город и убившее его жителей.
Лекарь обошел вконец опустевший Ан-Да-Гед. К воротам приближаться не рискнул. Судьба стражников, их горе пугали юношу пуще смерти. Во всей крепости уцелело только семь человек. Из них двое настолько ослабели, что не могли ходить.
Врата Порта не открылись… Набравшись храбрости, лекарь перебрался через стену и попал на пристани. Только сейчас он понял, что дружина и рыбаки Ан-Да-Гед покинули. Скорее всего, ушли по реке.
Через два года Март женился на одной из выживших горожанок. От набегов Хозяев удавалось прятаться, и вскоре пираты посчитали Ан-Да-Гед мертвым. Рыбная ловля и небольшой клок земли у пристаней обеспечивали уцелевших людей. Через десять лет их было уже девять. В городе то и дело появлялись сердобольные крестьяне, подвозящие зерно и мясо.
Март умер в возрасте семидесяти лет, ровно через год после смерти жены, в окружении внуков, двух сыновей и дочки. На этот момент в городе жило уже свыше ста человек, и все они спокойно покидали крепость.
Отряд Ковыль все же выполнил заказ воинов Церкви, но погиб через два месяца в небольшом захудалом кабаке, в Гур-Дарге, во время пьяной драки.
Сам Крулин спасся, но из Диких его больше никто не видел. Капитан Ковыля остаток своих дней провел в небольшой, затерянной в лесах деревушке, где со временем женился, стал старостой, успел подержать на руках внука и умер.
Деревню спустя несколько месяцев спалили разбойники.
Молодой андагедский стражник бросился на меч через три дня после ухода из города Искателей. Его съел старший товарищ.
Глава 6
Когда Гезеш очнулся, рядом трещал костер, а в воздухе витал запах жареного мяса. Солдаты расположились вокруг огня, и до ушей алебардиста донесся их смех.
– Очухался? – громыхнул голос Гнева. Горящий сидел на дороге и не сводил глаз с алебардиста.
– Да.
Демон поднялся на ноги.
– Что теперь будешь делать?
– Я не знаю! – Гезеш сел и помотал головой. – Я не знаю… Ничего не знаю.
– Понятно… – с разочарованием в голосе сказал Гнев.
– А чего ты ждешь? – неожиданно вспылил алебардист.
– Да ничего не жду… Совсем ничего. – Языки пламени били изо всех щелей доспеха.
– Тогда что спрашиваешь?
Горящий медленно повернул голову к костру.
– Мадрал рассказал ребятам историю вторжения. Ты похоронил тогда двадцать три Диких отряда и тысячу рыцарей Башни. И вернулся. А они – нет.
Гезеш промолчал.
– В те времена отряды были больше. Минимально – три-четыре десятка. И никто не выжил, – зло добил Лесоруба Гнев.
– Я знаю…
Рядом с Гезешем оказался Тьма. Мадрал внимательно оглядел алебардиста.
– Как они погибли?
– Кто?
– Мои сородичи! – прорычал Тьма. Лесоруб нахмурился, и нелюдь добавил:
– Это были последние бойцы моего племени. Восемь десятков отличных воинов. Их вел Красный Волк!
Завывающие мадралы лезут на стены крепости. Сверху льется смола, но нелюди не обращают внимания на павших. На воротах кипит бой, но защитников больше…
– При штурме крепости…
– Какой крепости?! – изумился мадрал.
– На землях Колонны есть крепость. На самом юге…
– С тремя тысячами идти на штурм?! – фыркнул Гнев.
– Нас было меньше. – Гезеш поднялся на ноги. – Часть пала во время боя с одной из Колонн. Мы оказались в окружении. Нам надо было попасть в крепость!
– А ты уверен в этом? – прошипел Тьма. – Или это только твои предположения?
– Я не помню! Но если бы мы отступили – погибли б на обратной дороге. С севера шло сразу четыре Колонны.
Гезеш поморщился, вспоминая. Их зажали. Ворота крепости оказались закрыты, и потому пришлось идти на штурм, надеясь успеть до прибытия войск противника. И они бы успели… Если бы не…
