— Не приближайся ко мне! — вскрикнула она. — Стой, где стоишь. Дай отдышаться.
В ее голосе звучал неподдельный испуг, и Бен остановился.
— Ладно, отдышись. Все равно теперь ничего не изменишь. — Он хотел взять кружку с кофе, но пальцы его дрожали. — По правде говоря, я от всего этого не в восторге.
— Вот и отлично. — Она выпрямилась и окрепшим голосом сказала: — Если тебе удалось завалить десяток баб, это еще не значит, что я стану для тебя легкой добычей. Хотя, по правде говоря, гордиться особенно нечем — ведь я никогда раньше этим не занималась.
— Не десяток, а дюжину, — поправил Бен. — А что касается… — Тут у него отвисла челюсть. — Что ты сказала? Никогда этим раньше не занималась?
— Еще бы! А ты как думал?
— Никогда-никогда? — Он засунул руки в карманы.
Уилла с подозрением смотрела на него, ожидая, что он сейчас расхохочется. Отличный будет повод его прикончить.
— А как же вы с Заком…
Бен не договорил, потому что думать об этом ему было неприятно.
— А что, Зак разве хвастался, что мы с ним… — Уилла угрожающе нахмурилась.
— Нет, он ничего такого не говорил. — Бен рассеянно провел рукой по волосам. — Просто я думал, что… Ну, не тогда, так позже… Ты же взрослая женщина. Мне и в голову не приходило, что ты…
— Ты что же, думал, что я трахаюсь с кем ни попадя?
— Нет, конечно.
«Что я делаю? — думал он. — Сам копаю себе могилу. Причем голыми руками».
— Ты ведь женщина красивая, — начал он и поморщился — получалось как-то не очень складно. — В общем, я думал, что у тебя какой-никакой опыт имеется.
— Ты ошибался.
Уилла начинала злиться, и это помогло ей взять себя в руки.
— Я сама решу, когда и с кем я это сделаю. Если вообще захочу.
— Само собой. Я бы не напирал так, если бы знал… — Он не мог отвести от нее глаз — такая она была раскрасневшаяся, возбужденная. — Точнее, действовал бы по-другому. Я ведь все время о тебе думаю.
Она подозрительно нахмурилась:
— Это еще почему?
— Сам не знаю. Но это правда. А теперь, после того, что случилось, я буду думать о тебе еще чаще. За тебя приятно подержаться, Уилла. — Его губы тронула чуть заметная улыбка. — И надо сказать, что для дилетантки ты целуешься совсем неплохо.
— Ты не первый, с кем я целуюсь, и не последний.
— Я же не против того, чтобы ты на мне попрактиковалась. Когда захочешь, конечно.
Он снял с вешалки шляпу и куртку.
— Ведь мы друзья, правда?
— Ничего такого мне не хочется.
— Так я тебе и поверил, — хмыкнул Бен и нахлобучил шляпу. — Правда, боюсь, теперь мне будет хотеться этого еще больше, чем тебе.
На пороге он обернулся, окинул ее взглядом.
— У тебя такие губы, Уилла. Просто черт знает что такое.
Захлопнув за собой дверь, Бен спустился по ступенькам. Присвистнул, покрутил головой. Он-то думал, что немножко пофлиртует с Уиллой, чтобы отвлечь ее от мыслей об убийстве. А получилось вон как.
Бен прижал руку к животу, потому что проклятая дрожь все не желала униматься. Здорово Уилла подцепила его на крючок. А ведь даже понятия не имеет, какие штуки мужчина и женщина могут проделывать друг с другом.
Эта мысль испугала его и возбудила.
Обычно Бен отдавал предпочтение женщинам, которые знают правила и тонкости любовной игры. Таким хочется немного по — I развлечься — без взаимных обид, без претензий. Встретились — разошлись.
Садясь за руль, он оглянулся на дом еще раз. С Уиллой так просто не получится. Ведь он будет у нее первым.
Он выехал с ранчо, так и не решив, как ему действовать дальше. Ясно было только одно: Уилле придется смириться с тем, что главная перемена в ее жизни произойдет с участием Бена Маккиннона.
Проезжая мимо общежития, Бен вздохнул, вспомнив, сколько всего свалилось на бедную девочку за последние недели. Другая на ее месте рассыпалась бы на куски. Другая — но не Уилла.
Бен ехал домой. Он знал, что будет ждать Уиллу, нравится ей это или нет. Торопиться он не будет. Попробует проявить терпение.
И будет ждать своего часа.
Глава 10
Снег в этом году выпал рано. Он был густым и обильным, накрыл белым покровом пастбища, пригнул своей тяжестью изгороди. У скота не хватало сообразительности искать под снегом траву, и ковбои работали днем и ночью, чтобы накормить стада.
Ноябрь еще не кончился, а долина уже угодила в объятия зимы.
Появились первые лыжники. Горожане летели самолетами на местные курорты, чтобы сломя голову скользить по заснеженным склонам, а по вечерам пить бренди у камина. Тэсс с удовольствием составила бы им компанию. Вообще-то она была не бог весть какой любительницей лыж, но бренди тоже попила бы. Во всяком случае, там будут новые люди, цивилизация, легкий флирт.
Ради этого, на худой конец, можно и потерпеть — встать на две деревяшки и немножко покататься по снегу.
Она все время звонила своему агенту, поскольку он превратился для нее в единственную нить, связывающую ее с нормальной жизнью. Тэсс писала сценарий, работа шла споро, в охотку. И еще каждый вечер она делала записи в дневнике.
Ее жизнь на ранчо вроде бы вошла в русло, хотя разве можно было это назвать жизнью?
Тэсс по-прежнему отвечала за курятник и достигла в своей новой профессии немалых успехов. Она очень гордилась тем, что может запросто выдернуть из-под ворчливой наседки яйцо, а та и не пикнет.
Правда, однажды ей довелось испытать потрясение. Она не вовремя заглянула в курятник и увидела, как Бесс уверенным, хорошо отработанным движением сворачивает шею одной из ее подопечных.
Произошел нешуточный скандал. На земле валялись две умерщвленные курицы, а женщины кричали и размахивали руками.
В тот день на ужин Бесс приготовила пирог с курятиной, однако Тэсс к этому блюду не прикоснулась. Отныне она уже не пыталась давать своим пернатым подружкам человеческие имена.
Каждый вечер Тэсс отправлялась поплавать в бассейне, расположенном в южной части дома. Это было настоящее наслаждение — нежиться в теплой воде и смотреть через стеклянную стену на снег.
Зато по утрам, глядя в окно на заснеженные равнины, Тэсс тяжело вздыхала и грезила о пальмах и ресторанах.
Уроков верховой езды она так и не прекратила — из чистого упрямства. Мышцы уже не ныли, в седле она держалась уверенней, а свою кобылу Мэйзи даже полюбила. И все же скакать верхом под снегом и ветром, с ее точки зрения, было забавой более чем сомнительной.
Холодным снежным днем сестры вышли из дома.
— Господи боже! — охнула Тэсс, кутаясь в толстую вязаную куртку. Она пожалела, что не надела вторую пару кальсон. — Как будто вдыхаешь толченое стекло. Как они тут только это выдерживают?
