обитателей. Его обязанности шире, чем обязанности градоначальника старого времени, шефа жандармов или полицмейстера. Он не только следит и распоряжается: его юрисдикции подведомствен ряд уголовных преступлений, нарушающих спокойствие и благочиние или создающих им угрозу. Он мог произносить приговор один, ни с кем не совещаясь; мог приглашать на совет почтенных и сведущих в праве людей. Плиний Младший заседал в таком совете (epist. VI. 11. 1); Лоллий Урбик, разбиравший вопрос о том, виновен ли Апулей в подлоге завещания, произнес свое решение, «посоветовавшись с мужами- консулярами» (Apul. apol. 2). Во всяком случае, суд этот действовал быстро, и «на медлительную помощь закона» (Tac. arm. VI. 11) здесь жаловаться не приходилось.
Префекту города подчинена римская полиция: три «городских когорты» [31]. Они были созданы Августом, но организацию свою получили при Тиберии, который, не вводя эти когорты в состав преторианской гвардии, добавил их к ней как некий придаток, распорядившись числить их после девяти преторианских когорт и обозначать цифрами, следующими за девяткой. И помещение им было отведено на Виминале, в Преторианском лагере. Караульные посты этих когорт разбросаны по всему Риму: префект города «должен расставить их, дабы охранять покой населения и получать сведения о всех городских происшествиях». В каждой когорте состояло по тысяче человек; кавалерии не было.
Первоначально эти полицейские части набирались в Италии; после реорганизации римского гарнизона Веспасианом в них могли поступать легионеры, и с этого времени мы встречаем в городских когортах уроженцев Нарбонской провинции, Белгики, Норика, Македонии, Нижней Паннонии. Перевод из армии в этот полицейский корпус означает и повышение по службе, и улучшение материального положения: жалованье полицейский получает большее, чем солдат-легионер. Срок службы двадцатилетний; когортой командует трибун, чаще всего назначаемый из пожарных частей: это человек, знакомый с городом и его жизнью; он уже нес полицейскую службу, и перевод в городские когорты — для него продвижение по службе: впереди маячит трибунат в преторианских когортах. Когорты разбиты на центурии и во главе центурий стоят «городские центурионы» (centuriones urbani), служившие раньше или в армии, или в пожарном корпусе. Они по чину ниже центурионов-преторианцев и ниже легионных примипилов (старших центурионов).
Рим и при республике, и в императорское время отнюдь не был городом, в котором имущество и жизнь граждан находились в безопасности. Город ночью был погружен в абсолютную темноту, и уже это одно давало широкий простор всяческим злодеяниям. Помптинские болота и Куриный лес под Кумами, на берегу Кумского залива, «протянувшийся на много стадий, весь в зарослях кустарника, песчанистый и безводный» (Str. 243), служили убежищем для разбойничьих шаек, совершавших набеги на Рим. К этим местам Фест (170, 171) присоединяет еще Невиеву рощу, находившуюся в 6 км от Рима. О том, что творилось в Риме и по всей Италии в начале правления Августа, красноречиво и единогласно повествуют Аппиан (bell. civ. V. 132) и Светоний (Aug. 31. 1). Уроки, преподанные временами Суллы и гражданскими войнами, дали плоды богатые. «Ватаги вооруженных разбойников разгуливали во множестве и открыто, — рассказывает Светоний, — путешественников на дорогах, рабов и свободных, хватали без разбора и запрятывали их по эргастулам; под видом новых коллегий собиралось множество шаек, и не было преступления, на которые они бы не пошли». Помимо этих разбойников-профессионалов, в Риме было достаточно всякого подозрительного и беспокойного люда. Сюда стекались со всего света искатели легкой наживы и авантюристы всякого вида и толка; здесь, в этом людском море, искали приюта преступники, ускользнувшие от суда и тюрьмы; прятались беглые рабы; искали наживы нищие и бродяги. Перед судом префекта города представали не только изобличенные и пойманные злодеи; к нему приводили и лиц, заподозренных в том, что они смущают народ и подстрекают к восстанию. По словам Тацита, префект «должен обуздывать рабов и беспокойных людей» (arm. VI. 11)[32]. В число их попадали слишком усердные ревнители чужеземных и запрещенных религий; были тут евреи, бывали и христиане; по приказу префекта свершается казнь над рядом лиц, которых церковь впоследствии причислила к лику святых.
