Агитация против расстриги произвела впечатление на столичное население, но брожение в народе не прекращалось. В самый день перенесения в Москву мощей Дмитрия, как только царь Василий оказался посреди бесчисленной толпы, он, по словам Я. Маржарета, вторично подвергся опасности и едва не был побит каменьями. Царя спасло присутствие множества дворян. Обретение нового святого внесло успокоение в умы, но ненадолго. Недруги Василия позаботились о том, чтобы испортить его игру. Они притащили в собор тяжело больного, находившегося при последнем издыхании, и тот умер прямо у гроба Дмитрия. Толпа в ужасе отхлынула от дверей собора, едва умершего вынесли на площадь. Многие стали догадываться об обмане, и тогда власти закрыли доступ к гробу царевича. Колокола смолкли.
Недовольство в народе и в служилой среде, распри в думе делали положение новой династии крайне непрочным. По словам современников, на стороне царя Василия выступали дворяне из Москвы, Новгорода и Смоленска. Новгородские дворяне, вызванные в Москву по случаю Азовского похода, приняли участие в перевороте на стороне Шуйских и прочих заговорщиков. Смоленские дворяне, как и новгородцы, выразили преданность новому государю. Но, в целом, в русской армии царил такой же разброд, как и повсюду. Наибольшей популярностью Лжедмитрий I пользовался среди мелких помещиков из южных уездов, поддерживавших его дело с первых дней гражданской войны. Неудивительно, что в их среде переворот вызвал наибольшее негодование. В одном из списков «Сказания о Гришке Отрепьеве», найденном недавно И. П. Кулаковой, рассказ о присяге Шуйскому завершается словами: «а черниговцы, и путимцы, и кромичи, и комарици, и вси рязанские городы за царя Василья креста не целовали и с Москвы всем войском пошли на Рязань: у нас-де царевич Дмитрий Иванович жив». Воинские люди и жители Путивля, Чернигова, Кром так же, как и крестьяне Комарицкой волости, составляли ядро повстанческой армии, с которой самозванец вступил в Москву. Как и почему они вновь оказались в Москве в самые последние дни правления Лжедмитрия I? Напомним, что в те дни Отрепьев отправил гонцов к самозваному царевичу Петру и вольным казакам, поднявшим мятеж в Поволжье, с приказом спешить в столицу. По-видимому, те же самые причины побудили Лжедмитрия вызвать в Москву преданные ему отряды из северских городов. Факты подтверждают это. 17 мая стрельцы из северских городов несли караулы подле дворца. Их вмешательство едва не спасло самозванцу жизнь.
Многие считали, будто Отрепьев стал жертвой собственной беспечности и ослепления. Приведенные данные опровергают это мнение. Оказавшись лицом к лицу с могущественной боярской аристократией, Лжедмитрий I, по-видимому, осознал, что ему не избежать прямого столкновения с оппозицией, и лихорадочно искал силы, которые бы помогли ему разгромить боярство. При таких обстоятельствах он и вспомнил о своем старом повстанческом войске.
Сведения о военном мятеже против Шуйского находят подтверждение в Записках Я. Маржарета, одного из лучших мемуаристов Смутного времени. После избрания Шуйского, записал Маржарет, взбунтовались пять или шесть главных городов на татарских границах, «перебили и уничтожили часть своих войск и гарнизонов». Вероятно, в число главных городов на татарской границе входили Тула и Рязань. В выступлении против Шуйского рязанцы сыграли самую активную роль. Восстание в воинских частях и гарнизонах имело важные последствия.
Смута явилась первой в русской истории гражданской войной. Ее первый взрыв доставил власть Лжедмитрию I. Утверждение, будто самозванец взошел на трон благодаря крестьянским восстаниям, а затем в период своего недолгого правления готовил почву для восстановления Юрьева дня и уничтожения крепостной неволи крестьян, относится к числу историографических мифов. Таким же мифом является тезис, согласно которому крестьянская война началась в 1602–1603 годах, а события 1604–1606 годов — лишь второй этап этой войны. Решающую роль в свержении выборной земской династии Годуновых сыграли не крестьянские выступления, а мятеж служилых людей под Кромами и восстание гарнизона и населения Москвы в июне 1605 года. То был единственный случай в русской истории, ковда царь получил власть из рук восставших. Однако никакого заметного влияния на структуру русского общества и его политическое развитие этот факт не оказал. Выходец из мелкопоместной дворянской семьи, бывший боярский холоп, монах-расстрига Юрий Отрепьев, приняв титул императора всея Руси, сохранил в неприкосновенности старые порядки.
Первый русский император лишился власти и жизни в результате дворцового переворота, организованного боярскими заговорщиками. Едва на трон взошел Василий Шуйский, по всей стране распространилась весть о том, что «лихие» бояре пытались убить «доброго государя», но тот вторично спасся и ждет помощи от своего народа. Массовые восстания на южной окраине государства положили начало новому этапу гражданской войны. В стране появились новые самозванцы. Но ни одному из них не довелось сыграть такую же роль в истории Смуты, какую сыграл Юрий Богданович Отрепьев.
Примечания
1. ПСРЛ. Т. 13. С. 395.
2. Из донесения Болоньетти 24 августа 1584 г. — Historia Rusia monumenta. Т. 2. СПб., 1841. С.7.
3. См.: Скрынников Р. Г. Царство террора. СПб. 1992. С. 142–143.
4. Буганов В. И., Корецкий В. И.; Станиславский А. Л. «Повесть како отомсти» — памятник русской публицистики Смутного времени. — ТОДРЛ. Т. 28. Л., 1974. С. 241; Псковские летописи. Вып. 2. М., 1955. С. 264.
5. Горсей Д. Записки о России. XVI — начало XVII вв. М., 1990. С. 87.
6. Зимин А. А. В канун грозных потрясений. Предпосылки первой крестьянской войны в России. М., 1986. С. 106. Продолжая мысль о регентстве Бориса, А. А. Зимин писал: «Конечно Грозный должен был назначить их опекунами и кн. И. Ф. Мстиславского и кн. И. П. Шуйского» и пр. (там же).
7. Горсей Д. Записки. С. 87.
8. Там же. С. 141.
9. Письмо Л. Сапеги от 24 мая 1584 г. — Scriptores rerum polonicarum, t. VIII. Cracoviae, 1885, p. 174.
10. Приводим текст донесения H. Баркоча по фотокопии, полученной из Венского архива. (HAUS-, HOF-, und taatsarchiv. Wien. Russland Fasz.3, 1589, foL 62–64).
11. Горсей Д. Записки. С. 141–142.
12. ПСРЛ. Т. 15. М., 1965. С. 35.
13. ЦГАДА. Ф. 79. Кн. 15. Л. 33.
14. Л. Сапега писал, что в тот день между боярами произошло какое-то несогласие из-за мест и они основательно поспорили между собой. (Scriptores rerum polonicarum, t. VIII. P. 174).
15. Пискаревский летописец. ПСРЛ. Т. 34. М., 1978. С. 195.
16. Чтения ОИДР. 1884. Кн. 4. С. 103.
17. Scriptores rerum polonicarum, t. VIII. P. 174.
18. ЦГАДА. Ф. 79. Кн. 15. Л. 33.
19. Пискаревский летописец. С. 195; Летописец XVI в. — ГИМ (Москва). Собр. Е. Барсова. № 1811. Л. 12; Масса И. Краткое известие о Московии начала XVII в. М., 1937. С. 32.
20. ГИМ (Москва). Летописец. № 2524/42797. 75 об.
21. Масса И. Краткое известие. С. 32.
22. Scriptores rerum polonicarum, t. VIII. P. 175.
23. Пискаревский летописец. С. 195.
24. Псковские летописи. Вып. 2. С. 264.
25. Горсей Д. Записки. С. 148.
26. ЦГАДА. Ф. Разрядного приказа (ф. 210), столбцы Московского стола, № 1144, ч. 1.
27. Кожевников М. Я. Земельные владения дома Романовых в XVI–XVII вв. СПб., 1913; Смирнов П. П. Города московского государства в первой половине XVII в. Киев, 1917–1919; ЧОИДР, 1985, кн.1, отд.1. С. 1.
