домом...
Не теряя ни минуты, журналистка, наскоро переодевшись и не выключая света в комнате и на кухне, собралась покинуть дом. На всякий случай она посмотрела в дверной глазок. На тускло освещённой лестничной площадке никого не было видно. Но это ещё ничего не значит, подумала Полётова, может, её поджидают где-то внизу. Что делать? Куда бежать? Разбудить соседей? Нет, это не выход! Немощные пенсионеры – чем они смогут ей помочь? Вызвать милицию? Ещё глупее – что она им скажет? Что перед смертью Туров передал ей дар предчувствия? Поднимут на смех.
Лучшим выходом было бы сейчас оказаться в редакции и поселиться в своём кабинете, пока всё не уляжется. Но как туда незаметно добраться?
Ломая голову, Полётова вспомнила о чердачном помещении, где уже больше двух недель велись ремонтные работы. А если это так, то можно поверху добраться до соседнего подъезда и оттуда незамеченной выйти на улицу. А там уж до стоянки, где припаркован её «Рено», рукой подать...
Сработало! Спустившись на первый этаж чужого подъезда, она благополучно прошмыгнула на пустынную улицу. Ночной воздух обдал её приятной, бодрящей прохладой. Какая же она всё-таки дура! Классическая дура! Неужели, если бы за ней кто-то охотился, купился бы на все эти детские хитрости? Вот так, насочиняешь сама себе с три короба, а потом сама же мучаешься в плену немыслимых фантазий.
Буквально через семь минут, стыдясь собственной трусости, журналистка уже подходила к своей «француженке» в сопровождении в дымину пьяного сторожа автостоянки. Тот, семеня за женщиной коротенькими ножками и беспрестанно шмыгая красным, смешно дёргающимся носом, повторял:
– Ну куда вам ехать, барышня, на ночь-то глядя? На дискотеку, что ль? Так вы вроде не из
– Ничего, прощаю. Открывайте ворота. Просто мне срочно нужно на работу...
– В ночную смену? – не унимался старик. – А я и не знал, что у вас, у писущего люда, тоже есть ночная смена...
Аллу словно окатили ушатом ледяной воды. Она вдруг сообразила, что впопыхах забыла дома сумку на длинном ремешке, в которой обычно носила всё необходимое – удостоверение, права, деньги, кредитные карточки, косметичку, ключи от рабочего кабинета и машины, а также мобильный телефон.
– Дядя Гриша, – едва сдерживая слёзы, обратилась женщина к сторожу. – Я ключи забыла дома... Можно, я у тебя в будке посижу до утра?
– Так ведь дом твой, дочка, рядом.
– Рядом, – согласилась женщина, – но я туда не вернусь. Для меня это плохая примета.
– Понятно. Я тоже верю в приметы. А что касаемо ночёвки, то, коль не побрезгуете, милости просим в мою сторожку. Там у меня тепло, но немного не прибрано. Да и угостить есть чем... ну, в смысле, горячего чая...
Через полчаса Алла впервые за последнее время заснула наконец-то крепким, безмятежным сном.Утро было пасмурным и дождливым. Открыв глаза, журналистка не сразу сообразила, где находится. Однако завидев улыбающееся, опухшее лицо сторожа, мигом воскресила в памяти перипетии минувшей ночи.
Подойдя к двери своей квартиры, Полётова с удивлением обнаружила, что из сердцевины английского замка торчит кончик обломанного ключа. Только этого ещё не хватало, с тревогой подумала она и непроизвольно легко толкнула дверь ногой. Та легко отворилась. Женщина не успела даже охнуть, как в следующее мгновение кто-то очень сильный прихватил её за рукав плаща и скорее нежно, чем грубо, втянул в прихожую.
Если бы не острие ножа, оказавшееся у шеи, этот захват вполне мог напоминать любовный порыв ревнивца, почему-то подумала Алла.
– Ни в коем случае не советую кричать, милочка, – довольно миролюбиво для потенциального убийцы прозвучал голос с едва уловимым кавказским акцентом. – Давайте лучше поговорим мирно.
По интонациям Полётова безошибочно узнала голос вчерашнего телефонного «доброжелателя». Нежно подталкивая женщину сзади всем своим мощным торсом, самозванец медленно повёл Аллу в большую комнату.
– Садитесь, милочка. И без глупостей.
Держась правой рукой за слегка всё же поцарапанную шею, Полётова закашлялась и недоумённым взглядом обвела комнату. То, что она увидела, трудно было назвать даже беспорядком. Это был настоящий погром! Всё содержимое огромного стенного шкафа, письменного стола и бабушкиного старинного буфета валялось на полу. На письменном столе Алла заметила забытую ею сумочку, вывернутую наизнанку. Рядом стоял включённый ноутбук. Значит, и в нём порылись...
– Кто вы? И что вы здесь искали такими варварскими методами? – переведя дыхание, спросила Полётова, сознавая, что её не собираются убивать. Только сейчас она впервые взглянула на незваного гостя.
