Андронов и снова самодовольно ухмыльнулся.
– Была бы выпивка, а повод выпить всегда найдется, – со значением произнес начальник, наливая собеседнику в широкий хрустальный стакан раритетного шотландского виски. – Я так понимаю, Николай Георгиевич, вы обнаружили эту «бомбу» в сейфе у Ростовцева. Угадал? А подложили другую… Ха-ха-ха!
– Не совсем так. Мы же договорились. Я тут ни при чем.
– Пусть будет так. А вы знаете, майор, что в этом списке «лиходеев» и предателей родины значатся имена тех самых моих бывших коллег, до которых я докапывался в свое время и которые, в конце концов, подставили меня самого?
– В этом досье, товарищ полковник, недостает еще одного листика. Вот этого…
С этими словами Андронов вытащил из внутреннего кармана пиджака злосчастную, похищенную Ростовцевым в Цюрихе расписку и положил ее на стол.
– Да-а, теперь понятно, почему вы решились на такое! Вы нашли наконец прямое доказательство вины Ростовцева! – взглянув на бумажку, понимающе воскликнул Глушко. – Не пойму, зачем он ее хранил столько лет. И все равно это был глупый шаг с вашей стороны. Ну, и кому вы этим подрывом отомстили?
В ответ на это Андронов вдруг захихикал.
– Чему вы так глупо смеетесь, майор? Не вижу ничего смешного. – Шрам на лице шефа начал багроветь.
– Это я так… не удержался. Вдруг представил лицо Ростовцева, когда ему сообщили о взрыве на Рублевке. Теперь он ни за какие коврижки в Москву не вернется… Он же сейчас напуган до смерти и, наверное, делает под себя от страха. И будет там, в Альпах, куковать вечность. А тем временем вдруг Эльзочка ко мне вернется?!
– Майор, вы у психиатров, случаем, не проверялись? – в явном замешательстве спросил Глушко. – Теперь вам не об этом надо думать. Окончательно осознав, как надо действовать дальше, полковник начал унавоживать и разрыхлять почву для «могилы», в которой рассчитывал окончательно закопать отставного майора. Другого выхода у главы «Ангела» не было.
– Полагаю, Юрий Нилович, что это секретное досье стало как бы моей индульгенцией и вы больше не намерены ликвидировать меня? – словно угадав мысли шефа, спросил Андронов.
– Можно сказать и так! Компромат, который вы раздобыли, дорогого стоит, и вы заслуживаете прощения. Пока…
– А может, и поощрения?! – нагло улыбаясь, спросил Николай Георгиевич.
– Уверен, поощрение вы получили из взорванного сейфа. Или не так?! – хитро прищурив правый глаз, спросил Глушак. – Меня ведь не проведешь. Но, бог с вами, это личная добыча. Я туда носа не суну. Но теперь же вы понимаете, что надо немедля испариться из страны, пока эти ищейки из Генпрокуратуры не добрались сюда. Не считайте их дураками. К тому же я вовсе не уверен, что вы не наследили там на Рублевке. Небось, пластид утащили с нашего же склада? Хорошо, что я предусмотрительно его покупаю у третьих лиц. Так что в создавшейся ситуации у нас есть один- единственный выход…
Андронову сразу приласкали слух произнесенные Глушаком два слова – «у нас»… Это было доказательством того, что они с шефом по-прежнему в одной упряжке, хотя и смотрели в разные стороны.
– Какой выход вы предлагаете? – пригубив виски, спросил Андронов.
– Срочно отправиться за границу. К примеру, в Лондон. Мы оформим вам командировку. И билеты выправим. Все должно выглядеть так, будто во время взрыва особняка Ростовцева вас вообще не было в Москве.
– Но как я туда улечу? У меня только Шенген. А в Англию – своя виза. Да и в аэропорту у пограничников останутся следы. Я имею в виду даты!.. – недоуменно воскликнул Андронов.
– Слушай сюда, маэстро мести, ты до сих недооцениваешь возможностей «Ангела». – Глушко резко опять перешел на «ты». – Наша фирма веников не вяжет. Завтра у тебя будет новый загранпаспорт с английской визой, а послезавтра полетишь в Лондон на моем служебном самолете. Там тебя встретят наши люди… Окопаешься в приличной гостинице… И будешь ждать дальнейших инструкций…
– Но почему я должен отправиться именно в Лондон? – не унимался Андронов. – Мало ли на свете других мест.
– Дело в том, дорогой мой коллега. – Полковник сделал многозначительную театральную паузу. – Несмотря на то что ты раздобыл для нас весьма ценные документы, которые, думаю, можно дорого продать, я считаю, что ты все равно подсуден перед «Ангелом». Так что вину надо искупать! Короче говоря, я в очередной раз оказываю тебе высокое доверие и хочу дать новое задание. Ты должен очень сильно попугать одну от-чень важную персону. Попугать! А не убрать эту дойную корову! Словом, та же схема, что и с Бессмертновым, только, так сказать, одноразовая.
– Кого это?! Неужели Макса Линовича?! Созрели, стало быть? Но почему только попугать? Таких недругов нашей родины надо изводить. Время сейчас подходящее.
