— Верь. Если ты будешь меня ждать, я обязательно вернусь.
— Ты и в тот раз, когда улетал, так говорил. Я ведь думала, что ты умер, — тихо произнесла Варя, чувствовалось, что в горле у нее стоит ком, а на глаза накатывают слезы.
— Я со Смертью в ладах. Она знает, когда придет мое время и поэтому раньше времени не суется, — ответил юноша. Теперь он поцеловал свою девушку. Гумилева встала на носочки, прижавшись губами к Платону.
— А ведь сначала ты мне не понравился, — сказала она, оторвавшись от юноши.
— Зато я понравился твоей маме. Это уже плюс, — нашел довод Платон.
— Ага, или крест. Мама это полбеды. У нас в семье главный всегда был папа.
— Да, Анатолий Викторович это следующая половина беды.
Варя мило улыбнулась.
— Папа, будет пострашнее любого пирата. Очень хочу посмотреть, как ты будешь просить у него мое руки, — сказала она.
— Да, мне тоже интересно за этим понаблюдать, — рассмеялся Андропов, — А вот моим родителям ты понравишься.
— Ты так думаешь?
— Я знаю. Отец будет просто рад породниться с Гумилевыми, а мама за компанию тоже порадуется.
Платон нежно поцеловал Варю в кончик носа, от чего она заулыбалась и прижалась к юноше сильнее, положив свою голову ему на плечо.
— Хочу платье свадебное, длинное белое. Чтобы все обзавидовались, — сказала девушка, шепнув на ухо Платону.
— Кто все? Все парни или девушки?
— Оба пола.
Милое воркование молодых нарушил бесцеремонный стук в дверь и дальнейшее появление в ней Павла. Он был в своеобразном черно-оранжевом пилотском комбинезоне.
— Доброе утро госпожа Гумилева, — поприветствовал он Варю, завидев ребят стоящих в обнимку, — не хотелось бы портить вашу идиллию, но нам пора. Платон собирайся.
Юноша напоследок еще раз поцеловал Варю. Схватил со спинки стула куртку астроинженера, плоский рюкзак и поторопился за Павлом.
Двери, жужжа сервоприводом, закрылись сзади. Двое, громко стуча каблуками по покрытию коридора, шли вперед.
— А она тебя по-настоящему любит, — вдруг произнес Павел, — даже как-то странно. Меня так никто не любил.
Платон задумчиво посмотрел на спутника и на лазерный бластер, висевший у него в кобуре подмышкой.
— Павел, слушай, хотел у тебя кое-что спросить, — начал он, на ходу подбирая слова, — А Сурянов… ну, то есть Влад, он тоже этот, ну, борец, в общем?
— Ну как тебе сказать… Не совсем… Он, конечно, работает с нами и помогает нам всячески, но он свободный. Как наемник, по собственному желанию, — пояснил товарищ Альфа.
— А ты как стал звездным борцом?
Они приблизились к лифту номер три. Павел надавил на кнопку вызова лифта. Дверцы разъехались в стороны, и лидер Восхода вместе с Платоном зашел внутрь.
— Началось все с клуба по интересам…
— Что? — удивленно переспросил юноша, боясь, что ослышался.
