она видела: в нем нет ее прежней, той, которую запечатлели когда-то тысячи кино- и фотокамер.
Три года, в течение которых она не работала, заставили ее израсходовать одно за другим все сбережения, а та история с неудачной игрой на бирже акций, когда Элисон потеряла почти половину своих ценных бумаг, поставила ее на грань разорения. Сама мысль, что надо возвращаться на работу, ужасала ее, но безденежье пугало не меньше, и она начинала тосковать по своей прежней жизни. Она не могла вечно цепляться за Джейка, пришло время действовать самой. И потому этот полет многое значил.
Она с пятнадцатилетнего возраста мечтала участвовать в археологических раскопках. Она даже состояла членом общества «Одна Земля», привлеченная его проектами поисковых экспедиций, в которых работали добровольцы. В обязанности добровольных помощников входила охрана во время полевого сезона исторически ценных ландшафтов и археологических раскопов. Это было спасением для нее: не надо больше заботиться о своей внешности, можно жить неприметно, как бы выпасть на время из этого мира и разобраться в своих внутренних переживаниях. Она мечтала о том, что Белиз для нее явится тем местом, где она встретит добрых, чудаковатых людей и хоть немного придет в себя, стерпится с этим миром.
Заполняя анкету общества, Элисон в графе «род занятий» написала «фотограф», остальные же графы остались полупустыми. Поэтому она была изумлена, получив извещение о том, что принята для участия в экспедиции. И вот этот день наступил — одиннадцать суток она будет предоставлена самой себе — ни Джейка, ни опеки, ни возможности запереться и укрыться в крепкий сон. И если она не выдержит, винить ей придется только самою себя. Элисон испытывала два чувства страх и непоколебимую решимость.
Голос диктора, объявлявшего посадку, прервал ее мысли. И, отвернувшись от матового экрана, в котором только что отражалось ее худое лицо, Элисон поспешила присоединиться к цепочке пассажиров, идущих к самолету.
Она дремала в теплом салоне, очнувшись, когда самолет приземлился во Флориде. Она вздохнула, почувствовав легкую тревогу, свежий воздух Майями, и поскольку у нее имелось немного времени между рейсами, поспешила в туалет, чтобы сменить свитер на легкую футболку с эмблемой общества «Одна Земля». Эта эмблема помогала членам общества отыскивать друг друга, где бы они ни находились. Выглянув из кабинки, Элисон вдруг увидела пиджак с подобной эмблемой, брошенный поверх небольшого чемодана. Она улыбнулась: приятно, когда система работает.
Владелицей этого пиджака была заметно хромавшая женщина, точная копия комика Вуди Аллена; заметив футболку Элисон, она бросила на девушку, приветливый взгляд и представилась первой:
— Эллен Вудроу. Зовите просто Вуди. Меня все так зовут.
Элисон назвала себя и с сочувственным вниманием взглянула на Вуди. Но та только отмахнулась:
— Полиомиелит. Пока доктор Солк работал над своей вакциной, моя болезнь была уже в полном разгаре.
И не дав Элисон сказать ни слова, продолжала:
— Я вдова, мне, представьте, скоро стукнет семьдесят восемь. Это моя шестая поездка в качестве добровольного помощника общества «Одна Земля», я второй раз еду в Белиз. В прошлом году работала в экспедиции Тома Райдера, когда он обнаружил любопытнейшую груду камней. И вот я решила, что имею право вернуться и посмотреть, что же он там нашел.
Элисон была в замешательстве.
— Я завидую вашей независимости, — только и сумела она сказать.
— Быть старой и недужной — не значит еще быть мертвой, совсем напротив, что бы там ни говорили люди, — произнося это, Вуди энергично вытирала мокрые руки, затем протерла раковину тем же бумажным полотенцем и, наконец, выбросила его в мусорный ящик. Несмотря на хромоту, она уверенно передвигалась, опираясь на ногу, обутую в спортивный ботинок на высокой толстой подошве.
— Это сделано на заказ. Теперь я могу взобраться даже на пирамиду.
Внутренний голос укорял Элисон: вот погляди, ей семьдесят семь и у нее сделанная на заказ спортивная обувь, она запросто пускается в эту поездку, а ты?
