— Права Мордреда уже обсуждались на семейном совете, — напомнил Джулиан. — Тогда он и был выбран королем. За него проголосовали почти все.
— А я, например, не голосовала. — Улыбнулась Диана.
Джулиан кивнул.
— И Артур не голосовал. И Оттон. Но не устраивать же нам перевыборы по случаю каждого прибавления к семейству!
— Протестую! — Сказал Марк. — На том совете меня, например, тоже почему-то не было! Тоже скажешь, что и я тогда еще «не родился»?!
— Хорошо, — Джулиан поднял ладони вверх. — Давайте проголосуем еще раз. Кто за…
— Дядя, дядя! — Я поспешно поднялся. — Правила все еще не оговорены! Я предлагаю голосовать не открыто.
— Почему? — Спросил Мордред.
— Потому что кто-то, увидев, как его близкий родственник поднимает руку «за» тоже может к нему присоединиться — не потому что действительно стоит на стороне этого кандидата, а потому, что стоит на стороне своего друга или ближайшего родственника…
— Но закрытое голосование — это тоже не дело. — Возразила Анжелика. — Потом обязательно начнутся разговоры про жульничество…
Я вынужден был с ней согласиться.
— Да, наверное. Тогда… тогда давайте сделаем так: каждый напишет на бумажке, за кого он — за Мордреда, за Джинну или воздерживается… Мы отдадим бумажки с именами Мартину — мне кажется, только Верховному Жрецу можно доверить право быть рефери в таком деле — и он их публично зачитает.
— По-моему, разумно. — Сказал Раймонд.
— А Мордред и Джинна? — Спросил Оттон. — Они тоже будут голосовать?
— Кон0435чно! — Воскликнула Майра. — Они что, не люди?
Оттон улыбнулся.
— Итак. Если возражений нет… — Раймонд обозрел публику.
Возражений не было. Мордред сидел со скучающим видом, Джинна казалась чем-то удивленной, члены всех «партий», а также «нейтралы» молчали.
— Бетанкур! — Раймонд щелкнул пальцами, подзывая к себе одного из лакеев. — Принеси-ка нам бумагу из библиотеки… И поживее!
Указанный лакей поклонился.
— Какую именно изволите, ваше высочество?
— Ну не А4, конечно! Мы тут не «Войну и Мир» писать собираемся. Что-нибудь небольшое, в формате блокнота или визитки!..
— Слушаюсссь…
Бетанкур галопом умчался в библиотеку. Мы молча сидели, подозрительно поглядывая друг на друга. Некоторые, особо хладнокровные, вернулись к поглощению пирожных. Я решил, что в такой нервной обстановке не помешают лишние калории, и тоже сожрал пару штук.
Прискакал Бетанкур. Правда, его пришлось посылать в библиотеку еще раз — за письменными принадлежностями, захватить которые он, конечно, не догадался.
Дождались. Заскрипели авторучками, перьями, карандашами кохинор и живыми палочками из Отражения Тазар. Сии палочки, кстати сказать, представляли собой всего-навсего извлеченных из болота червяков, которые, высыхая, выпрямлялись и покрывались внешней твердой оболочкой, сохраняя при этом внутри жидковатую начинку. Отломав кончик, таким червяком писать можно было не хуже, чем фломастером. В зависимости от пищи, которой кормили червяка при жизни, менялся и цвет, выделяемый им после смерти. Наладить производство фломастеров в Аваллоне было невозможно (техника отказывалась работать), а вот тазарских червячков с успехом выращивали уже давно.
Написали. Сдали, как послушные ученики, свои каракули Мартину. Затем наш Верховный Шаман разложил полученные бумажки на три пачки и стал их по очереди зачитывать.
Начал он с меньшей — с тех, кто воздержался.
Таковых было пятеро. Во-первых, сам Мартин — жрецу в политику соваться не положено. Во-вторых, Льювилла, нейтралитет для которой, похоже, был образом жизни. В-третьих, я сам, Марк и Крис — было бы очень странно, если бы кто-нибудь из нас троих проголосовал за Джинну или за Мордреда.
За сохранение нынешнего положения вещей высказались семеро: Мордред, Фиона, Джулиан, Каин, Анжелика, Флора и Саймон.
За Джинну — все остальные.
После того, как Мартин объявил результаты, над столом повисла тишина.
Такого результата не ожидал никто.
Даже Джинна. Если судить по ошеломленному выражению ее лица, она — меньше всех.
— Можно повторить? — Тихо попросила Анжелика.
Она все еще надеялась, что голоса были подсчитаны неверно или произошла какая-то ошибка.
Я думал примерно так же. Я не верил своим ушам. Равно как и большая часть присутствующих.
Мартин повторил, снова поименно перечислив каждого из голосовавших.
За Джинну проголосовало восемь бессмертных. Восемь!
Я все еще ничего не понимал. Почему?!
Можно было предположить, что на стороне Джинны будет Раймонд — они находились в очень теплых отношениях. Возможно — Диана, хотя я склонен был предполагать, что она окажется в нейтралитете: подруга Джинны, Диана, все-таки была здравомыслящим человеком и не могла не понимать, что Джинна абсолютно непригодна для управления королевством.
Я был уверен, что за мою сестренку — просто по приколу — проголосуют Эрнил и Майра. Так и случилось.
Итого — максимум пять голосов, включая саму Джинну! Пять!
Она набрала восемь.
Я пожалел, что не проголосовал за Мордреда. Судя по ошарашенной физиономии Льювиллы, она, возможно, впервые в жизни усомнилась в разумности своего нейтралитета.
Я не мог понять мотивов Жерара. Я знал, что он добряк и приверженец закона, но я не думал, что эти качества за прошедшие века переросли в маразм.
Я не понимал мотивов Анабели и Оттона. Им-то чем досадил Мордред? А если нынешний король им до такой степени не нравился, почему они не перешли в партию моего отца? Марк — харизматичный лидер с не меньшими правами на трон, чем Джинна. И, в отличии от нее, не кретин. Почему?
Просто из дружеской симпатии к малышке Джинне все эти люди были готовы ввергнуть королевство в пучину гражданской войны? Нет, я не мог в это поверить…
А война была неизбежной, поскольку Мордред, естественно, от короны отказываться не станет.
Нет, я решительно ничего не понимал в происходящем. Единственное объяснение, приходившее мне в голову, состояло в простой констатации факта: Силы Порядка одержали очередную победу над Силами Разума.
Судя по лицам, дебилом в эту минуту ощущал себя не только я. Никто такого не ожидал. Никто.
Мордред отодвинул кресло и встал.
— Кажется, шутка зашла слишком далеко, — произнес он.
— Шутка? — Переспросила Джинна. — А мне кажется, дядюшка, все было очень даже серьезно.
Рука Мордреда легла на грудь. Я думаю, это было инстинктивное движение, поскольку Камня Правосудия на нем сегодня не было. Он вообще не слишком часто надевал Талисман.
— Вот как? — Усмехнулся Мордред, делая вид, будто расправляет складки камзола. — В таком случае я своим волеизъявлением лишаю тебя каких-либо прав на наследство. Никогда еще наследование в нашей Семье не осуществлялось по женской линии… И НЕ БУДЕТ. Таков отныне — Закон.
«Поздно, дядюшка. — Сочувственно подумал я. — Поздно ты проснулся…»
— Прости, дядя, — улыбнулась Джинна. — Но ты был королем пять минут тому назад. А сейчас ты — ноль без палочки. И никаких указов издавать не можешь.
