Змей

– Что значит «порченый»?

– Снейк, ты разве не знал?.. – Он запнулся и яростно покраснел. – В молодости он спал с бабами…

– Надо же, какая неприятность… Хотел бы я с ним встретиться, – сказал я. – Дед, наверное, умер?

– Его сжег вирус… Снейк, это общеизвестно! – Изабель пожал плечиками. – Встретиться с ним – не проблема, но ты ни разу не аск.

Я переварил полученную информацию и сел напротив него на пол. До сего дня я трижды тестировал препараты, но глюков подобной яркости переживать не приходилось.

Губчатый коврик мягко шевельнулся под руками, или это мне почудилось?

– Стоп. Еще раз.

– Вирус выжег ему мозги. Это была «Серая петля» в шестом поколении… – По-моему, до него начало что-то доходить. – Змей, мы проходим «Серую петлю» во втором семестре… Ты действительно ничего не помнишь?!

– Нет, Изабель. Я… я ударился. Подожди минутку… А как с ним можно встретиться, если он умер?

– У него же был шестой дан, он отхватил ресурс на посмертный ректификат мозга… Снейки, я штекнулся, что с тобой хэппенд! Вчера выступала железяка из Департамента здоровья, в районе больше ста случаев пробоя. Но это поправимо, нам надо фаст двигать в пансион!

Он яростно жестикулировал, но не делал попыток подняться, так и сидел, развалясь, раскинув голые пятки. Святые яйца! На ногах моего нового друга светился маникюр, к ступням, без никаких завязок, лепились высоченные прозрачные «гейши». Я присмотрелся… Внутри каблуков плавали живые цветастые рыбки. Выше, от колен и до шеи, Изабель одевался вполне консервативно – в строгое широкое платье пастельных тонов, на талии три ремешка, один под другим, между ними крепились… очевидно, подсумки или что-то вроде… Облака за его спиной продолжали плавный разворот, достигали невидимой точки, упирались в нее по очереди и ползли назад. Впрочем, я ошибся, границу можно было различить, пронзительная бирюза там сменялась дымчато-серой завесой. Очень далеко…

– Мы успеем в пансион, – заверил я. – Давай закончим с твоим дедом. Его мозг клонировали, и теперь ты можешь с ним пообщаться?

– Смогу, если накоплю достаточно маней. Но у тебя-то евры есть…

Слава Создателю, в этом безумном обществе присутствовали деньги!

– Его время стоит дорого, от пяти тузов в час…

– Э… Он посмертно работает?

– Конечно… Бой, а кто джаб при жизни ? Дед уже в Диипе заслужил седьмой дан, когда во время войны укокошил в одну ночь сорок тысяч япошек.

– Во время… войны с Японией? – небрежно переспросил я.

– Коос… Запустил «Серую петлю» восьмого поколения с фрай-мутацией, пробил защиту их пансионов, тогда они еще назывались клиники, и сорока тысячам вместо медикейшн вкололи ночью пойзон. Он удостоился седьмого дана и восьмисот гигов допресурса Глубины . Дом себе вылепил…

– Ты… ты имеешь в виду сетевой ресурс? Виртуальное пространство?

– Хэй… бой, снова токаешь как в древней синеме! Но я штекаю. Конечно, в вирте, ему же надо где-то жить!

– А нельзя было клонировать ему новое тело? – Похоже, я почти адаптировался в собственном бреду.

Его узкие глаза округлились:

– Змей, это пробой ! Я боюсь тебя… Железяка спикала, что большинство пробитых агрессивны!

Я теперь точно вижу, что это не ты, Змей никогда не токал так фантазно… Драйв, прошу тебя, если успеем, за неделю все пройдет… Ведь ты же не Снейк?

– Да, я не Снейк… – Мне стало сразу полегче. – Меня зовут Максим, но ты продолжай звать меня как хочешь. А почему ты кличешь диктора железякой?

– Диктора… – Изабель покатал незнакомое слово на языке. – Потому что она из железа, кибер. В новостях спикают всегда киберы.

– И лечат таких, как я, тоже… киберы?

– Лечат?.. – Он задумался, кобра на макушке сменила цвет глаз. – Хей, я штекнулся, о чем ты! Ты майнешь, это болезнь! Но болеют только растительные формы. У тебя пробой гена наследственной памяти. Если прибыть вовремя, в пансионе за неделю раскрутят кислоту, и придешь в норму. Прошу, не пугай меня, драйв!

– Не переживай! – Я рассматривал собственные окольцованные пальцы на ногах. – Мы обязательно туда сходим, но прежде мне надо осмотреться! Обещаю, больше тебя не трону! И… не сообщай пока никому. Ты поможешь мне?

Изабель разглядывал меня, закусив губу. Мне не очень хотелось его связывать.

– Любой случай пробоя приравнен к психо… Максим. – Изабель снял со лба дымящие очки. К слову сказать, он соображал гораздо лучше, чем казалось вначале. И адаптировался к ситуации быстрее меня. Но это же был его мир… – Железяка сникала, есть случаи агрессии, суицида и даже убийства. Мы лепили дом и потому отключены от нэта, иначе копы были бы уже тут.

– Зови меня Снейк, ладно? Мы лепили дом?

– Да, мы лепили наш дом, а на высоте весь частотный хард автоматом глушится, чтобы не мешать баржам. Когда мы спустимся ниже сотни метров, Глубина найдет нас, и тогда…

– Меня засекут? – В ушах снова гулко забили барабаны.

– Полиция Психо видит каждого… В ресурсе любого гражданина Содружества константли дежурит вирт-пансион, сканит организм с дискретом в минуту, на предмет отклонений по хэлфу. Сбои по психо проходят на левел опасности А и выдаются на нэт секьюрита, чтобы пресечь агрессию.

– То есть любая болезнь становится им известна?

– Снейк… Макс, болезней нет. Например, ты меня ударил, это агрессия. Тебе повезло остаться в живых, при включенном харде я выставляю левел обороны на максимум филинга.

– То есть у вас нет драк? Затеешь драку, и компьютер тебя убьет?

– Все есть, Снейк! – Он поглядел на меня со странным выражением. – Но при активном вирт-пансионе атаковать гражданина невозможно. Или получи визу на отключение, или… Если ты, к примеру, в зоне навигации. Посмотри вниз.

Я послушался. Следя за соседом краем глаза, подполз к краю платформы. Изабель продолжал сидеть, уставившись в точку. Все-таки губка под моими коленями слегка шевелилась. Я выглянул, и сердце на секунду остановилось. Мы висели на колоссальной высоте. То, что мнилось мне балконом, оказалось, скорее, одним из тысяч лепестков на бесконечном вертикальном стебле. Ниже нас торчала еще пара «балкончиков», а дальше, насколько хватало глаз, раздувались гигантские желтые тыквы, в светящихся полосках, треугольниках и кружочках окон. Квартиры… В ближайшем жилище окно на моих глазах переползло по стенке, догоняя солнечный луч. Посмотреть выше мне мешал следующий, нависающий метрах в пяти, лепесток. Слева и справа, всюду тянулись, переплетались желтоватые гладкие стебли, с десяток метров в обхвате. Некоторые квартирки-«тыквы» разбухли до размеров солидного трехэтажного дома, они прорастали в соседние стебли, поскольку родной побег их уже не выдерживал.

– Изабель, тут все… – голос мой хрипел, – все дома такие?

– Откатись, бой, только жилой массив. Не будет же правительство сидеть, как манкиз на ветках! Им нужны коридоры и кабинеты.

Мне понравилось его видение предмета. Кое в чем общество не менялось, даже в наркотическом сне.

– Это живой лес?

– Мальчик, я не профи в биоландшафтах. За основу, по-моему, взята какая-то лиана, скрещена в космосе с бамбуком… Последнюю быструю модификацию выпустили лет двадцать назад, она позволяет