Кажется порой
Белая ворона
Вечер был, сверкали звезды…
Красиво как начиналась эта песенка! А дальше — грустно-грустно.
Почему это мама такую песню выбрала напевать мне перед сном? Сядет рядом, руку на одеяльце, и давай про малютку. А я зажмурюсь и отвернусь, чтоб никто не видел, что я, засыпая, плачу — так мне этого малютку жалко. Посинел, бедный, дрожит.
Один раз спросила маму, почему этот малютка один идет, такой малютка. А мама говорит — наверно, он сиротка. Я не знала, что такое сиротка, а спрашивать не стала — и так страшно, а вдруг еще страшней будет?
И так вечер за вечером. Я уж без этой песенки и спать не ложилась. Каждый раз, замирая, слушала и думала, а вдруг в этот раз сами собой слова песенки изменятся, и малютку кто-нибудь согреет, накормит, и он, краснощекий и довольный, уснет себе под лоскутным одеялом, а рядом стоит огромная клетка с попугаем красного цвета, и попугай тоже спит.
Но время шло, а слова песенки не менялись, и вечер был, и сверкали звезды, и малютка шел, шел, шел.
Я так к нему привыкла, такому синенькому и одинокому, а заодно привыкла к чувству жалости, и она во мне живет всю мою жизнь. А малютки попадаются на моем пути так часто, как будто все откуда-то знают про ту грустную колыбельную песенку.
Романова Ленка
При чем тут логарифмическая линейка? И кто теперь вообще помнит о таком устройстве — что-то там выставляй, двигай, совмещай. Вот именно это у Ленки никак не получалось. И получалось при этом, что ни о каком институте и мечтать не стоит, если даже такая ерунда, и та не по уму.
Но можно ведь туда пойти, где извлекать квадратные корни необязательно. Например, в педагогический, на учительницу начальных классов. Мама, правда, не советует — застрянешь в бабском