организациями по защите прав человека. После этого показали какой-то листок бумаги со словами Московская Хельсинкская группа». Документ, подписанный Доу, оказался санкционированием перевода 23 000 фунтов стерлингов для Московской Хельсинкской группы.
Русские не выслали ни одного из британских шпионов, пойманных с поличным. У сюжета была иная цель: продемонстрировать, что такие НПО, как Хельсинкская группа, существуют не просто на деньги Запада, но на деньги британской разведки. Алексеева говорит, что никогда не встречалась с Марком Доу и что Московская Хельсинкская группа единственный раз получила грант от Фонда глобальных возможностей при МИДе Великобритании, который просто был передан через посольство. Министерство иностранных дел утверждает, что все данные о финансовой поддержке российских НПО открыто публикуются на его веб- сайте. Но привлечением шпиона для передачи платежей такого рода они сыграли на руку русским.
Через два дня после сообщения о «шпионском камне» президент Путин оправдал противоречивый закон об НПО, недвусмысленно установив связь между шпионажем и деятельностью неправительственных организаций: «Происходят попытки работать с НПО с помощью инструментов спецслужб и <…> осуществляется финансирование НПО по каналам спецслужб. Мы не вправе сказать, что в данном случае деньги не пахнут. Полагаю, — продолжил Путин, — теперь многим стало понятно, почему в России принят закон, регулирующий деятельность НПО. Этот закон призван оградить от вмешательства иностранных государств во внутриполитическую жизнь Российской Федерации».
Триумф сильных личностей
В своем ежегодном президентском послании в апреле 2005 г. Путин произнес фразу, которую часто цитируют как подтверждение его ностальгии по коммунизму. «Крушение Советского Союза, — сказал он, — было крупнейшей геополитической катастрофой века». На самом деле он говорил не о коммунистической системе как таковой. О чем он сожалел, так это о кончине могущественного единого многонационального государства, развал которого, как он продолжил в своем выступлении, привел к тому, что «десятки миллионов наших сограждан и соотечественников оказались за пределами российской территории», что стало, по его словам, «настоящей драмой» для российского народа, и это трудно оспорить.
Тем не менее это был неудачный выбор слов, поскольку очень многие его шаги в начале второго президентского срока действительно выглядели так, словно он стремится восстановить Советский Союз, коммунизм и все остальное. В ответ на события в Беслане он ликвидировал многие из самых демократических элементов в избирательной системе, укрепляя собственную власть. В ответ на народные революции в Грузии и на Украине он раздавил правозащитные группы и создал опасную шовинистическую молодежную организацию. И все это время затягивал удавку на горле свободной прессы.
В такой ситуации подлинные либералы переставали видеть смысл оставаться в команде Путина. В начале февраля 2004 г. Путин потерял своего премьер-министра Михаила Касьянова, который был уволен после ряда разногласий. Последней «соломинкой» стало назначение Путиным своего друга Игоря Сечина на должность председателя совета директоров государственного нефтяного гиганта «Роснефть». Сечин был лишь одним в ряду путинских приятелей, которые в дополнение к административной работе получили в руководство крупные государственные компании. Можно назвать бывшего сотрудника КГБ Виктора Иванова, шефа по идеологии Владислава Суркова, заместителя руководителя администрации Дмитрия Медведева. Касьянов усмотрел в этом «дрейф Путина от либеральных подходов в сторону командной экономики»17. Выйдя из правительства, Касьянов стал превращаться в одну из ведущих фигур оппозиции, причем с авторитетом человека, проработавшего с Путиным три года бок о бок и изначально считавшего его реформатором.
Следующим стал экономический советник президента Андрей Илларионов, с мнением которого Путин считался, несмотря на его взгляды о тщетности и жестокости чеченской кампании. Илларионов ушел в декабре 2005 г., проработав с Путиным пять лет. Он очень жестко охарактеризовал то, во что превратилась Россия. «Страна больше не является ни свободной, ни демократической, — сказал он. — Ей правят государственные корпорации, которые действуют в собственных интересах». Он добавил, что до недавних пор мог свободно высказывать свои взгляды, но теперь политическая и экономическая система России изменилась, и он больше не может оставаться на своем посту.
В течение года, прошедшего после ареста Михаила Ходорковского, еще до того, как он был признан виновным, силовики ринулись прибирать к рукам его активы. Продажа нефтяной компании ЮКОС государству была проведена потрясающе циничным способом. Правительство объявило, что ЮКОС задолжал государству более 27 млрд долларов, и на 19 декабря назначило аукцион по продаже главного производственного подразделения компании — «Юганскнефтегаза», для покрытия налоговых требований. «Газпром» зарегистрировался для участия в торгах через свою новую дочернюю нефтяную компанию «Газпромнефть». Подала заявку и компания «Байкал Финанс Груп», созданная за несколько дней до этого, лишь 6 декабря, с юридическим адресом в Твери, в здании, где располагались рюмочная, магазин сотовых телефонов и туристическое агентство. Никто не знал, кто является ее владельцами. Тем не менее для участия в аукционе компании удалось получить огромный кредит от Сбербанка. После некоторого размышления «Газпромнефть» отказалась от участия в торгах, предоставив возможность неизвестной «Байкал Финанс Груп» приобрести крупнейшую российскую нефтяную компанию за 9,3 млрд долларов.
Спустя два дня, находясь с визитом в Германии, Путин с захватывающей дух невинностью заявил, что владельцами «Байкал Финанс Груп» являются «физические лица, которые долгие годы занимаются бизнесом в сфере энергетики <…> Насколько я информирован, — продолжил Путин, — они намерены выстраивать какие-то отношения с другими энергетическими компаниями России, которые имеют интерес к этому активу». А уже на ежегодной пресс-конференции 23 декабря Путин не смог вспомнить даже точное название этой компании. В тот же день она была куплена на корню «Роснефтью» Игоря Сечина. Считается, что Сечин и был основателем таинственной и недолговечной компании «Байкал Финанс Груп». Сегодня государство, «используя абсолютно легальные рыночные механизмы, обеспечивает свои интересы, — сказал Путин. — Считаю это абсолютно нормальным».
Тем временем суд над бывшим владельцем ЮКОСа продолжался. В мае 2005 г. Михаил Ходорковский был признан виновным в мошенничестве и приговорен к 9 годам тюрьмы.
Энергетическое оружие
Западные правительства и западные инвесторы с некоторым трепетом следили за происходящими событиями. Но худшее было еще впереди. Реакция на «оранжевую революцию» была далека от завершения.
24 января 2005 г., на следующий день после инаугурации, новый президент Украины Виктор Ющенко отправился с визитом в Москву. Похоже, президент Путин оценил это. Когда украинец определил Россию как «постоянного стратегического партнера», Путин отреагировал не без доли удивления: «То, что вы сказали насчет стратегического партнерства, — очень хороший и очень приятный знак».
Тем не менее это была встреча без улыбок. Ющенко почувствовал недопонимание. Он говорил в интервью: «Меня больше всего тревожило то, что все шаги, которые мы предпринимали, особенно в части демократических реформ, возрождения нашей истории или интеграции Украины в остальной цивилизованный мир, — все эти шаги Россия воспринимала как антироссийские»18.
Это был формальный визит, продлившийся всего полдня. Затем Ющенко отправился в Страсбург на Совет Европы и в Брюссель для выступления в Европейском парламенте. Когда он в апреле появился в Вашингтоне, его встречали как героя.
Выступая в Конгрессе, он, в частности, сказал: «Сегодня Украина с большими надеждами и ожиданиями смотрит в будущее. В результате свободных и честных выборов к управлению страной пришло новое поколение политиков, не обремененное менталитетом советского прошлого». Зал разразился восторженными аплодисментами.
