совершенно серьезно спросил Крутов. На самом деле охоту как таковую он не очень и жаловал, больше отдавал дань традициям русского дворянства, которые ныне были в моде в среде высшего чиновничества.
– И только в такую пору, когда самцы «тягуются» к самкам, можно застать их врасплох, – не обращая внимания на реплику собеседника, задумчиво произнес Гудин, все еще не решаясь затронуть главную тему, ради чего и приехал в гости к давнему приятелю. Более того, уже несколько дней пил с ним, дожидаясь, когда откроется охота.
Крутов тоже хитрил, выжидая, когда же Гудин раскроется.
– Тебя, Ваня, всегда, как вальдшнепа, тянет к любимым местам, – заметил Крутов. – У тебя где-то в этих имеется домик со всеми удобствами.
– Имеется. Все ты знаешь. А знаешь ли, что по соседству, между прочим, выстроил себе бунгало и президент? Тогда, конечно, он не был президентом. Здесь райское местечко.
– Знаю, знаю. Другого вот не знаю. А ты темнишь, Ваня. Зачем пожаловал? Да еще этого странного отца Филарета с собой притащил. Уж очень он похож на Распутина...
– Давай-ка присядем на пенек, передохнем, – сняв с плеча винчестер, предложил Гудин. – Ты прав, нынче я не вальдшнепов отстреливать приехал... Вопрос у меня серьезный.
– А если серьезный, то не тяни резину, – чуть ли не потребовал Крутов.
– В общем, так. Уверен, ты помнишь нашу встречу в баньке, перед Новым годом. Ты тогда еще никак не отреагировал на мои прозрачные намеки. Так мы без тебя обошлись и создали свой орден. Отец Филарет – моя правая рука. Он тоже из наших, бывший разведчик, по специализации ликвидатор, побывал во многих горячих точках.
– Вот оно как! – воскликнул Крутов. Он и вправду был сильно удивлен. – Ну а я зачем потребовался?
– Короче говоря, Илья Ильич, учитывая твои таланты и склонности, хочу предложить тебе пост консельери при моей персоне, то есть при нашем ордене. Знаешь, так величают первого советника папы, – самым серьезным тоном пояснил, наконец, цель своего визита Гудин.
– Насколько я знаю по фильму «Крестный отец», там консельери отмывает грехи мафии.
– Ну а я что говорю?! Папа тоже отмывает чьи-то грехи, – не очень удачно пошутил Гудин.
– Какая честь! – язвительно усмехнулся Крутов. – Я и так давно консельери, но только не в каком-то тайном ордене, а в Кремле.
–
– А с чего это ты, Ванечка, так распалился? Меньше пафоса. Я тебя знаю как облупленного. Я же тебе не ответил отказом, – хитро улыбаясь, сказал серый кардинал Кремля. – А во-вторых, в-третьих, в-четвертых, если б ты мог без меня обойтись, наверное, обошелся бы. Скажу больше. Раз уж пошли такие признания и предложения, так я тоже думал о тебе. Только, прости, в другом контексте, без всяких там орденов и тени генералиссимуса. Не забывай, каким бы ты ни был верующим, Россия уже давно светское государство. У нас конституция, Ванечка!
– Чего- то, Илюша, я не пойму, куда ты клонишь? – удивленно спросил Гудин.
– К реальному делу клоню, Ваня! – Крутов пристально посмотрел на министра. – Понимаешь, президент наверняка вскоре разочаруется в своем выдвиженце. Тут ты всплывешь. Лучше и не придумать, приятель! Ну а твой орден? Как его? Русский орден? Хорошая мыслишка. Ничуть не хуже, чем любая партия в Госдуме. Например, христианско-прагматическая партия. Чем плохо звучит?! Но еще раз повторяю – только не надо Сталина выпячивать. Его поколение скоро совсем уйдет в небытие... Вот так, приятель. Только я не хотел бы состоять в той партии на вторых ролях. Старею, наверное.
– Раз ты уже ставишь условия, стало быть, в принципе согласен, – искренне обрадовался Гудин. – Правильно. Нам с тобой делить нечего. А за столь же лестное предложение пойти, как говорится, другим путем премного благодарен. И можно сказать, на такой поворот почти согласен.
– Послушай, Иван, все, что ты затеял, пока похоже на детские игры. Хотя Русский орден, если развивать эту тему, может стать оружием борьбы за реальную власть в России, а не за достижение эфемерных возможностей тайно тешить свои амбиции.
– Кажется, я тебя понял, Илья Ильич, – улыбнувшись в усы, ответил Гудин. – Только хочу откровенно полюбопытствовать. Ты что, белены объелся?! Откуда у тебя такая уверенность, что «хозяин» в скором времени разочаруется в своем же выдвиженце? Не рановато ли ты строишь планы?
Встав с пенька, Крутов расправил затекшую поясницу и вскинул на плечо тяжелый «Зауэр».
