В теле тирана

обманным маневром, срубает еще одну, крупную обезьяну. Полководец восклицает:

— Я есть великий воин! А не только рубака-бяка!

Эра подтверждает:

— Да ты воин! Ты само совершенство от улыбки до жеста, выше всяких похвал!

Александр низвергая очередного противника, скромно возразил:

— Не стоит слишком уж преувеличивать мои достоинства!

Вместо ответа Эра вдруг как запоет, своим богатым, как перезвон колокольчиков голосом:

Под топот копыт, проскакали дремучую чащу,
Деревьев вершины окрасил в багрянец свет-луч!
Хоть трудно найти нам успех в настоящем,
Чтоб в сказку с путин бытия враз свернуть!

Мы воины-эльфы; могучее, дерзкое племя,
Родились когда из алмазов цвели небеса!
Нести нам приходиться тяжкое, ратное бремя,
Храбрость творит, не такие поверь чудеса!

Были времена, когда люди на ветках качались,
И были потомки простых, заводных обезьян!
Не знали они ни любви, ни безмерной печали,
Но бурный прогресс сделал то, что всегда обещал!

Теперь человек стал для эльфов пан — братом,
И он их ведет смело в битву на штурм!
Коль мало копья то придет и черед автоматам,
Побольше свершений и меньше пустых, грустных дум!

Пока нам приходится с гоблином мерзостным драться,
Рубиться с ордою клыкастых, как тигры горилл!
Спина онемела, таская припасы в сем ранце,
Но русский солдат всегда Вермахт с наскока громил!

Победа я верю, придет: что она неизбежна,
Каким бы силы не бросил в сраженье фашист!
Когда тяжело нас поверьте, питает надежда,
Что будет построен великий, святой коммунизм!

Не верьте попам, что за деньги лишь Господу служат,
Что будто идея быть равным от беса пришла!
Ведь сам Иисус говорил: нищим нужно,
Раздать все имение, все разделить до гроша!

Теперь вот в России, власть снова советов,
А злым олигархам пусть будет скамья и петля!
Я верю не кончиться в вечности лето,
Что будем мы все братья — сестры родная семья!

Глава 4

Герда увидев, что её противник, пятясь не совсем, устойчиво стоит, внезапно прыгнула, долбанув, ему своей босенькой ноженькой под колено. А когда мавр стал падать, острие меча прошло ему между бронзовыми пластинами и ребрами. Шарлота также стала махать мечами куда энергичнее. Девушки одновременно повизгивали как свинки. Хотя мечи у них и двигались по-разному, но все же ощущалась синхронность. Герда сцепилась с крупным римским воином, шлем у которого оказался, украшен павлиньими перьями. На сей раз у нее и в самом деле оказался весьма опытный и сильный противник. Об эго опытности и заслугах говорили и золотистые нашивки. Отбив несколько выпадов светловолосой девчонки громила, видимо знатный вельможа перешел в наступление. Герда отступая, присвистнула:

— А ты не итальяшка!

Грозный патриций ответил:

— А ты просто босоногая потаскушка! Много ли ты думаешь, сможешь продержаться, против древнеримского клинка?

Герда парировала:

— Против клинка не знаю, а тебе бородатый и противостоять нечего!

Однако, не смотря на весь оптимизм, излучаемый голоногой Гердой, девчонке приходилось пятиться назад. Римляне ввели в бой свежие резервы, девчата и мальчишки все чаще получали ранения или падали заколотые насмерть. Мальчики лучники впрочем, старались стрелять поверх головой, разя подходящие когорты.

Шарлота тем временем осторожно уложила еще одного противника, а другому срубила кисть. Воительница пропела:

— Ядерный меч, хочет тебя рассечь! Адским костром пылает, лазера луч! Но ты не думай, как свою жизнь сберечь, верным любви, ты до конца будь!

Герда удивилась:

— А ты поешь как настоящий ученый!

Шарлота в отчет пропела:

— Прекрасно когда в физике пилоты, вперед науку двигают свою! Но главные решаются вопросы в строю, в строю, в строю!

Герда подтвердила подхватив:

— Приятно жить среди огня и дыма! И слышать, как стрекочет пулемет! Веди нас фюрер в бой непобедимый! Вперед, вперед, вперед!

Шарлота поддержала:

— Когда снаряды рвутся днем и ночью, скорей идут чины и ордена! Пускай над миром яростно грохочет — война, война, война!

Герда вдохновилась, ощутив в своем атлетическом теле пульсирующую энергию. А скорость стала вдруг, словно взмахи крылышек стрекозы. И вот воин Древнего Рима пропустил тычок острия в нос. И отвлекся, а воительница Герда распорола ему сухожилие на правой руке:

— Не смей грубить даме!