, к печке.
– Руд, – с жаром зашептал Эйдор. – Когда стихает последняя молитва – Бог просыпается, чтобы взглянуть на своих детей!
Казалось, с каждым словом из вампира уходит жизнь.
– Понимаешь, Руд? Он проснулся! Проснулся и посмотрел на меня!
Ветеран с кряхтением подхватил приятеля на руки и затащил его в дом, но когда он положил Эйдора на лавку у печи, тот уже не дышал. Даже после смерти вампир улыбался. Пожилой воин устало сел рядом с трупом старого друга, стащил с головы шапку и тяжело вздохнул. Он так и не понял, что хотел сказать седовласый юноша.
На горе Вестника с громким ударом невидимого гонга возник сияющий шар Небесного Горна.
Примечания
1
(с) стих Алексея Погуляя.