– Так тебе и скажи. Рановато – не рановато... А если я тебе скажу, что планы зреют давно? И не только у тебя?
– Тогда другое дело, – согласился Гудин.
– Вот ты мне тут про Сталина, орден, отца Филарета мозги лечил. Так у тебя, прав ты или не прав, глаза горели. А у нашего выдвиженца не горят. И точка. Хоть перец в еду подсыпай, хоть кол на голове теши – не горят! Излишне интеллигентный, что ли... – Отстегнув от ремня инкрустированную охотничью фляжку и отвинтив колпачок, Крутов глотнул изрядную порцию дагестанского коньяка. – И потом, ты ж как охотник знаешь: если даже зайца загнать в угол – и тот начинает бросаться и кусаться похлеще злобного пса. Вот и Шатунов, коли придет во власть, с перепуга таких дров может наломать, что под щепками и нас с тобой погребет...
– Чего-то я тебя не пойму, Илья. Получается, президент в курсе, что ты сейчас мне предложил?
– Считай, что в курсе, – не отводя взгляда, ответил Крутов.
– Да-а! Дела. Правду говорят, что никогда столько не лгут, как во время войны, после охоты и до выборов. Знаешь, кто это сказал? – неожиданно спросил Гудин.
– Наверное, твой кумир Бисмарк, – угадал Крутов. – А вот у меня кумир – Тютчев.
– И все ты, Илья, про всех ведаешь. Не жить тебе долго, – зло пошутил основатель Русского ордена и, исподлобья взглянув на собеседника, спросил: – Но почему твой выбор пал именно на меня?
– Ты сам его подсказал. Еще тогда, под Новый год. Но тогда я как-то еще глубоко не вжился в тему. А теперь, слушая твои завиральные идеи, лишний раз уверился в той своей спонтанно возникшей мысли. Ты из нашей касты, тебя безоговорочно поддержат все силовики. Под тобой огромные финансовые ресурсы. Не надо будет кланяться олигархам. Третий козырь ты вытянул себе сам, создав Русский орден. Вне всякого сомнения, теперь тебя и церковь поддержит. Какие еще тебе нужны аргументы?..
– Аргументы, конечно, веские, но такой вопрос нельзя решать без президента. Только он может выбирать преемника, и никто другой, понимаешь... – Не на шутку разволновавшись, затарахтел Гудин. – Это он нас всех собрал в команду. Это он дал мне новый шанс в жизни в прямом и переносном смысле...
– Да что ты, Иван, так задергался? – невозмутимо спросил Крутов. – Ну сам подумай, что теряет президент. Третий срок ему все равно не светит. Выдвинув тебя преемником, мы сохраним команду, сохраним преемственность власти. Ты ж не из чужого стойла приходишь... Стране нужен сильный человек, энергичный, волевой. Теперь представь: пока хозяин выжидает, вдруг появится новая сила и выведет на выборы темную лошадку?.. Что тогда? Мы хотим добра России...
«Ну, в этом я не особо уверен, – подумал про себя Гудин. – Воистину говорят, что все добрые дела Всевышний творит руками дьявола. А наш Илюша точно дьявол. Но умный... Что еще опаснее».
– Да. Я запамятовал еще один твой сильный козырь. Ты сам только что сказал, что президент дал тебе в жизни новый шанс. Да мало ли кому он этот шанс давал. И что с того? Далеко не всем удалось им воспользоваться. А вот у тебя, Иван Савельевич, здорово получается рулить. Ты уже доказал, что можешь жестко и успешно работать. Навести порядок в твоем «бардачном» ведомстве в последний раз удавалось разве что Кагановичу. – Тут Крутов снова присел на пенек и принялся затягивать застежки на ранее расслабленных ботфортах. – Не находишь, что стало холодать? – ежась, спросил он.
– Не пора ли нам поддать? – весело, словно мальчишка, подхватил красивый и статный Гудин. – Там, у тебя, наверное, Филарет с Разиным уже сгрызли друг друга в теологическом споре. Давай поспешим...
Долго охотники шли, молча, чтобы не тратить силы на излишние эмоции – все-таки оба уже давно были не мальчиками.
– И как вы собираетесь меня выдвигать? – когда уже в просвете между деревьями замаячили призывные огоньки охотничьего домика, вдруг спросил Гудин.
– Да очень просто. Созовем внеочередной съезд наших думских бездельников и выдвинем тебя кандидатом. Подписей тебе собирать не проблема. А дальше все закрутится само собой... Так что ты, приятель, никуда не денешься с подводной лодки.
Крутов знал, что говорил. Искушение властью еще не выдерживал ни один из смертных.
Тем же вечером, когда все изрядно выпили и закусили, Илье Ильичу из рук отца Филарета был торжественно вручен платиновый медальон на цепочке с инкрустированным, барельефным изображением профиля Александра Невского, под которым были высечены слова девиза Русского ордена:
