«Если бы не сталинские репрессии!» Как Вождь спас СССР

Бывая по роду своей службы в Никольск-Уссурийске, я стал обрабатывать ФЛОРОВСКОГО в контрреволюционном троцкистском направлении. В одну из наших совместных бесед с ФЛОРОВСКИМ я заявил ему, что им интересуются некоторые троцкисты, которые хотят с ним установить связь. Вначале он отвечал неопределенно. Я обработку ФЛОРОВСКОГО усилил. В одну из наших последующих бесед ФЛОРОВСКИЙ мне сказал, что он стоит на старых троцкистских позициях и готов возобновить борьбу с ВКП(б). После этого он мною был завербован в контрреволюционную троцкистскую организацию.

При вербовке я заявил ФЛОРОВСКОМУ, что в ОКДВА существует контрреволюционная троцкистская организация, которая вовлекает в организацию старых троцкистов, готовых принять практическое участие в борьбе за свержение советской власти. В разговоре с ФЛОРОВСКИМ о положении в Южном Приморье я нарисовал, в соответствии с установками ПУТНА, ему такую картину, из которой видно было, что в будущей войне перевес на стороне японской армии и что хозяевами положения будут японцы. ФЛОРОВСКИЙ с моими пораженческими доводами согласился, после чего я ему заявил, что если он понимает обстановку, то надо сделать из этого определенные выводы, и добавил, что троцкистская организация нашла выход из этого положения и что: «Если поражение нависло, то надо идти навстречу этому поражению и вести работу по подготовке свержения советской власти». После того как ФЛОРОВСКИЙ согласился принять участие в военном троцкистском заговоре, я ему, говоря о составе нашей организации, назвал как участников организации ДЗЫЗУ, БАЛАКИРЕВА и САНГУРСКОГО.

Получив согласие ФЛОРОВСКОГО на участие в военном заговоре, я рассказал ему об основных установках нашей контрреволюционной организации, которые сводятся к следующему: – 1) вести работу по ослаблению военной мощи Красной Армии с тем, чтобы в период войны добиться поражения сов. власти; 2) организация диверсий и вредительства; 3) осуществление террористических актов над руководителями ВКП(б) и советского правительства; 4) шпионаж в пользу иностранных разведывательных органов.

Эти установки ФЛОРОВСКИЙ одобрил и принял. Исходя из общих установок контрреволюционной троцкистской организации, я перед ФЛОРОВСКИМ поставил следующие задачи: – 1) готовить кадры контрреволюционной организации, для чего он должен вовлекать в организацию новых участников и 2) организовать вредительство и диверсии в частях ВВС ОКДВА.

Вопрос. Что Вам известно о практической деятельности ФЛОРОВСКОГО, как участника троцкистского заговора?

Ответ: Встречаясь с ФЛОРОВСКИМ разновременно в 1935 и 1936 гг., он меня информировал о своей контрреволюционной деятельности и рассказал, что им завербованы следующие лица: – 1) командир 29-й авиаэскадрильи ИВАНОВ, 2) командир 19-го авиаотряда в Галенках (фамилию забыл), 3) нач. опер, части Спасской бригады КОЧЕНОВСКИЙ, 4) инженер Барановского аэродрома, прикомандированный к штабу ВВС Приморской группы – МАРЧЕНКО.

Информируя меня о своей вредительской деятельности, ФЛОРОВСКИЙ говорил, что он вредительство в частях ВВС осуществляет путем срыва боевой подготовки.

Показателем того, что ФЛОРОВСКИЙ точно проводил в жизнь установки организации, может являться то, что в 1935 и 1936 гг. в Приморской группе катастроф и аварий было в 2-3 раза больше, чем в других соединениях и частях ОКДВА. Кроме того, ФЛОРОВСКИМ было сорвано аэродромное строительство, так, например, он сорвал строительство следующих аэродромов: Бильмановского, Кремовского и Даубихинского, которые, вместо того, чтобы быть готовыми к осени 1936 г., – не закончены и в данное время. В Спасске ФЛОРОВСКИЙ затянул строительство авиамастерских больше чем на один год.

Вопрос. Когда и при каких обстоятельствах Вами были привлечены к участию в военном троцкистском заговоре БОГДАНОВ и КОПЧЕНОВ?

Ответ: Флаг-штурман ВВС ОКДВА – капитан БОГДАНОВ в нашу контрреволюционную троцкистскую организацию был завербован мною в конце 1935 или начале 1936 г. в моем служебном кабинете в гор. Хабаровске.

В 1935 г., бывая в Бочкаревской бригаде, где в это время работал БОГДАНОВ, я узнал, что он боится увольнения из РККА и исключения из рядов ВКП(б) в связи с тем, что он командованием и парторганизацией разоблачен как кулак, скрывавший свое социальное происхождение. Я решил это использовать в целях вовлечения его в организацию. Тогда же я обратился к БОГДАНОВУ и сказал, что хочу иметь в его лице преданного мне человека и что намерен перевести его для работы в штаб ВВС

ОКДВА. В целях создания определенного настроения у БОГДАНОВА, я ему сказал, что хотя и стоит вопрос о его увольнении из рядов РККА, все же, как это мне ни было трудно, я добьюсь его перевода к себе в аппарат. После того, как БОГДАНОВ мне заявил о своей преданности, я ему сказал, что в дальнейшем он мною будет использован для контрреволюционной работы. БОГДАНОВ согласился, заявив, что даже если ему придется путем борьбы с советской властью доказать свою преданность мне, он готов и на это. (...)

Майор КОПЧЕНОВ, как участник военного троцкистского заговора, был мною завербован при следующих обстоятельствах. Изучая работу 3-й легкобомбардировочной эскадрильи, я обратил внимание на наличие в эскадрилье большого количества аварий. В 1935 г., в одну из таких бесед с КОПЧЕНОВЫМ на аэродроме его эскадрильи в Бочкареве или Поздеевке (сейчас точно не помню), я ему прямо заявил: «Аварии у Вас не случайны и происходят они потому, что вы троцкист и проводите на практике контрреволюционную работу». КОПЧЕНОВ стал отнекиваться и объяснять аварии объективными обстоятельствами. Я на него «нажал» и сказал, что если он будет со мной искренним, этот вопрос можно уладить, на что со стороны КОПЧЕНОВА последовал следующий ответ: «Я Вас понимаю и готов идти Вам навстречу». Тогда я прямо поставил перед КОПЧЕНОВЫМ вопрос о его уча­стии в контрреволюционной троцкистской организации, существующей на ДВ. Он согласился.

Когда я КОПЧЕНОВУ говорил, что путем пораженчества наша организация намерена повести работу по свержению советской власти, то КОПЧЕНОВ мне заметил, что это единственно правильный путь и что других способов к свержению советской власти он не видит.

Я поставил перед КОПЧЕНОВЫМ две практические задачи: – 1) продолжение аварий, 2) вербовка в организацию новых участников.

Как выполнена КОПЧЕНОВЫМ моя установка о вербовке новых участников в контрреволюционную троцкистскую организацию, мне неизвестно, количество же аварий в эскадрилье после его вербовки в организацию возросло.

Вопрос: Выше Вы показали, что, ставя в известность ФЛОРОВСКОГО о составе контрреволюционной троцкистской организации, Вы, как участник организации, назвали САНГУРСКОГО и БАЛАКИРЕВА. Дайте показания, что Вам известно о САНГУРСКОМ и БАЛАКИРЕВЕ, как участниках военного заговора?

Ответ: Незадолго до своего отъезда из ОКДВА, в конце 1934 г. после посещения ОКДВА зам. наркома обороны ГАМАРНИКОМ и нач. Генштаба РККА ЕГОРОВЫМ, ПУТНА, встретясь со мною в Хабаровске или Никольск-Уссурийске (точно не помню), заявил мне, что его, наверно, скоро снимут с работы. Как своего преемника по контрреволюционной троцкистской организации, ПУТНА назвал комкора САНГУРСКОГО, зам. командующего ОКДВА, который будет на ДВ возглавлять нашу контрреволюционную организацию.

Также со слов САНГУРСКОГО мне известно, что участником военного троцкистского заговора является и начальник штаба Приморской группы ОКДВА комдив БАЛАКИРЕВ, который руководит организацией в Южном Приморье.

(Еврей Сангурский М. В. с 1924 года был командиром 1-го стрелкового корпуса Ленинградского ВО, в 1925-1927 годах – военный советник в Китае; в 1929-1937 годах – заместитель командующего ОКДВА Блюхера. 31.05.1937 года комкор был уволен из РККА, а 1 июня арестован. –  К. Р.)

Вопрос: Кто еще известны Вам, как участники военного троцкистского заговора?

Ответ: От САНГУРСКОГО мне известно, что участниками военного троцкистского заговора являются: 1) нач. СКО ОКДВА – КАЩЕЕВ, 2) командир 1-й стрелковой дивизии – комбриг ФИРСОВ, 3) комендант Полтавского укрепленного района, комбриг ПЕТРУШИН. (...)