что предложат. Ведь если откажешься есть [что–либо], то окажешься осуждающей их. Подвижничество свое не делай общеизвестным. Если они будут пить вино, а ты не пьешь, то ради них выпей немного. Но когда [за трапезой] будут старицы преклонных лет и они будут принуждать тебя выпить лишнее, то ты не слушай их, а скажи им так: «Вы изнурили юность свою многим подвижничеством, а я не достигла еще и первой ступени, [давно пройденной] вами». Что же касается страннолюбия и милостыни, то нет нужды наставлять тебя об этом. Ибо [все] совершишь сама.
23. В церкви молчи и ничего не говори, но только внимай чтению[408] . Если в сердце твоем возникнет помысл совершить какое–либо дело, не совершай его поспешно, чтобы не поглумился над тобой враг; совершай все после совета с теми, кто лучше тебя. Когда будешь петь псалмы или молиться, не попускай чуждым помыслам входить в сердце свое. Увещеваю тебя, возлюбленная [сестра], прилагать старание и внимать заповедям этим, записанным в книге сей[409]. Постигай написанное не только внешними очами, но и внутренними. Внемли каждой отдельной заповеди и исполняй их [все]. Ибо если соблюдешь их, то удостоишься царского брачного чертога[410]. Не говори в сердце своем: «Как могу исполнить их?»
Нельзя, чтобы малодушие завладело помыслом твоим; но если со всем усердием соблюдешь эти заповеди, то ты обретешь Бога в качестве Союзника [себе][411]. Ибо для боящихся Бога заповеди Божии не тяжки[412]. Во всякий час пусть не оскудевает елей в светильнике твоем, чтобы, когда придет Жених, Он не нашел его погасшим. Ведь не знаешь, когда Он придет: в первый сон или раньше. Поэтому, будь [всегда] готова, чтобы, когда Он придет, выйти тебе навстречу вместе с мудрыми [девами], имея в светильнике своем елей, то есть добрые дела[413]. Каждый час помни об исходе своем; ежедневно имей пред очами смерть. Помни о Том, пред Кем ты предстанешь.
24. Тяжело подвижничество и неудобоносимо воздержание, но нет ничего слаще Небесного Жениха[414]. Здесь мы немного потрудимся, зато там обретем вечную жизнь. Ибо святой Павел говорит: «Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнение с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8, 18). Хорошо избегать толпы и удаляться [от нее], пребывая наедине с собой[415]. Великая добродетель — воздержание, великая похвала — непорочность и великое восхваление [должно воздать] девству. О девство, богатство непостижимое! О. девство, венок неувядаемый! О девство, храм Божий и жилище Святого Духа! О девство, жемчуг драгоценный, для многих невидимый, немногими же находимый! О воздержание, любезное Богу и святыми восхваляемое! О воздержание, многими ненавидимое, достойными же тебя познаваемое! О воздержание, смерти и ада избегающее, бессмертием же усваимое! О воздержание, радость пророков и Апостолов похваление! О воздержание, жизнь Ангелов и венец людей святых! Блажен блюдущий тебя, блажен с терпением остающийся верным тебе, потому что, потрудившись немного; много возрадуется о тебе. Блажен постящийся все время [жизни] сей, потому что, поселившись в горнем Иерусалиме, будет, вместе с Ангелами кружиться в [радостном] хороводе и упокоится вместе со святыми пророками и Апостолами.
25. Я написал это тебе, возлюбленная сестра, участница хоровода Христова, для укрепления ц пользы души твоей. Не уклоняйся от сих слов «ни на десно, ни на шуе» (Притч, 4, 27) [416]. Ведь если кто–нибудь услышит слова эти и пренебрежет ими, то ожидает его великий суд. Тебе же, почтеннейшей сестре, владеющей этой книгой* да даст Бог [силы] сохранить эти речения, [всегда] пребывать в них, имея просвещенную мысль, чистый ум и озаренные [Божиим Светом] мысленные очи, чтобы получить, тебе неувядающий, венец, который Бог уготовил любящим Его, через Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, Ему же слава во веки веков. Аминь.