– Я все сказал, майор. Попугать! Таково, видимо, сейчас мое предназначение на этом свете, – произнес полковник, смачно затягиваясь ароматным табачным дымом. – И остынь ты, наконец. Как видишь, сейчас я играю с тобой в открытую. Это надо сделать так, а не иначе! Понимаешь?
– Новый заказ Даниста? – понурив голову, спросил Андронов.
– Не Даниста, а Дантесова. Но, боюсь, от него в ближайшее время заказов не предвидится. Ты же слышал, что его нашли и вернули в зону?
– Врут, – как давно выношенное им мнение, равнодушно изрек Андронов. – И тогда чей заказ, если не его?
– Бери выше, если хватит воображения…
– Неужели из-за «Стенки»?
– Считай, как хочешь, но в данном случае это не имеет никакого принципиального значения. У тебя неоплаченный долг! Вот и отрабатывай его. К тому же не забывай, что я выполнил свое обещание и отвалил тебе десять процентов в компании «Народ и Воля».
– Понимаю… понимаю… – побледнев, как полотно, то ли от неожиданного поворота в беседе, то ли от страха, дрожащим голосом вымолвил Андронов.
– Должен тебя предупредить, что ты постоянно будешь у меня под колпаком. Отныне никакой самодеятельности не потерплю. Из-за твоих выкрутасов мне предстоит еще долго чистить крылышки нашего «Ангела».
«Господи! Я снова на привязи! Я же практически, приговорен, – озабоченно думал Андронов, выглядывая из иллюминатора самолета, летящего в Лондон. – Но, черт возьми, отсрочка все-таки есть, и это главное! Надо просто в очередной раз перехитрить Глушака. Ведь можно еще что-то сообразить, дабы спасти свою шкуру». Он снова вспомнил о дочурке Виктории, когда самолет шел уже на посадку.
3
– Ну что? Опять терзали? – вертя в руке нераскуренную вишневую трубку, что являлось первым признаком волнения, усталым голосом спросил Глушко сотрудника и сам же прокомментировал: – Затаскали совсем. Кусаются? Все не угомонятся.
– Да вроде и так и не так одновременно, – успокаивающе улыбнулся тот, усаживаясь за приставной столик.
Васильев вернулся с очередного допроса в Генпрокуратуре, где защищал интересы агентства в ходе расследования уголовного дела по взрыву на Рублевке.
– Думаю, Юрий Нилович, удалить с поля они нас не смогут, а вот «горчичник», пожалуй, все-таки покажут. – Васильев страстно любил футбол и поэтому, где только было возможно, «скатывался» на футбольную терминологию.
Хозяин «Ангела» никогда подобной вольности не любил, но в последнее время ему многое стало безразлично. В том числе и манеры Васильева.
– Факты давай. Факты! За что это, интересно знать, нам покажут эти самые дурацкие «горчичники»? – Юрий Нилович недовольно скривил рот. – Сейчас куда ни ткни, всюду что-то взлетает на воздух. Хотя все и вся охраняют. Кто с пушками, кто с шашками наголо.
Васильев не стал вступать в дискуссию на весьма неопределенную тему, а коротко сказал:
– За недостаточную бдительность и халатность при подборе и приеме кадров. Представляете?! Им уже отставной майор КГБ не кадр…
Васильев со значением поправил на переносице очки.
– Они нашли что-нибудь конкретное против Андронова?! – спросил Глушко безразличным тоном, дабы сотрудник не почувствовал его тревоги.
– Представьте себе, раскопали все. И за что турнули из органов. И что с владельцем охраняемого объекта у него давние и, заметьте, неприязненные отношения… Ну, жена, какие-то общие бабы, прочее… Слушая все это, я невольно подумал, как хорошо, что Андронова в Москве нет. Кстати, где он? – Неожиданно Васильев полез не на свою территорию.
– Что верно, то верно, – не обращая внимания на вопрос, согласился Глушко и мысленно себя похвалил. Все-таки вовремя он удалил Андронова в Лондон. А то черт знает что наболтал бы в прокуратуре этот сорвавшийся с цепи бешеный пес.
Юрий Нилович тяжело вздохнул, ибо каждое упоминание о бывшем разведчике вызывало у него приступ самобичевания. Ведь именно его персональным решением агентство заимело такую занозу. Своими своевольными, порой безумными, а следовательно, неконтролируемыми действиями кэгэбэшник стал слишком опасен для «Ангела».
– Ладно Андронов. А что еще нарыли эти «важняки»? – вдруг перескочил с одной темы на другую Глушко. – Не будут же они долго вертеться вокруг одного человека?
– Что один из погибших охранников, оказывается, воевал в Афгане, в составе диверсионно-разведывательной группы. Вернулся оттуда с сильно расшатанной психикой. Несколько лет лечился в дурдоме…
– А что, Петр, ты, как главный наш кадровик, принял такого психа на службу? – не на шутку завелся глава «Ангела». – Может, у нас самих уже дурдом?
Обалдевший от беспардонного наезда Васильев сразу даже не нашелся, что возразить. Поэтому лишь расписался в собственной ошибке.
– Понимаете, пожалел безработного ветерана войны…
