миллионеров и миллиардеров.
Нет, полиция исключается, как и открытое нападение. Что еще хуже — у него есть всего несколько часов для выработки приемлемого плана. Часов, а не дней или недель. И работать он будет в одиночку, вооруженный двумя пистолетами с глушителями и одной запасной обоймой. Легко представить, с какой яростью будет мстить Корбо Кейт. А если попробовать штурмовать главные ворота… нет, попытка эта заранее обречена на провал.
Мэллой вышел в узкий проулок, поднялся по мощенной булыжником мостовой на холм и дошел до ближайшей дороги. Там его ждали Макс и Маркус Штайнер.
— Как условия? — спросил Маркус.
— Грех жаловаться.
Штайнер чуть усмехнулся.
— С учетом репутации твоего гостеприимного хозяина жаловаться просто опасно.
— Чем все закончилось в аэропорту?
— Легенда та же. Преуспевающий американский дипломат, работающий в Париже, приезжает в Цюрих. Он проводит там пару дней перед возвращением на родину и становится мишенью для группы неонацистов, которые ненавидят каждого, кто работает на правительство США. Они его убивают. Времена нынче такие, что никакой особой причины им для этого не нужно. Дело не в этом, Томас. Гораздо важнее понять, как они узнали, что ты будешь в этом поезде.
— Думаю, не обошлось без Роланда Уиллера, у него особый интерес. Что может быть лучше двадцати пяти миллионов долларов? Двадцать пять миллионов, только умноженные на два. Продать вещь, потом украсть ее и снова продать.
— Но как узнал Уиллер?
— Судя по всему, покупатели назвали мое имя. А он установил прослушку моего номера.
— Что ж, вполне возможно. К тому же Уиллер начинал свою карьеру в Гамбурге. А знаешь, кем оказались наши боевики, панки с гребнями? Наркоманами, сидели на героине, промышляли в центральных районах Гамбурга.
— Вряд ли в кругу Роланда водятся такие.
— На них и в берлинской полиции есть материалы. А у Уиллера в Берлине есть клиенты. Кто-то мог свести их.
— Что у тебя есть по пожару в «Бранд букс»?
— Расследование продолжается, но помимо книг в огне, как выяснилось, погибли трое. Пока что причина смерти неизвестна, завтра утром должны поступить отчеты о вскрытии. Возле здания, у задней двери, найден еще один труп. Мужчина с огнестрельным ранением. Похоже, это как-то связано с тем, что произошло внутри. Насчитали три входных пулевых отверстия. Судя по всему, калибр девять миллиметров.
— Надо заняться этим как следует. Если Бранд был связан с Уиллером, возможно, он их и навел.
— Ты что же, всерьез считаешь, что за нападением в поезде стоит Уиллер?
— Он вор, затерявшийся в толпе.
— Может, ты и прав. Он исчез сегодня утром, сразу после встречи. Сотрудники галереи понятия не имеют, где он. Кредитной картой весь день не пользовался, мобильным телефоном — тоже.
— За его домом ведется наблюдение?
— Макс поставил туда двоих свободных патрульных примерно три часа тому назад.
Не отрывая глаз от дороги, Макс заметил:
— Перед тем как заехать за тобой, подъезжал и проверил. Похоже, в доме ни души. Они тоже никого не видели.
— Может, стоит заскочить и посмотреть, что к чему?
— У него сигнализация, — сказал Макс. — И как только подъедет дежурная патрульная машина, наши люди покажут жетоны и объяснят, что мы контролируем ситуацию. А мы тем временем займемся своим делом.
— Проблема в одном, — добавил Маркус. — Нам необходимо что-то найти. В противном случае, сами понимаете… Стоит мистеру Уиллеру обратиться с жалобой в полицию, нашим людям придется объясняться. И если дело дойдет до конфликта между парой полицейских и Роландом Уиллером, будьте уверены, он победит.
— Мне просто нужна информация. Мы же не собираемся ничего выносить из дома.
— А я-то надеялся разжиться Моне, — с ухмылкой заметил Маркус. — Как думаешь, есть у него хотя бы одна картинка, которой не жалко?
Дом Роланда Уиллера находился на восточном берегу озера Цюрих; некогда этот район считался окраиной. Но уже довольно давно городские власти превратили пустырь вокруг виллы в парк, а из окон особняка открывался прекрасный вид на озеро. Сам дом по американским меркам казался не слишком велик, но смотрелся величественно и радовал глаз особым старинным обаянием. Двухэтажное кирпичное здание было отделано известняковыми плитами. Вход украшал большой портик с колоннами, на втором этаже находилась терраса. Пологая шиферная крыша, обычное для этих краев изобилие архитектурных излишеств в готическом стиле. Сад окружала невысокая изгородь. Словом, пробраться на территорию особого труда не составляло. Макс остановил «мерседес» у обочины недалеко от входа, перешел дорогу, поговорил с командой, ведущей наблюдение за домом.
— Все спокойно, — вернувшись, доложил он.
Маркус отпер боковую дверь с помощью набора отмычек. Этой тонкой и деликатной работе он выучился давным-давно. Через несколько секунд они оказались в доме. Взглянув на панель сигнализации, они проигнорировали тревожное попискивание. Мебель по большей части старинная, много предметов шестнадцатого и семнадцатого веков. Было заметно, что стоят они здесь не для красоты — ими пользуются. Мэллой зашел в спальню, проверил ящики комода и полки шкафов в надежде найти записную книжку. Затем увидел знакомое мигание разноцветных огоньков на улице и подошел к окну. Патрульная машина прибыла через четыре минуты после их вторжения.
К ней подошел один из сотрудников Макса. Указал на дом, и Мэллой, понимая, что с улицы выглядит лишь силуэтом в окне, приветственно поднял руку. Сразу садиться в машину патрульные не стали и продолжали о чем-то расспрашивать детектива. Тут на улицу вышел второй человек Макса, и завязался какой-то приятный и мирный разговор — судя по всему, обсуждали погоду.
— Зайди в кабинет, — сказал Маркус, заглянув в спальню Уиллера.
Мэллой молча последовал за ним. По дороге Маркус печально бормотал вполголоса имена знаменитых художников, картины которых Уиллер столь бездумно развесил на стенах своего дома.
— Сезанн… Гоген… Пикассо… Кандинский… Клее… смотри-ка, даже мой Моне! Как думаешь, Томас, он хватится этого маленького Моне?
— Ты всегда можешь вернуться.
— Как это у вас говорят в Америке? — Он с легкостью перешел на английский, заговорил с сильным, но приятным акцентом: — Хочу немедленно, прямо сейчас получить свое вознаграждение! — А потом на швейцарском немецком добавил: — У нас говорят иначе. Что такое завтра для ребенка, попавшего в кондитерскую?
Единственное свидетельство того, что в доме что-то искали, они нашли в кабинете Уиллера. Ящики картотеки пусты, в камине груда пепла — там жгли какие-то бумаги. Пропал и компьютер, хотя монитор оказался на месте.
Они уже заканчивали обыскивать кабинет, когда к ним заглянул Макс.
— Кое-что нашел, — проворчал он в своей обычной грубоватой манере.
Мэллой и Маркус выжидательно обернулись к нему.
— Вы должны видеть это сами.
Труп Роланда Уиллера находился в подвале. Он был втиснут в металлический ящик: бедра плотно прижаты к груди, пятки упираются в ягодицы, подбородок покоится между колен. Мертвый бизнесмен был в том же костюме и алом галстуке, в котором он утром появился в банке. Тело уже остыло. Пуля была
