койки. В помещении ощущался отвратительный специфический запах лекарств и химикатов. На койке слева лежал симпатичный загорелый молодой человек в пижаме в горошек, справа – Митя, бледный и помятый, в халате в цветочек.
– Да я это, я! Чего орёшь? Сейчас весь персонал сбежится. – Я улыбнулась, повесила сумку на спинку стула, обняла его и села на матрац, который провалился подо мной и тут же впился мне в попу своим железным каркасом. – Не хотели в приёмном меня пускать, но я победила. Как ты спишь на этом, мой цветастый дружочек?
– Спине уже кранты. Всю ночь лежу, как в яме! Зато знаешь что?
– Что?
– Меня здесь так вкусно кормят!
– Правда? – Я ошарашено посмотрела на него.
Вместе со своим соседом они дико заржали.
– Я так и знала! Смеёшься надо мной! – Достав из сумки объёмный свёрток, протянула псевдобольному. – Вот, Наташа тебе завернула из сегодняшнего меню кое-что перекусить.
– М-м-м, спасибо! Кстати, познакомься, это Влад, – он указал на своего загорелого соседа, – если бы не он, я бы тут сдох от скуки. Он тут один нормальный, все остальные – больные или старые.
– Очень приятно, – я пожала руку незнакомца, – только, Мить, это же больница. Здесь все так или иначе больные, кроме тебя.
– Влад, кстати, работает главным механиком, в технике соображает. Парень с головой. Хочу познакомить его с Милой, – Митя развернул свёрток, взял алюминиевую ложку и жестом позвал нового друга присоединиться, – как думаешь, он ей понравится? Владу её фото понравилось.
– Ха-ха, ты моя сваха! Думаю – да. Мне ведь понравился.
Влад, слегка покрасневший, но улыбающийся, присел к нам на койку и принял участие в трапезе.
– Но-но! Не болтай. Ты уже занята.
– Кем же это я занята? Я – свободная девушка, – смущаясь его взгляда, я полезла в сумку и достала оттуда томатный сок, колу, фисташки и завёрнутую в бумагу бутылку коньяка, которую сразу спрятала в тумбочку.
– Саней ты занята. Я знаю про ваши разговоры до утра. Он мне про тебя всё поёт и поёт. Сам на себя не похож. Вот что ты с парнем сделала! – Он проследил глазами за моими действиями. – О, Евочка, любовь моя! Коньячок, да?
– Да, – произнесла я шёпотом, оглянувшись на дверь.
– Дай поцелую твои золотые ручки. – Митя потянулся ко мне, явно довольный тем, что теперь за коньяком им с Владом не придётся скучать.
– Прожуй сначала! – Я всё же подставила левую руку.
– Вот это я понимаю! Настоящий пацанский подгон! – Влад, сияя, пожал мне руку ещё раз.
– Как ты догадалась?
– Ну, ты же говорил, что скучаешь тут. Тебя дырявят уколами. Я тебя пожалела. Может, тебе и плеер оставить?
– А что у тебя там?
– Всего помаленьку. Фанк, минимал, дип хаус… И ещё что-то, забыла название.
– Ты, мать, откуда такие слова узнала? – Митя удивлённо выпрямился, высоко подняв брови, – Санёк и до тебя добрался? Ну, он знаток хорошей музыки, ему можно доверять в этом вопросе.
– Надеюсь, – я, смутившись, пожала плечами.
– Музыка отличная. Даже не спорю. Но от тебя не ожидал! – Он повернулся к своему соседу: – Влад, прикинь, мы, бывало, с Евой сидим дома, винцо потягиваем, Ноггано слушаем. Она вообще мне как брат. С ней можно вместе над текстами «Кровостока» поугорать. Или над «Креком» поплакать. Один раз мы, пьяные, даже песню «Креку» сочинили. До утра смеялись. Жаль, никто так и не слышал наше творение. Она у нас – мировой чувак! Свой парень!
– И красотка. – Влад одобрительно закивал головой.
