Жизнь древнего Рима

Император Тацит восстановил старый обычай, «чтобы ночью не началось какого-нибудь мятежа» (tac. 10. 2). В Помпеях мылись с наступлением темноты, в Випаске бани были открыты для мужчин до позднего вечера. Кто были эти поздние посетители? Праздные гуляки, которые считали, что баня содействует пищеварению, и они, пропотев и вымывшись, опять могут приняться за еду и выпивку? Или люди, дорожившие дневным светом для работы и отправлявшиеся в баню только по окончании трудового дня? Для маленького Випаска последнее гораздо вероятнее, да и для помпейских ремесленников и мелких торговцев трудно было выкроить из занятого дня время на баню. Можно думать, что вечерние часы были как раз временем, когда бани наполнялись трудовым и бедным людом.

99

«Банные воры» составляли в воровском мире особую категорию, специально выделенную и в законодательстве (dig. xlvii. 17; paul. sent. rec. v. 3. 5). Обычно их присуждали на некоторое время к выполнению общественных работ, но иногда отправляли и в рудники. Они неоднократно упоминаются в литературе (cat. 33; plaut. rud. 383–384). Раб Тримальхионова диспенсатора, не усмотревший в бане за одеждой своего господина, умоляет гостей заступиться за него (petr. 30), а в живой сценке из банной жизни, которую Сенека наблюдал из своей квартиры, фигурирует и «схваченный вор» (epist. 66. 2).

100

Кроме этих трех городских бань, в Помпеях были еще банные заведения, принадлежавшие частным владельцам. Недалеко от амфитеатра в 1755–1757 гг. была раскопана и вновь засыпана баня Юлии Феликс, которая сдавалась в аренду. Надпись, оповещавшая об этом, характеризует эту баню как особо изысканную (А. Маи. Pompei. Leipzig, 1908. С. 508). В другой надписи названы «Термы М. Красса Фруги с морскими ваннами и бани с пресной водой. Заведует отпущенник Януарий» (CIL. X. 1063). Плиний сообщает, что М. Лицинию Крассу Фруги, консулу 64 г. (казнен Нероном в 68 г.), принадлежали горячие ключи, от которых «в море подымался пар» (XXXI. 5). Они, следовательно, находились на взморье около Помпей, и вода из них была проведена в бани Красса. В южной части города, в VIII районе, недалеко от Треугольного форума, находились хорошие частные бани, устроенные в начале императорского времени. Они вклинились между другими домами; часть одного из прилегавших домов была отведена под них. В банях имелись все обязательные для общественных бань отделения: из аподитерия можно было пройти в фригидарий с большим бассейном (глубина 1.35 м), к которому спускались по трем ступенькам, обложенным мрамором. По другую сторону аподитерия находился тепидарий, обогревавшийся горячим воздухом; в стенах сохранилось несколько костылей, которыми укреплялись tegulae mammatae. В северо- восточном углу имелся душник, через который тепло шло непосредственно от печки. В кальдарии стояла ванна, а в нише находился, как обычно, душ. Перед банными помещениями была палестра, и хозяин бань, чтобы сделать ее просторнее, уничтожил окружавший ее раньше с двух сторон портик. С обеих сторон палестры были расположены две раздевальни, где оставляли одежду желающие поупражняться на палестре. На палестру же выходили две экседры; отсюда удобно было смотреть на то, что там происходит. Хозяину бань принадлежала и маленькая харчевня, торговавшая едой и напитками (RM. 1888. Т. III. С. 194–205. План, табл. VII; Not. dei Sc., 1889. С. 115–122). Через дом от этих бань находились другие, принадлежавшие тоже частному владельцу и открытые для публики (RM. T. V. 1890. С. 129–138. План, табл. VI; Not. dei Sc., 1893. С. 43–46). Бани эти, как убедительно доказывает М. И. Ростовцев, были женскими (М. И. Ростовцев. О новейших раскопках в Помпеях. ЖМНП, 1894. Январь. С. 115. Февраль. С. 144).

Комфортабельные бани появились в Остии только после проведения водопровода при Калигуле. О числе и характере Остийских бань времен ранней империи можно будет судить, когда археологи дойдут до слоев, лежащих ниже. Найденные бани относятся ко II в. н. э.; среди них первое место принадлежит трем термам, построенным, надо думать, на императорские средства. Кроме них, имелось еще по крайней мере одиннадцать банных заведений, открытых может быть, городом, а может быть, частными предпринимателями: нет ни эпиграфического, ни литературного материала, который позволил бы разрешить этот вопрос.

101

Зеленый лаконский (Тайгет — гора в Спарте) мрамор-серпентин, фригийский мрамор из Синнад (Великая Фригия), белый с фиолетовыми пятнами (pavonazzeto), ливийский из Нумидии, красновато- желтый (giallo antico). Мрамор из Кариста — зеленоватого цвета или с зелеными прожилками (cipollino). Карист — город на южном берегу Евбии.

102

Кроме того, арендатор городских бань получал от города, иногда по-крайней мере, некоторое вспомоществование: в Випаске, например, дрова выдавались ему от города (этим объясняется запрещение их продавать).

103

Детей-уродов выбрасывали потому, что их рождение считалось зловещим знамением. Ливий рассказывает, что в 207 г. до н. э. ребенка, который при рождении был величиной с четырехлетнего и был «ни мальчиком, ни девочкой», по приказу гаруспиков положили живым в сундук и утопили в море (xxvii. 37. 5–6). Детей, родившихся в день смерти Германика, выбросили: существа, появившиеся на свет в такой несчастный день, ничего, кроме горя, не принесут ни себе, ни другим (suet. calig. 5.) Сенека говорит, как о явлении совершенно естественном: «Мы топим детей, если они родились хилыми или уродцами» (de ira, i. 15. 2); в роду Фабиев не полагалось выбрасывать ребенка, хотя бы он был и уродлив, и это отмечали как некое исключение: «рожденное полагалось вырастить» (dion. hal. ix. 22). Малюток приносили обычно на Овощной рынок и клали у колонны, которая называлась columna lactaria (fest. 105). В случае бедности и многосемейности выбрасывали и здоровых детей. Доля выброшенных была горестной: они или погибали, или, будучи подобраны, становились рабами подобравшего. Иногда их калечили и посылали нищенствовать. Сенека-отец описывает вид и судьбу этих несчастных (controv. x. 33). При всей риторской любви к нагромождению ужасов и безудержному пользованию темными красками наличие истинного зерна здесь несомненно. Продажа детей была запрещена императором Константином, но потом он разрешил ее отцам, жившим в крайней бедности.

Регистрацию рождений и смертей ввел, по утверждению римских историков, Сервий Туллий: списки родившихся составлялись в храме Юноны Люцины на Эсквилине (возможно, что только мальчиков). В первые два века империи объявления о рождениях помещались в официальной римской газете «Acta Urbis», велась статистика рождений за каждый день особо для каждого пола. Ею ведала особая «канцелярия», помещавшаяся в том же храме Юноны Люцины.

При империи потребовалось больше точности в составлении «актов гражданского состояния». При