этого желает и прокуратура. И Лёвушке, похоже, может понадобиться ваша помощь. Кстати, у него имеется заманчивое предложение от владельца одного столичного издания провести независимое журналистское расследование. И знаете, сколько ему посулили за это?.. Не поверите!.. Аж пятьдесят тысяч евро! Сначала я хотел было отговорить его от этого соблазна, но потом подумал – а почему и нет?! Хотя, конечно, истина стоит куда дороже предложенной суммы! Тут как раз я сам готов доплатить... Даже прокуратуре! Ха-ха!
– Что ты так разошёлся, Саша? – мягко положив руку на плечо друга, спросил Багрянский.
– Да, действительно, зачем всё это лично вам, Александр Павлович? – обретя наконец привычное хладнокровие, поддержал журналиста Мацкевич.
– А затем – я вам, помнится, говорил об этом, да и Зоммеру тоже, – что и у олигархов на пенсии ещё остались принципы. Буду со всеми предельно откровенен. Не только последние трагические события в Москве воскресили во мне давнее и жгучее желание разобраться, кто же всё-таки был главным виновником разорения моей бывшей империи и главным «героем» дефолта. Разбудил меня, как ни странно, этот странный правдоискатель Фролов.
При упоминании этого имени Зоммер словно очнулся от дрёмы.
– Что? Что, Павел?
– Ничего, герр Зоммер, дремлите на здоровье, – поспешил его успокоить Духон и продолжил: – Этот вопрос вот уже восемь – нет, девять лет, – точит меня изнутри, как незаживающая язва... Сам я убеждён, что виновны не только тогдашние российские правители. Это было бы слишком просто. Есть у меня, разумеется, на этот счёт свои соображения, догадки, предположения... Но одних моих догадок, уважаемые господа сыщики, недостаточно.
– Вас вполне можно понять, Александр Павлович, – живо откликнулся генерал. – Хотя, признаться, я не в теме тех далёких событий. Даже несмотря на то, что довольно долго занимался Туровым. Не могу понять другого. Почему вы так убеждены, что, раскрыв тайну недавних убийств, можно найти виновников дефолта?
– Вы хотите, чтобы Мацкевич помог вам в этом деле? Отлично! Только тогда и вы помогите мне!
– Конкретней, пожалуйста.
– Охотно. Друзьям я уже как-то говорил, что в жизни все взаимосвязано. Если, например, с каких-то банковских счетов деньги испарились, то, хоть убей, где-то они – рано или поздно – должны обнаружиться. Кстати, благодаря Зоммеру я лишний раз в этом убедился. А мы будем заниматься своим делом – аналитикой и время от времени с помощью Лёвы выстреливать в прессе. Уверен, что при этом те, у кого рыльце в пушку, засуетятся.
– И при удобном случае кого-то прибьют из-за угла, – мрачно закончил фразу Багрянский.
– Помолчи! – отмахнулся от него Александр.
Неожиданно Духон резко встал из-за стола и спустился с террасы в сад.
– Вы не задавались вопросом, почему все эти убийства в Москве, да ещё в узкой банкирской среде, произошли так внезапно? Что послужило импульсом?
– Лично я задавался таким вопросом, – живо откликнулся Мацкевич, – но никаких реальных, обоснованных догадок у меня пока нет. Можно, конечно, предположить, что подоплёка, как всегда, политическая. Весной будущего года предстоят выборы в Госдуму, а осенью начнётся президентская гонка! Самое время замутить воду...
Мацкевич пожал плечами. Почему нет?
– У меня тоже имеется одно предположение. Правда, в отличие от вашего несколько абсурдное. Обратите внимание: как только Зоммер с Фроловым объявились в Москве, кто-то сразу дал отмашку на отстрел, – высказался Багрянский.
– Так-так, кажется, улавливаю! – осенило Мацкевича, и он воскликнул: – Уж не хотите ли вы сказать, что некто серьёзно препятствует расследованию нашей парочки здесь, в Москве, и не нашёл ничего лучшего, кроме как убивать свидетелей? Зачистить поляну, одним словом.
– Интересно, – задумчиво протянул Духон, – впрочем, сейчас это уже неважно. Хотя мысль очень любопытная.
– Давайте всё же тогда определимся, кто с кем схватился в этой истории? – предложил Волин.
– Тут и определяться нечего. Все на виду, – не согласился Багрянский. – С одной стороны, те, кто хочет добраться до каких-то мифических досье, а с другой – те, кто хочет этому помешать.
– Если бы было всё так просто, дорогой Лев Владимирович, то многого не произошло бы. Ответьте, пожалуйста, все. Кто, по-вашему, заказчик убийств? – оживился Мацкевич. Он почувствовал себя на своей любимой стезе.
– Да кто угодно, – счёл необходимым высказаться первым Волин. – Например, ФСБ, СВР или конкурирующее со всеми сразу агентство Кушакова.
– Кремль! – выпалил Багрянский. Но сразу сам себя поправил: – Хотя это почти то же самое, что сказали вы, генерал. По собственной инициативе эти службы вряд ли бы действовали.
