большой бизнес. Растущее влияние этих тестов в значительной мере связано с соображениями прибыли. По данным Главного бюджетно-контрольного управления США (GAO), расходы каждого из американских штатов на усовершенствование тестов, используемых в рамках программы «Ни одного отстающего ребенка» в период с 2002 по 2008 год, составят от 1,9 до 5,3 миллиарда долларов. И данная цифра включает только прямые затраты. Косвенные издержки увеличат этот показатель в десять раз. Большинство выделенных средств перечисляется частным компаниям, которые составляют, без конца модифицируют эти тесты и разрабатывают системы оценки для них. Стандартизированные тесты стали бурно развивающейся индустрией. По прогнозам GAO, эти компании могут за семь лет заработать более 100 миллиардов долларов.
Вы, должно быть, обратили внимание, что я еще не упомянул о преподавании — третьей составляющей процесса образования. Дело в том, что разработчики политики в области образования, по- видимому, не осознают фундаментального значения педагогики в повышении образовательных стандартов. Лично я, опираясь на десятилетия работы в этой сфере, твердо убежден, что лучший способ повысить качество образования — это не зацикливаться на учебной программе или системе оценок, как бы они ни были важны. Наиболее действенным методом улучшения качества образования является инвестирование в методики более эффективного преподавания и повышение статуса хороших учителей. Отличных школ без отличных учителей не бывает. Однако существует множество плохих школ, где полки и шкафы ломятся от стопок учебных планов и кип стандартизированных тестов.
Дело в том, что с учетом требований времени образованию необходимы не реформы, а трансформация. Ее главным принципом должна быть не стандартизация образования, а его персонализация с опорой на индивидуальные таланты и достижения каждого ребенка. Необходимо создать для учащихся обстановку, которая пробуждала бы в них желание учиться и в которой они могли бы естественным образом раскрыть свои способности и истинные предпочтения. Ключевой идеей обновленной системы образования должно стать признание основных принципов концепции призвания. Некоторые наиболее впечатляющие и успешные инновации в сфере образования по всему миру подтверждают высокую эффективность такого подхода.
Новый взгляд на образование
В начале своей карьеры я работал в сфере драматического образования. И занимался этим потому, что на меня произвело глубокое впечатление удивительное воздействие драмы на детское воображение. Она пробуждала в детях мощные по силе чувства — стремление к сотрудничеству, уверенность в собственных силах, ощущение себя полноправным членом группы. Давно замечено, что дети показывают прекрасные результаты, когда учатся друг у друга или когда их педагоги учатся вместе с ними. Я упоминал ранее, что моя жена и партнер Терри в момент нашего знакомства преподавала драму в начальной школе в Ноусли, бедном и неблагополучном районе Ливерпуля. Несмотря на это, школа демонстрировала отличные результаты. Причины такого феномена на самом деле просты. Во-первых, во главе школы стоял директор- энтузиаст, который знал, какую жизнь вели его ученики за стенами школы. Он также понимал, каким образом можно вызвать у них настоящий интерес к учебе. Во-вторых, он брал на работу таких людей, как Терри, — страстно увлеченных своими предметами и умевших находить общий язык с детьми. Вот как сама Терри рассказывает о методике, применявшейся в школе:
«Я горячо верю в то, что драма, правильно включенная в учебную программу, может коренным образом изменить культуру школы. Я убедилась в этом на собственном опыте, будучи учительницей в одном из беднейших районов Ливерпуля. Мы даже хранили в школе чистую одежду для некоторых детей. Они надевали ее утром, приходя на занятия, и снимали, когда уходили домой. Мы уже по опыту знали, что если просто отдать одежду этим детям, то через неделю ее состояние будет непоправимо плачевным или она вообще таинственным образом исчезнет.
У некоторых детей дома была ужасающая обстановка. Помню, как на одном из уроков дети писали сочинения, и одна из девочек в своей работе рассказала о мертвых младенцах. Мы были поражены правдоподобием этой истории, и школа связалась с социальными службами, чтобы проверить, что происходит у нее дома. Инспектора обнаружили, что тело ее сестры, родившейся недоношенной, разлагалось под кроватью девочки.