Это был атлетического сложения мужчина лет сорока пяти с резкими чертами лица, с многодневной щетиной на щеках. Коротко стриженные, едва седеющие волосы, колючий взгляд карих глаз и заострённый подбородок придавали ему облик героя мексиканских фильмов. Типичный мачо, только кавказского разлива.
– Что мы здесь искали? Будто сами не догадываетесь! Не стройте из себя невинность, – хмыкнул незнакомец и тоже сел.
– Представьте себе, не знаю, хотя и давно уже не невинна...
– Говорю вам прямо, милочка. Хотя для любого мужчины в моей деревне признаться, что он человек подневольный, позорно и обидно. Но я уже давно живу в Москве, а здесь все мужчины подневольные. Кроме вашего президента, понимаете? Так что я – человек подневольный, исполнитель, понимаете? Поэтому имя моё вам ничего не скажет. Не гожусь я и в герои ваших разоблачительных статеек. Если хотите, можете звать меня Михаилом. Ну а откуда я и от кого, можете догадаться сами.
При этих словах «гость» достал из кармана серого пиджака пачку «Мальборо» и зажигалку.
– Можно и мне сигаретку? – неожиданно попросила Полётова, вспомнив, что не курила уже целую вечность. – Раз вы, как представляетесь, якобы оттуда, то там у вас на допросах всегда предлагают сигареты. Хотя лично я не верю, что вы оттуда.
– Да, конечно, пожалуйста, берите хоть всю пачку. – Мужчина расплылся в любезной улыбке и с готовностью протянул Алле сигареты и зажигалку.
– Я попросила у вас сигарету, а не пачку. Деньги на сигареты у меня имеются. Если вы, конечно, не обчистили мою сумочку. – Полётова кивнула на стол, где валялась вывернутая наизнанку её сумка.
– Как вы такое могли подумать? Я не грабитель, – неожиданно стал оправдываться незнакомец.
Сбитый с толку манерой разговора журналистки, он всё ещё никак не мог понять, что она подразумевала под словом «оттуда». Так ли она его поняла? Судя по всему, гостю было важно, чтобы его правильно понимали. Или она приняла его за одного из людей в погонах? Вроде только там, особенно в этих идиотских фильмах про них, вечно угощают сигаретами. Будто в стране опять начало восьмидесятых, когда все только и делали, что добывали сигареты и водку.
– А насчёт бедлама?.. – наконец ответил он, явно уверенный в своей правоте. – Так вы сами виноваты, милочка. Сбежали куда-то на ночь глядя, а я только к вам в гости собрался... Хорошо ещё, что забыли сумочку. Я сразу понял, что вы обязательно за ней вернётесь. Как видите, дождался. А то искал бы вас потом по всей Москве...
– И всё-таки, что вам от меня нужно? – с наслаждением сделав несколько затяжек, непринуждённо, как на дружеской встрече, спросила Полётова. Она полностью контролировала себя.
Именно в этот момент незнакомец почему-то обратил внимание, что она курит как мужчина. Баба с характером, да ещё с каким!
– Вот это другой разговор. Я тоже люблю конкретность, – ещё раз пристально посмотрев на журналистку, веско произнёс мужчина, пригладив ладонью волосы. – Лично я был уверен, что не найду ничего из того, что мне поручили найти. Поэтому сейчас мне от вас нужна всего лишь... дружеская помощь, уважаемая... Вы должны сообщить мне, где или у кого сейчас хранится досье этого банкира, вашего недавнего дружка. Ну и, само собой, отдать те документальные материалы, которые вы хотите использовать в своей новой книжке. Я имею в виду ваше расследование военных событий на Кавказе.
«Да этот тип понятия не имеет, что она расследует. И о досье знает с чужих слов, – быстро сообразила журналистка. – Хотя он сам сказал, что всего лишь исполнитель. Всё-таки странное у него поручение – заполучить её рукописи, документы и проявлять при этом ещё интерес к досье Турова. Что-то не вяжется. Кто же всё-таки подослал этого жгучего красавца?»
– Я не знаю ни о каком таком досье. И тем более о его местонахождении. Что же касается моих творческих планов, то они никого не касаются...
– Ну вот, милочка, вы опять за своё. Один уже поплатился за своё упорство. Теперь и вы туда же...
При этих словах у Полётовой ёкнуло сердце, хотя она до конца так и не поняла, кого визави имеет в виду – Турова или Надеждина.
– Нам многое известно. Гораздо больше, чем вы можете предположить. Нам, например, известно о вашей встрече с погибшим минувшей ночью Анатолием Надеждиным. Что у вас могло быть с ним общего?
– Общая скорбь по погибшему другу. Неужели это непонятно?! – взорвалась Полётова.
– И только? – с ироничной улыбкой спросил «гость». – Поймите, милочка, лично мне до лампочки и досье вашего Турова, и ваша будущая книжонка. Но вот влиятельные люди, – понимаешь? – которые поручили мне любой ценой раздобыть эти материалы, настроены более чем решительно.
– Кто это «мы», интересно было бы знать?!
– Мы – это мы, то есть те, кто денно и нощно радеет за свой дом, за Свою Родину. Но заметьте, мы не на службе у тех, кто в фильмах, как вы выразились, угощает сигаретами, –