Она последовала за Вуди в зал ожидания.
— Джордж Эдли, а это Элисон Шрив.
Джордж, высокий мужчина, в красных ковбойских ботинках, в надвинутой на лоб бейсбольной кепочке, на которой красовалась эмблема «Одна Земля», дополнил информацию о себе: он разведен и работает поверенным по делам о наследствах в Висконсине. Он был довольно упитанный, двумя дюймами ниже Элисон, с глазами коккер-спаниэля, — такими же добрыми и доверчивыми. Длинная прядь его прямых черных волос была аккуратно зачесана поверх лысого черепа. Он чувствовал себя раскованно в своей нейлоновой зелено-желтой ветровке, футболке цвета хаки с эмблемой «Одна Земля» и серых джинсах.
Он одобрительно присвистнул и на его лице разлилась широкая улыбка.
— Бродить по джунглям в обществе двух столь очаровательных дам… Что может быть прекраснее! В ближайшие две недели вы, во всяком случае, будете находиться в надежных руках, — и он заключил в свои объятия Вуди, но взгляд его при этом был прикован к Элисон.
В ответ Элисон послала Джорджу ослепительную профессиональную улыбку, припомнив давно забытую науку, как надо вести себя в подобных случаях с мужчинами типа мистера Эдли. Тринадцать лет работы фотомоделью, в том числе во Франции и Италии, научили ее разбираться с первого взгляда в мужчинах, которые не различают ни природных душевных качеств, ни интеллектуальных способностей красивой женщины, — да и не ищут их в ней! Элисон почувствовала с облегчением, что вела себя в этой ситуации безупречно, она выдержала первое неожиданное испытание — внимание, проявленное к ней со стороны мужчины. Элисон повернулась к Вуди:
— Вам купить что-нибудь в киоске? Мне захотелось сладкого.
— Я тоже кое-чего хочу, — вздохнул Джордж, — но это не продают в киосках.
Женщины оставили его, направившись в зал ожидания.
— В конце концов, — заметила Вуди сухо, — экспедиции выбивают дурь из типов и похлеще этого Эдли.
Вуди жила в штате Мэн и ее трудно было чем-нибудь удивить.
Стоя за Вуди в очереди к киоску, Элисон осторожно извлекла из потайного отделения кошелька обручальное кольцо, принадлежавшее когда-то ее матери, и надела на палец. Когда женщины вернулись в холл, Джордж сразу же заметил золотое колечко и принял эту новую информацию к сведению.
В самолете она прежде всего устроила свою поклажу в багажнике над сиденьями, а затем затолкала рюкзак под переднее кресло. Светящаяся табличка «Не курить» напоминала, что рейс длительный, международный и что именно поэтому неизбежно очень скоро в салоне распространится неприятный табачный запах. Наконец, она села и устроилась поудобнее в облюбованное ею кресло у прохода рядом с отсеком стюарда и кабиной экипажа.
Бессознательно отмечая все звуки и подрагивания корпуса самолета — в багажном отделении шла погрузка — Элисон сосредоточилась на своем внутреннем состоянии. Неприятные ощущения в желудке были вызваны всего-навсего предотъездным нервным перевозбуждением, и, значит, она могла не опасаться спазматического приступа, которого так боялась. Соседнее кресло было еще не занято. И в целом она не ощущала того страха, который предполагала в себе перед отъездом. Все будет хорошо. Джейк останется доволен ею.
Последний пассажир влетел в салон, когда стюард уже собирался закрыть дверь.
Переведя дух, он протянул стюарду свой билет и тот указал на место рядом с симпатичной блондинкой, которая неотрывно глядела в иллюминатор. Сумасшедшая гонка к трапу самолета, состояние тяжелого похмелья, — нет, ему необходима сейчас хорошая сигарета.
— Здесь можно курить?
Курить здесь было нельзя.
— А в салоне для курящих есть свободные места?
— Сэр, сейчас пойдем на взлет, — стюард закрывал дверь, — когда мы будем в воздухе, я, возможно, чем-нибудь смогу помочь вам.
Расстроенный, Зекери Кросс сунул билет в конверт, где лежал еще один — на обратный путь, и
