Славко так и подался вперед, ожидая, что будет дальше… Вот это уже было куда интересней!
На мгновенье хан замер, словно прислушиваясь к чему-то. Неожиданно нос его беспокойно заерзал. Лицо перекосилось от отвращения. Рот брезгливо открылся, и с длинно высунутого языка за землю посыпалось то, что он еще не успел проглотить…
Плечи Славки так и затряслись от беззвучного смеха.
«Знай наших, хан! – прошептал он. - То ли еще будет, когда ты у меня за всё отвечать будеш-шь!» - передразнивая Белдуза, прошептал он.
А у костра тем временем началась самая настоящая паника.
Куман участливо наклонился к хану, спрашивая, что стряслось.
Но тот, хрипя и отплевываясь, только отмахнулся от него, причем больной рукой, от чего хрип перешел в стоны.
Все половцы в испуге вскочили.
- Что случилось?
- Не подсыпали ли злые духи или русские лазутчики отравы нашему любимому хану? – гадали они.
Но злых духов, по общему мнению, отогнал бы дым от костра. А у русских не в обычае травить не то, что друг друга, но даже врагов, как это принято у ромеев в Царьграде или в той же родной их Степи.
- Что же тогда произошло?
- И вообще, почему, когда мы вернулись, у костра не было сторожа?
На все эти вопросы решил дать ответ сам хан.
Понемного придя в себя и отдышавшись, он снова взял свой прут. Сначала тщательно обнюхал кусок налима, потом, оглядевшись, увидел на снегу пятна свежего конского навоза, человеческие следы, на которые кивком указал ему старый половец, и, наконец, сказал:
- Нет, это не яд!
Половцы с облегчением выдохнули.
Мало того, что они боялись за жизнь своего удачливого хана, так ведь успели и сами приложиться к отравленным кускам…
- Это – обычная человеческая глупос-сть!
Хан показал пальцем на догоравшую в костре налимью голову:
- Где тот болван, которого я оставил с-сторожить костер?
И, тут на свою беду, из камышей появился Тупларь.
Ему б чуть помедлить, пока пройдет первый гнев хана. Так нет же – подсунулся прямо под горячую руку.
- А, вот и он! Ч-что это? – с угрозой спросил у него хан, указывая пальцем на изгаженный Славко кусок налима.
- Оборотень! Человек-рыба! – с жаром принялся объяснять Тупларь, но хан даже слушать его не стал:
- А ну-ка, дайте мне плетку!
Сразу несколько услужливых рук потянулось к хану:
- Вот, хан!
- Нет, моя лучше!
- Держи!