— Да-да с клуба по интересам. Мы тогда были студентами. А нынешнее студенчество сам понимаешь самый низкий слой общества. Недовольных много, и мы смогли их всех объединить под одним, так сказать, флагом. Первое время нас было очень мало человек тридцать и все, но сеть уже тогда начала расти. Банальная пирамида: ты приводишь двух друзей, затем каждый из них приводит по несколько человек и так далее. Люди шли сами. И так уж получилось, что я стал во всей этой толпе неофициальным лидером, — сказал Павел и вынул из кармана фигурку динозавра (личностоформирующий фактор-Х), — Были всякие митинги, марши протеста. Ты наверно слышал об этом. Историки этот период еще назвали «Время недовольных». Лет пятнадцать назад это было. Тогда по всей Луне стали разгораться такие небольшие сообщества и понемногу все присоединялись к нам. Правительство ли было таким толстокожим, что наши марши протеста на них не действовали или же мы просто не замечали каких-то перемен, но вскоре для усиления эффекта революционная молодежь начала прибегать к более радикальным методам. Поджоги, теракты и прочие антисоциальные явления. В общем, все эти наши выходки мало-помалу стали переходить через черту закона, что конечно стало мощно пресекаться. Отряды ОМОНа, танки в городе, парализующие лучи и прочие силовые методы. Многим тогда эту идею буквально вышибли из головы, кому-то наоборот ее вбили еще глубже, но десятки сборищ «недовольных» тогда отсеялись. А мы, то есть наш Восход, устояли… Наши «покровители» были, заинтересованы в переменах во власти — Павел замолчал, поняв, что и без того много рассказал.
Они и не заметили, как успели спуститься на лифте и пересечь по узким коридорам весь второй уровень. Лестницы со второго уровня вели в рабочие помещения, ангары и гаражи. Направлялись двое как раз в гараж. Быстро спустившись по ступеням, они оказались в огромном ярко освещенном модуле. Из тех, кто вчера присутствовал на собрании, сейчас в гараже находилась ровно половина. Правда, к этой половине добавился еще десяток ребят в боевых скафандрах с оружием наперевес.
К работе в полевых условиях были готовы три машины на огромных колесах из непонятного материала. Резиновые покрышки точно бы не справились с космическим грунтом Ганимеда. Вездеходы больше походили на танки, только без пушек. В том углу, где находились все, стояло что-то наподобие переносной вешалки. Там остался один скафандр для Платона. Юноша мигом переоделся. Защитный костюм плотно прилегал к телу, поэтому поверх него юноша надел свою инженерскую куртку.
Бравые ребята с оружием загрузились в задний и передний вездеходы. Остальным же оставалось занять места в средней машине. Платон поднялся в кабину следом за женщиной, которая выступала вчера на совещании, и сел с ней рядом. Кресло по правую руку от юноши было пустым, но не долго, его мигом занял человек. Парень с худым и островыточенным лицом. Сурянов поерзал на кресле и уселся поудобнее.
— Здравствуй Платон, — произнес Влад, снимая маску и закидывая забрало на голову, — вчера нам не довелось поздороваться.
Вместо слов приветствия на него обрушился шквал претензий.
— Ты все знал! — прошипел Платон, — Ты все знал с самого начала и молчал! Как ты мог вообще?!
— Тихо. Не сотрясай зря воздух. Как мог, так и мог. Не мог же я тебе рассказать, что я «свободный охотник». Тогда бы ты меня понял попросту не правильно и в лучшем случае сдал бы меня в психушку, а в худшем сразу правоохранительным органам, — ответил Сурянов.
Платон поразмыслил. И впрямь, узнай он тогда, то, что знает сейчас, он непременно бы сдал Влада в нужные правительственный руки.
Группа машин тронулась с места. Огромные створки ворот гаража раздвинулись, открывая дорогу конвою. Сначала около километра вездеходы со звездными борцами ехали по полосе космодрома, затем они свернули на какую-то дорогу или, по крайне мере, на какое-то подобие дороги. Маршрут пролегал через выщербленные пути между скалами и горными хребтами.
Всю дорогу Платон смотрел на широкий обзорный экран, висевший слева. Камеры внешнего вида захватывали довольно большой кусок неба. К слову, небо над Ганимедом по всем законам физики должно быть черным, но сейчас та область, захватывающая примерно тридцать градусов обзора, была полностью окрашена в красные цвета. Видимо план товарища Альфы понемногу приходил в исполнение. Нападение на правительственные объекты вызвало нужную долю интереса, поэтому, когда конвой проезжал очередной горный форпост, там никого не было, словно вся группа пограничников вымерла за мгновение до появления звездных борцов.
— Нам сегодня необычайно везет, — весело произнес Павел, сидевший спереди с планшетом в