– Заказчиками могут быть те же самые виновники дефолта, но рангом выше, чем Туров. Много выше! – предположил Духон. – Обратите внимание – убивают в основном третьеразрядных банковских начальников. Спрашивается, кому они нужны? Какими тайнами владеют? Наверняка какие-то махинации с отмывкой денег. Вот здесь, мне кажется, собака и зарыта.
– Это Блейк! Искуситель моего доверителя Пашки Фролова, – ещё как следует не протрезвев, брякнул адвокат. – Иностранцам можно участвовать в ваших гадалках?
– Кто этот господин? – наклонившись к Мацкевичу, тихо спросил Волин. За столом ему было неудобно расспрашивать, а потом он об этом забыл поинтересоваться.
– Так это же тот самый адвокат Зоммер, кейс которого разыскивали твои служивые, – так же тихо ответил полковник.
– Надо же, и он здесь? Честно говоря, я даже фотографии его не видел. Раз он здесь, у Духона, значит неспроста. А кто такой Блейк, о котором вспомнил адвокат?
– О! Этот долгая история, так сразу и не расскажешь...
– Что вы, господа, шепчетесь? Мы тоже хотим знать. Вы не замерзли? Ночи уже совсем не тёплые. Хотите чаю, кофе? – предложил хозяин.
– Хотим! – дружно воскликнули все.
– Можно и что покрепче, – добавил Курт, кутаясь в плащ.
– Сейчас он окончательно протрезвеет и до него дойдёт, что ты прокурор, – вновь наклонился к уху Волина отставной полковник. – То-то будет визгу.
Спустя несколько минут, вернувшись из сада в дом, компания увидела на столе сладости, фрукты, чайник и рюмки под Porto. Бутылка этого явно недооценённого в России напитка тоже стояла на скатерти.
Когда все выпили, Мацкевич на правах арбитра важно сказал:
– Зерно имеется во всех ваших догадках, господа-товарищи. И если позволите, к этому я ещё вернусь. А сейчас позволю себе несколько расстроить моего старого друга. Мог сделать это ещё у себя дома, но теперь понял, что лучше пусть это будет здесь. И знаете почему? Потому что это очень важный нюанс в наших версиях. – Тут Мацкевич повернулся к взволнованному таким неожиданным поворотом Волину и строго спросил: – Ты хотя бы догадываешься, Виталий Валентинович, что, как это ни прискорбно звучит, тебя просто подставили, поручив возглавить следственную бригаду?
– Всё те же, ревизор и немая сцена, господа, – от души рассмеялся Багрянский. – Вы бы сейчас видели себя со стороны.
– Не мешайте, – остановил его Мацкевич. – Да-да, дорогой мой Виталий, тебя специально выдернули со старой работы, дали должность лишь для того, чтобы ты в нужный момент возглавил данное следствие.
– То есть ты хочешь сказать, что кому-то наверху давно было ясно, что Турова убьют? – упавшим голосом спросил Волин. – Ври, да не завирайся.
– Нечто в этом роде, – не обращая внимания на последние слова генерала, продолжил Мацкевич. – Не забывайте, господа, что мои слова – это не обвинительное заключение, а всего лишь версия. Точнее, одна из версий. Не удивлюсь, если уже утром ты получишь прямой приказ из Кремля спустить на тормозах дела по убитым банкирам и, надо полагать, журналистки Полётовой. Сам знаешь, это в нашей стране вполне нормальная практика. По статистике, за последние пятнадцать лет из десятков подобных заказных убийств до конца были раскрыты лишь единицы. И то в ряде случаев преступления на кого-то просто повесили. Как говорится, если верхи не хотят, то низы ничего не смогут. Видимо, и сегодня никто в верхах не заинтересован, чтобы ты докопался до истины. И ты в этом смысле идеальная фигура. Неопытный, я имею в виду, в расследовании заказных убийств.
– Но у нас уже имеются подозреваемые лица! – воскликнул Волин. – Им будет предъявлено обвинение.
– Ты, Виталий, в настоящий момент не у Беркутова. Сам-то веришь, что говоришь? Газеты писали. Да, конечно, в худшем случае их могут даже осудить. Если дойдёт до суда.
– А меня сделают козлом отпущения, так?! Ты прав, Леонид! Чем больше думаю, тем больше убеждаюсь, что мой перевод в прокуратуру тоже был кем-то специально задуман.
Едва сдерживая ярость, Волин опрокинул в себя бокал, забыв на минуточку, что в нём не водка, а Porto.
– Ты просто растёшь на глазах, дружище, – безжалостно констатировал Мацкевич. – Хотя может повернуться и иначе. Так что успокойся. Я же повторяю, это всего лишь версия. И если следовать ей, тебя могут даже повысить или поставить на расследование очередного громкого дела. Например, всяких там финансовых махинаций нашего лондонского затворника господина Эленского. Знаешь, сколько впереди ещё может оказаться интересненького?!
«Версии, версии, а что толку? – слушая Мацкевича, размышлял Багрянский. – Чтобы взять такую версию в статью, нужны хоть какие-то доказательства. Версии, конечно, всегда интересны, а найдёшь доказательства – тебе ещё рот заткнут или хуже того – пришибут, как шелудивого пса».
– Пойдём дальше, – продолжал излагать свои соображения Леонид Сергеевич. – Мы все полагаем, что убийства Турова и других банкиров, даже