– Спасибо-спасибо. – Мне пришлось раскланяться.
– Как там на работе? Всё нормально? – Митя налил в стакан свой любимый томатный сок.
– Как нет-то! – Я с удивлением заметила, что уже переняла и вовсю использую Сашкины выражения. – Постоянные посетители, которые каждый день у нас обедают, уже про тебя спрашивали. Наташка устала, но справляется. На следующей неделе, когда ты выйдешь на работу, будет проверка, от этого у меня уже второй день мандраж. И ещё кое-что. Алёнка созналась, что у них с Колей намечается карапуз, поэтому переведи её на лёгкий труд, пока в декретный не уйдёт. Вроде, всё.
– Ну ничего себе! Только найдёшь подходящего профессионала, как нужно опять искать. Бли-и-н, я объелся, прямо как тузик на помойке! Спасибо, моя фея, иди ко мне.
Влад встал, и Митька развалился на своей койке, протягивая ко мне руки. Я подумала, что ничего страшного не случится, никто не будет ругаться, если я в белоснежном больничном халатике устроюсь рядом с ним, и легла, положив голову ему на грудь.
– Мы к Дашке ходили в гости.
– И как она? – Мите эта тема была особенно интересна.
– Нормально. – Я была рада, что он не видит моих глаз, направленных на жёлтый, давно не знавший белил потолок, потому что мой тон явно не был естественным. – Отдыхает, развлекается.
– Мы с ней в скайпе общались, – мечтательно произнёс он, протягивая мне пакет с фисташками, – я опять писал ей всякие романтические бредни. Кажется, она скучает по мне. Я так рад!
– Мить, – я повернулась к нему, – может, не надо, а? Она ведь опять сделает тебе больно…
– Нет, не сделает. Я ж не девчонка! Или, по крайней мере, я не буду сильно расстраиваться.
Я закрыла глаза и прикусила губу. Мне бы очень хотелось, чтобы он всё узнал: и про её чувства, и про этого дебильного Кешу, про всё, что мне известно. Может, это мой самый большой недостаток, но я не могу выбирать между друзьями. Не могу выдать кого-то из них. Рассказать про Кешу? Значит, продать Дашку с потрохами и причинить Митьке боль. Вдруг я окажусь крайней? Вдруг Дарья поймёт, что альбинос с деньгами – большая ошибка, а я всё испорчу своими откровениями. Никогда не знаешь, как было бы лучше.
Даже если бы Митя с Дашей встречались, а я знала, что он неправильно себя ведёт по отношению к ней, я бы не выдала его никогда. Поговорила бы с ним, попыталась бы вразумить, но лезть в их личную жизнь или жизнь кого-либо другого – никогда. Такой уж я человек.
– А, что так тихо вокруг? – Я решила прервать молчание.
– Тихий час, – Митя чистил и передавал мне фисташки.
– Понятно. А у нас с девочками сегодня девичник. Будем пить и перемывать кости мужикам.
– Всегда было интересно, о чём вы там болтаете на своих бабских встречах?
– Обо всём на свете, – я поймала ртом орешек, который Митя запустил в воздух.
– А своих мужиков обсуждаете?
– Конечно. Особенно бывших.
– И секс?
– И секс.
– И даже размеры членов обсуждаете?
– Ха-ха. Ну-у, бывает иногда.
– Фу…
– Можно подумать, что вы не обсуждаете женские прелести и всякий там секс.
– Нет. Ну так, спрашиваем друг друга: «Было?» – Отвечаем: «Было». Вот и отлично!
Влад на соседней койке усмехнулся и отвернулся к стене.
– Фу… Вы, наверное, ещё и фигуры наши, и грудь женскую обсуждаете?
– Ну как… Вроде, нет.
– Обсуждаете!
– Разве только форму как-то раз…
– А какая она должна быть? – поинтересовалась я.
– Кому-то нравятся большие, как дыни. Таких большинство. А лично для меня главное в груди – её