Наши классы были переполнены, а семьи учеников стали настоящим пособием по всем социальным проблемам, какие только можно себе вообразить. Но школа обладала настоящим сокровищем: у нас работали группа преданных своему делу учителей действительно мирового уровня и мудрый директор. Он верил, что мы можем использовать все свои сильные стороны и центром нашего самого пристального внимания должны быть дети. Он собирал сотрудников на совещания, чтобы обсудить, как мы можем изменить школьный день, и просил каждого из нас рассказать о своем предмете, а также о том, что нам нравится преподавать больше всего. В то время обычным делом для детей считалось проводить весь день с классным руководителем. Учитывая это, после нескольких месяцев совещаний мы разработали план. По утрам мы учили детей чтению, письму и математике, а затем днем каждый из нас преподавал им свой любимый предмет. Это означало, что в течение недели каждый учитель преподавал во всех классах.
Поскольку я преподавала драматическое искусство, моей задачей было узнать, что проходил каждый класс по каждому из предметов, а затем воплотить это в жизнь в актовом зале. Второй учитель занимался с детьми искусствоведением, еще один — географией, еще один — историей, и так далее. Затем мы выбирали темы для каждого класса. Когда десятилетние ученики читали историю французской революции, они с учителем естествознания построили гильотину, а затем мы инсценировали судебное разбирательство, проводили „казнь“ и даже немного говорили по-французски. Так мы „обезглавливали“ даже кое-кого из учителей.
Когда темой наших занятий была археология с изучением времен Древнего Рима, мы инсценировали адаптированную версию трагедии „Юлий Цезарь“. Дети привыкали к этому процессу и ощущали себя комфортно. Поэтому, когда приходило время ставить школьные спектакли, они чувствовали уверенность в своих силах и жаждали принять в них участие в любом качестве: выступать на сцене, шить костюмы, устанавливать декорации, писать тексты, петь или танцевать. Они не могли дождаться этих уроков. Все проходило очень весело, и наблюдение за тем, как в детях формировались социальные навыки и коммуникабельность, приносило нам огромное удовлетворение.
Они учились использовать свое воображение и достигали в этом удивительных высот. Дети, которые никогда ничем не блистали, вдруг понимали, что могут достичь больших успехов. Они были обычными детьми, которые не в состоянии долго сидеть на одном месте. Да этого и не нужно было делать. Многие осознавали, что могут играть на сцене, развлекать окружающих, писать, дискутировать и уверенно выступать перед всем классом. Их уровень по всем предметам значительно и неуклонно повышался. Нас очень поддерживали родители, а власти приводили нашу школу в пример. И все это происходило благодаря замечательному человеку — директору нашей школы Альберту Ханту».
Полу Маккартни в отличие от уроков музыки очень нравились уроки английского языка. Это случилось благодаря тому, что учитель однажды познакомил Пола с творчеством Чосера таким способом, который, как он знал, будет самым эффективным для восприятия мальчика-подростка.
«Лучшим из моих учителей был учитель английского языка Алан Дурбанд. Он был великолепен. При нем я хорошо учился, потому что он понимал мышление пятнадцатилетних и шестнадцатилетних мальчишек. С ним я изучал английский язык на продвинутом уровне. Мы осваивали Чосера — понять его староанглийский язык было невозможно. Шекспир был достаточно сложен, но Чосер — еще хуже. Его произведения казались написанными на иностранном языке. Но мистер Дурбанд дал нам современный английский перевод, выполненный Невиллом Когхиллом, в котором на одной странице был оригинальный текст Чосера, а на странице напротив — версия на современном английском языке, так что можно было понять смысл произведения.
Алан Дурбанд рассказал нам, что в свое время Чосер был по-настоящему популярным писателем и его произведения считались довольно непристойными. Он знал, что это нас заинтересует — так и произошло. Он попросил нас прочесть „Рассказ мельника“ — весьма фривольный. Он действительно