Послание епископа Аммона об образе жития и отчасти о жизни Пахомия и Феодора[417]
Поскольку ты, любя святых служителей Христовых, стараешься быть подражателем их чистоты, то, услышав от многих о человеке Божием Феодоре Освященном, принадлежащим к тем монахам, которых жители Фиваидские называют «тавеннисиотами», пришел в изумление. Проведав же, что я три года провел в их монастыре, ты повелел мне описать твоему преподобию все то, что я узнал об этом [подвижнике] от живших с ним святых мужей, что слышал или что сам удостоился видеть. Поэтому, помолившись Богу о том, чтобы Он даровал мне точную и чистую память об этих [событиях], я спешу исполнить повеление твоей святости и изложить все это[418].
2. После того, как мне миновало семнадцать лет и я стал христианином[419], услышал я [однажды] в церкви [речь] блаженного папы Афанасия, описывавшего житие монашествующих и приснодевствую–щих[420] и удивлявшегося [их] надежде на уготованное на небесах (см. Кол. 1, 5)[421] . И возлюбив эту блаженную жизнь, я решил избрать ее. Омывшись «банею возрождения» (Тит. 3, 5) я встретил в городе некоего фиваидского монаха и вознамерился последовать за ним. О своем намерении я поведал блаженной памяти Павлу, пресвитеру церкви, называемой «церковью Пиерия»[422]. Он же, разузнав, что тот монах является еретиком, послал меня к святому Феодору в Фиваиду вместе с Феофилом и Копром — мужами, преданными Богу, которые были отправлены Феодором с письмами к блаженному папе Афанасию[423].
Когда мы прибыли в монастырь, где жил раб Божий Феодор (этот монастырь находился в номе Верхнего Диосполита и назывался «Bay»)[424], то я удостоился чести быть встреченным у врат человеком Божиим Феодором. Побеседовав со мной о должных вещах, он предложил мне переменить одежду[425]и ввел в монастырь. В нем я нашел около шестисот монашествующих[426], собравшихся вместе и ожидавших в середине монастыря. [Феодор пришел и] сел под финиковой пальмой, а все [другие иноки] расселись вокруг него. Видя, что я оказался вне чинного порядка их и засмущался, он посадил меня рядом с собой.
3. Один из. монашествующих встал и, словно вдохновленный [свыше], попросил Феодора поведать перед всеми о его прегрешениях[427]. Тот, пристально посмотрев на него, изрек: «'Благо человеку, когда он несет иго в юности своей; сидит уединенно и молчит, ибо Он наложил его на него… подставляет ланиту свою биющему его, пресыщается поношением'(Плач. 3, 27–30). Ты же тяжело переносишь поношения за Христа»[428].
Когда этот [монах] сел, то встал другой, спросив о себе. И [Феодор], опять пристально посмотрев на него, сказал: «Написано: Вертоград заключен, сестра моя невеста, вертоград заключен, источник запечатлен'(Песн. 4, 12). Ты же, наоборот, отверст и [твою] жатву расхищают 'вси мимо–ходящии путем'(Пс. 79, 13)»[429].
Когда и этот [монах], преисполнившись великим стыдом, сел, то встал третий, и на его вопрошание [Феодор] ответил: «Терпя, потерпех Господа, и внят ми, и услыша молитву мою. И возведе мя от рова страстей, и от брения тины, и постави на камени нозе мои, и исправи стопы моя, и вложи во уста моя песнь нову, пение Богу Нашему» (Пс. 39, 2–4)[430].
Когда [монах] этот сел, проливая обильные слезы, а с ним вместе заплакали и многие другие, то встал еще один и ему, желавшему узнать о себе, [Феодор] изрек: «'Долготерпелив муж мног в разуме; малодушный же крепко безумен'(Притч. 14, 29)[431]. Исправляй себя».
После того, как и этот [инок], помрачнев, сел, встал некто Орион, ливиец родом и плотник по ремеслу (как я узнал позднее), и пожелал услышать о своих грехах. [Феодор] сказал: «Терпение нужно всем, чтобы, исполнив волю Божию, получить обещанное» (Евр. 10, 36)[432].
После Ориона встал Пателлолий и ему, спрашивающему о себе, [Феодор] ответил: «'Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов'(Гал. 6, 2)[433].
