Домовушка, чтобы на него не наступили, шел рядом с сотником и держался за его штанину. Проход позволял ему идти так.
– Наши, кажется, все собрались, – сказал Херик. – Будем выходить. Но наверху труднее все понять. Под землей чувства острее.
– Под печкой еще острее, – заметил Извеча. – Там чувства согреваются и добреют.
– У каждого чувства острее там, где он лучше себя чувствует, – сделала вывод Всеведа. – Люди лучше чувствуют наверху, дварфы под землей, Извеча под печкой.
Это высказывание остановило разговор, словно поставило в нем точку, и долго шли молча. Потом проход резко сузился. Овсень помнил, что от входа они некоторое время ползли на четвереньках. Здесь пришлось то же самое повторить. Значит, уже подошли…
Но Херик не поспешил отодвинуть камень и открыть входной лаз. Да он, наверное, и не смог бы это сделать, иначе зачем оставляли сверху еще одного дварфа.
– Что-то не так? – спросил Овсень после общей остановки.
– Беда пришла. Нашего товарища наверху убили. Вот откуда боль, – сказал Херик. – Наверху люди. Кажется, стражники Гунналуга, и с ними еще воины. Мне так кажется, хотя я могу и ошибиться. Я иногда путаю людей, пока не увижу. Много воинов. Они ищут нору и хотят нас всех убить. И вас тоже.
И тут же, в подтверждение этого, сверху постучали по камню, закрывающему лаз. Стражники, должно быть, искали пустой изнутри камень, подозревая, что только такой может служить дверью, если ее время от времени открывают. Стражники не знали, видимо, всей физической силы, которой обладают дварфы.
– Сколько там человек? – спросил Овсень. – Можешь подсчитать?
– Сейчас посчитаем… – Херик обернулся, словно молча спрашивал других дварфов. – Да, правильно… Три десятка воев и три стражника. Мы не можем выйти. Выползать можно только по одному, и будем сразу к ним в лапы попадать. Один драться со всеми не сможет. А второй не успеет выбраться, как первого схватят.
– И моей сотне никак не сообщить… – посетовал Овсень.
– Почему? Сообщить можно. Придется туда копать… – сказал Херик и снова обернулся. – Да, придется копать. Воины все кругом обыскивают. У них лошади. Если мы пророем выход сбоку, нас сверху вороны увидят, и воины не дадут нам выйти.
– Так что? – спросил Велемир.
Херик обернулся.
– Трое уже копают вперед, к твоей, дядюшка Овсень, сотне. Но до Ломаного оврага не близко. Придется ждать. Еще двое копают в сторону, чтобы сверху, с кургана, разведку произвести, посмотреть на воинов и на стражников. Если вороны заметят, недолго спрятаться. Воины со стражниками копать не умеют, а выход можно запечь.
– Вот туда меня и веди, – сказал Велемир. – Хочу на воронов посмотреть. И на воинов со стражниками.
– Стрел хватит? – спросил сотник, понимая, что задумал Велемир.
– На половину хватит.
– Если ты отомстишь за нашего воина, – сказал Херик, словно читая мысли и десятника, и сотника, хотя мысли людей нелюди читать не умели, – все дварфы навсегда станут твоими друзьями. И все поведут тебя в башню. Отомсти…
– Тогда не будем терять время, друг, – сказал Велемир.
И начал протискиваться мимо других дварфов в главный коридор, где можно было хотя бы в рост выпрямиться и лук к бою приготовить. Чтобы ему выбраться из узкого пространства, Всеведе и Заряне вместе в Добряной тоже пришлось в коридор возвратиться.
Херик торопливо догнал Велемира, желая его сопровождать и видеть все, что произойдет, собственными глазами.
– Мне желательно такое место выбрать, чтобы их было хорошо видно, и пусть это будет далеко. Намного дальше полета обычной стрелы…
Десятник достал стальной прозор, чтобы на ощупь поставить его вместо костяного.
– Это и есть то, что сделал кузнец Далята? – сразу спросил один из невидимых в темноте дварфов, показывая, что в темноте все они видят прекрасно.