Римской полиции не приходилось сидеть без дела. Надо было держать надзор за зрелищами (в цирке, амфитеатре, театрах) во время празднеств — они бывали в Риме часто; следить за харчевнями и кабачками, — императоры косились на эти места, где собирались бедные и недовольные элементы, — за банями, которые посещались толпами народа и где воровство было обычным явлением; за торговыми помещениями и за самой торговлей: правильность мер и весов бывала засвидетельствована именем префекта города, выбитым на гирях. Строго преследовались незаконные и подозрительные коллегии. Все преступления рабов подлежали ведению префекта города. Ювенал утверждал, что на цепи для преступников приходится тратить столько железа, что скоро его не будет хватать на рала и мотыги (3. 310–311).
Римская полиция оставалась обычно в стороне от всяких государственных переворотов и только дважды попыталась вмешаться в политическую жизнь страны. Светоний рассказывает, что после смерти Калигулы консулы и сенат вместе с городскими когортами заняли Форум и Капитолий и заговорили о восстановлении республики. Дальше слов дело, конечно, не пошло: на следующий день начались колебания и разногласия, а толпа, стоявшая кругом, стала требовать единого властителя, называя Клавдия (Claud. 10. 3–4). Второй раз городские когорты выступили в 69 г. во время борьбы Веспасиана с Вителлием, когда римская знать стала подстрекать префекта города Флавия Сабина выступить претендентом на престол. Сабин занял Капитолий, но городские когорты, ядро его войска, были опрокинуты, и Сабин погиб (Tac. hist. III. 64–74).
Городские когорты должны были охранять порядок и спокойствие в городе; преторианцы — это императорская гвардия, обязанная охранять дворец и особу императора; в армии она занимает привилегированное положение. Созданная Августом (он разместил шесть преторианских когорт по Италии и только три оставил в Риме), преторианская гвардия получила свою окончательную организацию как императорская и дворцовая охрана при Тиберии. Он сосредоточил все девять когорт в Риме, устроив для них на Виминале, в самом высоком месте Рима (оно господствовало и над городом, и над дорогами, которые вели в город с востока и северо-востока), у городских ворот, Преторианский лагерь (castra Praetoria) — казарму и крепость вместе. Это прямоугольник (380x480 м) со стенами толщиной 2 м и высотой 4.73 м, с башнями, отстоящими одна от другой на довольно большом расстоянии. Вдоль стены внутри этого прямоугольника расположен ряд сводчатых комнат (5.75x3.5 м), где жили солдаты. Преторианские когорты состояли из пехотинцев и всадников; конники не составляли отдельной группы, а были включены в когорту. На основании многочисленных надписей установлено, что в когорте преторианцев было не 10 центурий, как в легионе, а 6. В Преторианском лагере до постройки отдельной казармы для городских когорт была размещена и римская полиция — еще 3 тыс. человек.
Близость к императору, большое жалованье[33], щедрые и частые подачки, сокращенный срок службы: только 16 лет, а не 20, как в армии, — все это делало положение преторианского солдата завидным и желанным. И солдаты, понимая, что они поставлены в привилегированное положение не зря, а с расчетом на них, как на опору и поддержку, чувствовали свою силу, смотрели сверху вниз и на остальную армию, и на римское население, и на императорский двор, да и к особе императора как к таковой уважения чувствовали мало[34]. Известна их роль в падении и возвышении некоторых императоров. С Калигулой покончили трибуны и центурионы преторианских когорт. Нерон после смерти Клавдия отправился прежде всего в лагерь преторианцев, пообещал им щедрые дары и был провозглашен императором: «сенаторы постановили то, что было решено солдатами» (Tac. ann. XII. 69). Преторианцы возвели Пертинакса на престол, и они же его убили. После его смерти разыгралось нечто совершенно неслыханное. Сульпициан, тесть Пертинакса, просит преторианцев объявить его императором и обещает заплатить им за это. Солдаты отказываются и кричат со стен своего лагеря, что они продадут престол тому, кто за него больше предложит. Появляется Дидий Юлиан, начинается торг, Дидий предлагает каждому солдату 6250 динариев, и его объявляют императором. Понятно, почему Септимий Север, получив власть, немедленно распустил преторианцев и создал гвардию, коренным образом изменив систему ее набора.
Любопытно, что среди преторианцев почти нет жителей Рима; императоры не доверяли «солдатам ленивым, бездеятельным, которые развращены цирком и театрами» (Tac. hist. II. 21). Преторианцев набирали в Италии среди коренных римских граждан, преимущественно в Этрурии, Умбрии, Лации и в
