дайвингом, посетить Северный полюс… Мне все равно! Я пойду за тобой куда угодно. Буду заниматься чем захочешь. Но только никаких больше пушек и краж со взломом. До сих пор перед глазами этот несчастный в библиотеке.
— Тот, который выстрелил в меня без предупреждения?
— Да. Тот самый…
— А что, если я не хочу останавливаться?
В глазах ее сверкал вызов, но он был готов к подобной реакции. Во всяком случае, думал, что готов.
— Тогда, наверное, мне надо все хорошенько обдумать.
— Что это значит?
— Или мы живем нормально, честно… или я ухожу.
— Да будет тебе. Ты это несерьезно.
Улыбка ее стала неуверенной, но взгляд оставался твердым.
— Если ты считаешь, что я на это неспособен, значит, просто плохо меня знаешь.
Настала долгая напряженная пауза. Кейт не сводила с него испытующего взгляда. И уже собралась было произнести слова, которые нельзя будет забрать обратно. Но затем взяла себя в руки. Надо закончить дело, и обойтись без него не получится, нравится ей это или нет. Во всяком случае, именно это Итан прочел в ее глазах.
— Я позвоню тебе после того, как состоится обмен, и скажу, что я решила. А пока не забудь. Отель «Савой», завтра вечером ровно в восемь. В номере доктора Норт.
— Кейт… — Итан пытался взять ее за руку.
Она резко вскинула руки ладонями вверх, словно отстраняя его.
— Обещаю, я обо всем подумаю. Только не дави на меня.
Кейт вышла, оставив дверь открытой.
Итан смотрел, как девушка уходит, и подумал, что, возможно, видит ее в последний раз. При одной только этой мысли его охватила тоска, но он знал, что поступил правильно. Наконец-то сказал то, что должен был сказать. Его доля за последнюю работу, почти восемь миллионов долларов за вычетом всех расходов, может, конечно, послужить утешительным призом, горшочком с золотом, который приносят эльфы в волшебных сказках со счастливым концом. Но он получит вознаграждение, заплатив за него ужасную цену. Итану исполнился тридцать один год — в этом возрасте уже пора понять, что ничто не дается даром, а вор знает об этом лучше других. Он всегда знал, на что идет, — не зря партнеры практиковались в стрельбе. На каждое дело шли вооруженными, зная, что оружие — это, возможно, последний выход. Но применять его прежде никогда не приходилось, и Итан сумел убедить себя, что этого никогда не случится. Кейт всегда гениально планировала налеты.
Во всяком случае, ему хотелось в это верить. Он мог бы уговорить себя, смириться с тем, что случилось. Парни им, безусловно, противостояли плохие. Но все это пришлось Итану не по душе, и он не хотел, чтобы подобное повторилось. И поступил честно, сказав Кейт всю правду. В ее мире не существовало завтра, не было никаких долгосрочных обязательств. Он это знал. Он принимал ее такой, как есть, понимал, что ничего изменить невозможно, и не думал, что она когда-нибудь успокоится, начнет жить нормальной жизнью. Кейт происходила из богатой титулованной семьи, жила в мире роскоши и привилегий, о которых большинство женщин даже представления не имели. Но единственное удовольствие Кейт доставляло чувство риска. В своем деле она была хороша, это бесспорно. Возможно, ее так никогда и не поймают, но дело даже не в этом. Проблема в том, что Итан утратил вкус к этим занятиям с той самой секунды, когда увидел, как застрелили в библиотеке человека. Некогда ему казалось, что он на все готов ради Кейт. На все! Но теперь, как выяснилось, есть предел.
— Я думал, Кейт с нами поужинает.
Итан поднял глаза и увидел стоящего в дверях Шона. Он не слышал, как его друг поднялся по лестнице. Ни шагов, ни поскрипывания ступеней, ничего. Он даже не знал, сколько времени просидел вот так за столом, пытаясь расставить все по местам.
— Знаешь, мы с ней только что расстались.
Шон улыбнулся, думая, что напарник шутит.
— Ты меня разыгрываешь.
Итан покачал головой. Он не шутил.
— У нее появился другой парень?
Да, именно так, подумал Итан. Только тот другой парень был мертв вот уже почти десять лет.
— Да нет, не в том дело, — пробормотал он. — Просто…
— Вы так подходили друг другу. Прекрасно смотрелись вместе. Но если не другой парень, тогда что?
— Хочешь купить этот магазин?
— Этот магазин? Еще бы, конечно, вот только мне не по карману. Сам знаешь, сколько я зарабатываю.
— Так хочешь или нет?
— Конечно хочу.
— Сделаю тебя партнером за тысячу франков. Ты будешь вести бизнес, выплачивать мне ренту за здание.
— Да нет, это просто безумие какое-то! А как же имущество? Ведь у тебя тут, в книгах, целое состояние!
— Тогда посчитай. И выплатишь, когда сможешь.
— Ты отдаешь мне свой бизнес? Так, что ли? Да что с тобой стряслось, скажи на милость?
— Думаю, самое время начать новую жизнь.
Ранним утром, в воскресенье, Мэллой сел на первый поезд из города. Через четыре часа и шесть пересадок, окончательно убедившись, что хвоста за ним нет, а если и был, то он избавился от него, Мэллой прибыл в небольшой городок Бриенц и как раз успел на почтовый автобус, направляющийся в предгорья Альп. Уже в горах он вышел на третьей остановке и двинулся через лес.
Впервые оказавшись в Цюрихе, Мэллой устроился на работу внештатным редактором и переводчиком. Время от времени он также читал лекции в коммерческих школах, что обеспечивало небольшой, но стабильный доход — во всяком случае, достаточный, чтобы оправдать богемный стиль жизни. Он постоянно давал объявления в одну цюрихскую газету, чтобы не вызывать лишних подозрений в законности его деятельности, и обычно брался за любую предложенную работу. Для него была важна занятость в дневное время — оправдание доходов плюс свободное передвижение. Редактура подходила как нельзя лучше. Он мог свободно распоряжаться своим временем, кроме того, заказ можно и отложить ненадолго, если того требовала его настоящая работа. Мало того, это позволило ему войти в круг цюрихских интеллектуалов.
Однажды, примерно через год после приезда, когда он уже вошел в колею и начал заводить знакомства с людьми, работавшими в цюрихских банках, ему позвонила некая женщина и спросила, возьмется ли он отредактировать ее рукопись. Независимый ученый с большим состоянием, графиня Клаудия де Медичи не вызвала у него подозрений, и причина, по которой она обратилась именно к нему, — тоже. Исследовательница уже опубликовала одну свою книгу на итальянском и теперь готовила английскую версию. Прежде чем показать ее американскому издателю, она хотела бы, чтобы рукопись прочел и при необходимости внес правку носитель английского, причем с редакторским опытом. Мэллой ответил, что не является специалистом в области истории или религии, и рекомендовал ей других людей, к которым можно обратиться, но графиня перебила его. Деньги для нее не проблема, и она не желает, чтобы над рукописью работал кто-то другой. Ей нужен только он.
Так и началась эта игра. Мэллой спросил, каким образом она его нашла. Порекомендовал один друг. А у этого друга есть имя? Да, конечно, но графиня не считает удобным называть его. В этот момент Мэллой как раз и подумал, что Клаудия де Медичи совсем не та, за кого себя выдает. Впрочем, она его
