тонкий металл внешней стены жилища, потом то же самое произошло с задней стеной. Пара отверстий — ”зведочек” появилась чуть выше плеча Темного Ангела, как некое доказательство прогресса. Прежде, чем стрелок нажал на курок еще раз, Тирах выбрался из укрытия и, двигаясь зигзагами чтобы затруднить прицеливание, перебрался к следующему бараку. Звук шестого выстрела раздался в холодном ночном воздухе…
Поначалу их миссия казалась такой простой. Этот мир собиралась зачистить Инквизиция, хотя ни Иеремиил, ни Тирах не посчитали нужным даже запомнить его название — оно не относилось к делу. Когда Ордо Еретикус запросила у Адептус Астартес помощи, отделение Темных Ангелов было отправлено, чтобы содействовать Инквизиции. Культ Слаанеш пустил в этом мире глубокие корни, они проникли в Администратум, который управлял добычей полезных ископаемых. Планетоид не просто мешал контрабандистам и пиратам, которые вели в подсекторе свой промысел, из-за запасов руды он представлял собой нечто большее. От идеи Экстерминатуса вскоре отказались, руда была жизненно необходима для производства некой миниатюрной детали, которая использовалась в танках, создаваемых соседним миром- кузней. Задача Темных Ангелов заключалась в уничтожении на планете всего живого, при этом инфраструктура должна была остаться неповрежденной и пригодной для повторного заселения.
Космические десантники быстро справились с истреблением потенциальных еретиков в двух больших населенных пунктах, и только зачистка удаленных горняцких поселков проводилась разбившимися на пары Темными Ангелами, которые несли туда правосудие Императора. Они не ожидали сопротивления и не собирались его терпеть…
Седьмой выстрел разбил окно и Тирах поспешно присел. Пока он добирался до следующей непрочной металлической конструкции, восьмой, девятый и десятый выстрелы безвредно просвистели мимо. Теперь Темный Ангел имел четкое представление о местоположении стрелка и, когда грянул двенадцатый выстрел, заметил, как дульное пламя вырывается из вдребезги разбитого окна рядом с дверью барака, в котором укрылся противник. Вытащив оружие, космодесантник на ходу открыл огонь и переместился к последнему сборному сооружению перед целью. Едва он оказался под прикрытием здания, как грянули выстрелы начиная с тринадцатого по семнадцатый, болты беспорядочно ушли в сторону Темного Ангела. Стрелок, очевидно, дошел до отчаяния, теперь Тирах мог использовать это в своих интересах.
Темный Ангел смело выбрался из укрытия, в автоматическом режиме ведя обстреливая хибару, в которой укрылся противник. Добираясь до позиции вражеского стрелка, он полностью опустошил обойму. Из дома доносились крики, готовясь встретить сопротивление, Тирах поменял в болтере обойму, после чего сорвал переднюю гофрированную стену жилища так же легко, как ребенок обдирает с подарка оберточную бумагу.
В углу сборно-разборного барака, съежившись, прятались шахтеры, их было около десятка. Обостренные чувства Тираха уловили запах пота, который почти заглушал запах страха. Некоторые люди были уже мертвы, потому что попали под огонь Темного Ангела, другие же, плача и рыдая, умоляли Императора о пощаде. Главарем этих оборванцев оказался дрожащий старик, болт-пистолет он неуверенно навел на космодесантника, слезы стекали по морщинистому лицу, промывая глубокие дорожки в угольной пыли, покрывавшей щеки.
Тирах вскинул оружие, готовясь расстрелять еще одну обойму, но в этот миг догадка коснулась его, космодесантник слегка опустил болтер и в задумчивости склонил голову.
— Подождите. Как вы…?
Конец вопроса замер на губах, нечто обжигающе-горячее вонзилось между лопатками Тираха, вонь перегретого водорода и жареного мяса наполнила тесное пространство хибары. Тирах разжал пальцы, выронил болтер и свалился на колени, пытаясь набрать воздуха в израненные легкие, тем временем огромная тень накрыла и его, и испуганных шахтеров.
— Готово, — произнес голос, подобный уксусу и меду. — А теперь уходите.
Шахтеры не заставили просить себя дважды, помогая тяжелораненым и бросив мертвецов, они покинули разгромленный барак.
— Мое оружие, — произнес голос, когда старик попытался уйти.
Тирах чуть-чуть повернул голову и увидел, как старый горняк, перед тем как скрыться вслед за товарищами, передает болт-пистолет закованной в зеленую броню Темных Ангелов руке.
— Пожалуйста, брат. Тут какая-то ошибка… — произнес Тирах.
Второе сердце дрогнуло, хотя он понимал, что все равно умирает.
— Я уже давно тебе не брат, — ответила фигура, которая обошла по кругу сраженного космодесантника и остановилась перед ним.
Вновь явившийся носил стихарь поверх силовой брони, капюшон скрывал черты его лица. Ножны висели у незнакомца на поясе, он держал болт-пистолет в одной руке, и плазменный пистолет — в другой.
— Что ты здесь делаешь?
Тирах на мгновение растерялся.
— Я… Я здесь, чтобы исполнить волю Императора. Чтобы сохранить его владения свободными от порчи и еретической скверны.
— Император, ты говоришь?
Фигура в капюшоне на мгновение умолкла и присела так, чтобы лицо оказалось на одном уровне с лицом Тираха.
— Я знаю Императора. Это… — он указал на пронизанные болтами тела шахтеров в углу барака. — Это не его воля.
Прежде чем Тирах успел запротестовать, ствол пистолета одетой в стихарь фигуры очутился возле прикрытого шлемом лба Темного Ангела. Затылок Тираха разлетелся темно-красными брызгами, звук выстрела эхом отразился от металлических стен барака.
Эхо еще не замерло, а фигура в стихаре, словно призрак, уже исчезла в трущобах.
Чтобы помнили
Аарон Дембски-Боуден
Переводчик: Stahlmanns Eisenfrau
Некроном молча шел по городу мертвых — духовному центру этого в остальном бесполезного мира. Помощник следовал — точнее, тащился — за ним, отстав, как предписывала программа, на три шага. Он что-то бормотал себе под нос и постоянно крутил головой, наводя встроенный в глаз имагифер на разные объекты. Бормотание сервитора казалось неуместным, но с этим ничего поделать было нельзя. Привычка говорить с самим собой входила в число многочисленных поведенческих расстройств, которыми сервитор обзавелся за тридцать девять лет — именно столько времени прошло со дня, когда Эска купил его у старьевщика на своем родном мире.
Другим расстройством была хромота. Бионическая нога сервитора не сгибалась полностью, что осложняло ходьбу, и поэтому он передвигался неловкими, прерывистыми полушагами, а Эска был вынужден слушать грохот, с которым искусственная нога его помощника волочилась по мостовой.
— Провожу экспокоррекцию, — пробормотал сервитор, наклоняя голову, и до Эски донеслось механическое урчание, которым сопровождалось это движение. — Коррекция перспективы завершена. Дополнительные запоминающие устройства заполнены на сорок семь процентов.
— Да, — тихо отозвался Эска. — Как скажешь, Солюс.
Имя «Солюс» выбрал для сервитора старьевщик, чтобы как-то к нему обращаться, отдавая команды. За все это время Эска мог бы уже отдать помощника на перепрограммирование — лоботомизированный бионический раб возражать уж точно не стал бы, — но одна мысль об этом вызывала в нем необъяснимое
