специально для тебя приказал привезти из Ослофьорда греческого вина. Пряности у меня в доме есть. Вина хватит на всю твою сотню, да и другие в обиде не будут. Сегодня у нас праздник!
– Вот тебе раз… – пожал Большака необъятными плечами. – А мы к выступлению готовились. Я даже разведку рассылал.
– К какому выступлению? – не понял Ансгар.
– Я подумал, что ты не оставишь без внимания обман колдуна. За обман следует расплачиваться. Пусть и расплачивается своими землями. У вас же с ним, как я понял, какие-то неувязки по пограничным вопросам…
– Гунналуг… – задумчиво сказал Ансгар. – Честно говоря, забыл про него… И что говорят разведчики?
– Сторонники Еталандов подошли к Дому Синего Ворона, Гунналуг вывел им навстречу свое войско. Сходились трижды, друг друга потрепали. Почти по половине состава потеряли. Потом Гунналуг отступил и закрылся за стенами. Значит, его потрепали сильнее. Еталанды ждут подкрепления и готовятся к штурму. Разобрали какой-то сарай, сделали несколько лестниц. Бревно приволокли, чтобы ворота ломать…
Ансгар задумался надолго. Потом встрепенулся.
– Такой момент упускать нельзя. Я, конечно, обещал выставить свои сотни на границе, но Гунналуг обманул нас. Значит, имею право пощипать Воронам их синие крылья…
– В этом никто не сомневается, – пробасил Большака. – Мы все готовы…
– А что колдун? Не шлет больше штормов?
– Шаман говорит, он обессилел. Так, по мелочи что-то может, но не больше… Всеведа с Заряной его полностью обескровили…
– А твое средство против колдунов?.. – напомнил конунг.
– Есть у меня такое средство. Я уже приготовил на случай… Это опробовано. Нужно только показать Гунналуга Велемиру, и Велемир свое дело сделает.
Стрелецкий десятник, услышав свое имя, приблизился.
– Велемир сегодня показал превосходный выстрел, – сказал Ансгар. – Он спас дядюшку Фраварада от кинжала. Даже я сомневался, сможет ли он попасть. А он попал…
– Погода была ясная, – скромно заметил десятник. – И ветер в этот момент стих…
– А вот такой стрелой стрелять не приходилось? – Большака полез себе под вотолу за спину. И вытащил откуда-то очень длинную, даже длиннее обычных стрелецких, серебряную стрелу с серебряным же наконечником.
Велемир взял стрелу, повертел в руках, постучал по ней ногтем.
– Полая…
– Трубка серебряная… – объяснил «большой сотник».
– Я вижу, что чуть легче деревянной. Это плохо. А зачем такая?
– Это одна из стрел идола Свентовита. Храм у лужицких сербов сгорел, когда на них франки напали. Я спас стрелы…
– И что? – спросил Ансгар.
– Колдуны от простых стрел умеют защищаться. Слышал я, они какой-то мысленный кокон вокруг себя вращают, и стрелы мимо летят. От стрелы Свентовита ничто не спасет, никакой кокон, никакая кольчуга. Это уже проверено. Это серебро пробивает любую, самую крепкую сталь, которую может создать человек. И не просто пробивает, а прожигает. Я видел действие этой стрелы. Преград она не знает. Стрел всего было четыре. Одна досталась колдуну данов, который зажигал взглядом наши паруса, две достались христианским аббатам, которые своими заклинаниями вызывали на нас ливень, когда мы с обозом застряли в болоте и могли утонуть там, – но ничто их не спасло. Все получили по наконечнику прямо в сердце… Так этой стрелой стрелять следует… А последнюю стрелу я берег на случай. Три года уже с собой вожу.
Велемир положил середину серебряной стрелы на указательный палец, чтобы проверить балансировку. Обычный способ понимания того, как поведет себя стрела в полете, насколько наконечник будет клонить ее к земле.
– Наверное, хорошая стрела. Должна лететь правильно. Только чуть-чуть бы потяжелее, и все было бы нормально. А так – придется больше навес давать. Но рассчитать полет тоже можно. Кто делал такие?
– Говорят, лет пятьсот назад их ковали кузнецы из полканов[20] специально для охоты Свентовита. В те времена Свентовит спускался на землю для охоты на туров, а полканы ему помогали. У полканов, говорят, тоже были свои кузнецы, и не хуже дварфов. Я видел много вещей, полканами выкованных. Ну что, будешь стрелять?
– В кого?
– Да в Гунналуга же…
– Конечно, буду… – сразу согласился Велемир. – Всеведа говорит, он
– Тогда – стрела твоя…
– Я попрошу дварфов отковать для тебя золотую стрелу, – сказал оказавшийся рядом ярл Фраварад. – Ты сегодня спас меня… Только попрошу стрелу сохранить как память, а не пускать ее в колдунов и прочих…
Велемир только вежливо поклонился. К золоту он был равнодушен, а стрелы любил такие, какими удобно стрелять…
– Овсень где? – спросил Ансгар.
– Со своей сотней. Он, кажется, после ночного похода не слишком стремится тебе на глаза попадаться.
– Я уже забыл про это, – проявил конунг великодушие. Видимо, по случаю праздника. – Но Овсень не покинет нас сегодня?
– Он собирается участвовать в поимке Гунналуга. У него тот самый интерес, что и у Велемира. Одному Добряна невеста, другому дочь.
Велемир как раз отошел в сторону.
– Нож? – с пониманием спросил конунг.
– Нож… – подтвердил Большака.
– А если я добуду Велемиру этот нож, согласится он остаться у меня на службе?
Ансгара так и не покидала мысль о создании собственного стрелецкого войска. И, видимо, ему пришла в голову какая-то мысль.
– Он предпочтет добыть нож сам… Я не думаю, что ты когда-то найдешь способ заставить Велемира остаться. Он к своей стране привязан и счастья на чужбине не видит. Так же и другие стрельцы. Это наша славянская натура. Мы всегда по своему дому скучаем и редко надолго остаемся жить на чужбине. Я вот уже сейчас по своему дому соскучился.
Конунгу явно не понравился ответ «большого сотника», но он благоразумно промолчал. Славяне ему были еще нужны, чтобы справиться с Домом Синего Ворона…
Ансгар сам ехал в первых рядах своего войска. Когда миновали существующую границу, он остановился и посмотрел по сторонам.
– Вот отсюда и до Красных скал, включая и сами скалы, когда-то была тоже норвежская земля. Синие вороны отвоевали эту землю у моих предков. Потом был какой-то договор со шведским конунгом, по которому земля должна была вроде бы отойти к нам, но Вороны не пожелали договор признать. Конунгом тогда был представитель Дома Еталандов. А потом власть перешла к Свеаландам, и те подтвердили право Дома Синего Ворона. И уже два века длится спор. Ниже, по берегу, несколько фьордов. Их шведы тоже в свое время захватили, но отцу удалось их отвоевать. И тоже вопрос считается спорным. Но на той земле мы можем себе позволить шведов побить. Здесь же пока еще нет. А пора бы уже.
– Значит, мы должны жить в твоей земле? – спросил оказавшийся рядом Херик, так и не расстающийся со своим конем.
– Вы должны быть моими подданными.
– Мы хотим быть твоими подданными. И будем воевать за это, – согласился дварф. – А ты обещаешь нам разрешить рубить дрова в лесу?
– А что, Вороны не разрешают это? – спросил конунг.