И несколько рук протянулись, чтобы потрогать прозор руками.
– Ой-ей… Что за сталь такая? У нас такую не делают.
– Стукни по ней ногтем. Послушать хочу…
Кто-то со стороны, не промахнувшись в темноте, щелкнул ногтем по прозору. Звук был тонкий и долгий.
– Интересная сталь. Но по голосу понять состав трудно.
– Откуда вы про прозор знаете? – спросил десятник.
– Хаствит рассказывал, – за всех объяснил Херик. – Он видел, как ты стреляешь. Мы знаем, куда тебя поставить… Идем, дварфы копают быстрее кротов. Там сейчас два дварфа. Они тоже хотят, чтобы ты отомстил. Только тебе придется недолго ползти. Заваривать землю в большом проходе долго, а сейчас времени нет. Поэтому проход сделали узкий, который не обвалится…
– Главное, чтобы в узком проходе крутых поворотов не было. Иначе лук застрянет. Он у меня видишь какой длинный…
– Все видели. Копатели знают…
Херик шел в темноте без сомнения, подсказал стрелецкому десятнику, где следует повернуть направо, потом подсказал, где из главного коридора пошла узкая нора, по которой передвигаться можно было только на четвереньках. Таким образом ползли долго. У Велемира уже локти и колени болеть начали. Наконец, впереди появился не солнечный, но дневной свет. На самом краю норы, перед выходом, была выкопана ниша, в которой засели со своим инструментом два дварфа. Наружу они не выходили, но здесь уже все подготовили даже для того, чтобы сделать большой обвал после отступления.
– В небе два ворона, – сообщили дварфы. – Один выше, другой ниже. Кружат, высматривают… Может быть, и наш лаз заметили, но не поняли, что здесь такое…
Лаз пока был небольшим, только для головы, но расширить его можно было бы и плечами. Однако Велемир сначала только высунул голову и осмотрелся. Рядом никого видно не было, лишь в небе летали два ворона, о которых дварфы и говорили.
– А чем нам вороны мешают? – спросил десятник у дварфов. – Лаз вы все равно засыпать будете?
– Будем… И заварим…
– Тогда побережем стрелы для стражников и воинов. У меня всего семнадцать стрел осталось. Надолго им убийство дварфа не запомнится, вот что обидно…
– Почему не запомнится? – не понял Херик.
– Потому что семнадцати воинам жить осталось недолго… Остальным чуть-чуть дольше, но скоро другие стрельцы здесь будут. У них стрел на всех хватит… А если я особо постараюсь, то и стрельцов не многие дождутся… Пойдемте на поверхность, посмотрим…
– Ты, брат, постарайся особо, – попросил Херик. – Не нужно, чтобы они долго помнили…
Десятник стал распрямлять ноги, плечами проламывая зыбкую поверхность земли, сразу расширил лаз и выбрался наружу. И следом за ним поспешили выбраться и три дварфа.
Велемир выпрямился во весь свой немалый рост. Где-то в вышине громко и призывно закаркали вороны. Но они не могли помешать стрелецкому десятнику, и он приготовил сразу четыре стрелы, однако дожидался, когда выберутся из норы дварфы, чтобы подземные жители могли увидеть результат. Расстояние до воинов и стражников, которые выделялись широкими синими плащами, в самом деле было достаточно велико. Хотя и для обычного сложного славянского лука оно было не предельным, и достать врагов стрелами все равно было бы возможно, даже не имея стального прозора. Тем более что стрелять пришлось сверху вниз. А с прозором кузнеца Даляты такая стрельба сводилась уже не к достоинству лука, но только к мастерству самого стрельца. И Велемир мастерство показал…
Воины и стражники внизу карканье воронов услышали и стрелецкого десятника уже увидели. И даже увидели, что он готовит лук. Но это, должно быть, сильно рассмешило их, поскольку они хорошо знали только дальность полета стрелы, пущенной их собственными луками. Пока десяток воинов вскакивал на
