Его же тянет гулять с друзьями, и даже в голову не приходит позвать тебя!
– Ну, – я пыталась оправдаться, – мы гуляли несколько раз… И в основном, когда я сама напрашивалась. Однажды даже вчетвером с Митей и Дарьей. Гуляли в парке, гуляли на набережной, бродили по городу… Правда, один раз он отказался прийти ко мне… Было так обидно. Сказал, что денег нет на такси, а пешком неохота…
– Согласись, если человек любит, то придёт пешком хоть на край света, даже в дождь! Ты бы пришла, я знаю.
– Представь, что здесь светофор. – Я села поудобнее. – Сцепление. Плавно тормози. Нейтрал. Пропустили пешеходов. Теперь первая. Трогайся!
– Не переводи тему, – буркнула Мила, когда машина, чуть не заглохнув, нехотя поехала дальше, – мне Сашка нравится, и он всё это делает не со зла, просто он не умеет любить. Пытается, но не умеет, понимаешь?! А я не хочу, чтобы ты потом из-за него страдала. Но ведь ты всё равно сделаешь, как тебе хочется. Пока не обожжёшься – не успокоишься.
– Мила, – не унималась я, – но ведь он меняется! И это видят все! Нашёл работу. С понедельника выходит работать консультантом в автосалон.
Тот, что в двухстах метрах от моего ресторана. Сам нашёл! – Я начала загибать пальцы. – Спортом занялся, в футбол играет с друзьями по выходным, хочет привести себя в форму. Митя признался, что он вчера по городу бегал, искал для меня незабудки, но не нашёл. Называет меня Евой Абрамовой при своих друзьях, понимаешь, что это значит? А сколько ласковых слов, сколько комплиментов он мне говорит!
– Ой, фу, тошно слушать. – Мила резко нажала на сцепление и тормоз. Машина с лёгким визгом остановилась, но двигатель продолжал работать. Нас даже здорово тряхнуло.
– Что такое ты делаешь?! – завизжала я.
– А это светофор! – передразнивая меня, крикнула она, поправляя ароматизатор в виде ёлочки.
– Прости… – Я закрыла лицо руками. – Я сама себе всё выдумываю! Ищу для него оправдания. Но друзья для него важнее любой девушки… Нельзя никого переделать. Я смотрю на вас с Владом: вы же и пяти минут друг без друга прожить не можете! То у нас, то у него сидите. Да я с вами больше времени провожу, чем с ним! Владик заботится о тебе, задаривает цветами, помогает. Вот как должно быть! А Саша мне ни одной тухлой конфеточки не принёс! Ты такая счастливая…
Мила отпустила педали и обняла меня. Машина дёрнулась и заглохла.
– Ой, – всхлипнула она, – забыла на нейтрал поставить…
– Ерунда. Заводи снова.
– Попробую…
– Мил, – продолжила я, – меня же неудержимо тянет к нему, я ничего не могу с собой поделать! Эти мысли сверлят мне мозг, не оставляя ни на минуту! Я даже каждый разговор с Митей превращаю в допрос: где были, что делали, что Саша про меня говорит. А как увижу его, так совсем перестаю себя контролировать! Смотрю ему в рот, как преданная собачонка, ручки тяну, а когда он меня целует, я таю, и ничего больше мне в этом мире не нужно. Я готова простить ему всё.
– Плохо, что и друзья у него все одинокие, повлиять некому, – добавила Мила.
– Не совсем так. У него много женатых друзей. Он даже говорил, что завидует им. Говорил, что у его друга Жоры есть девушка, и когда родители Жоры уезжают, он зовёт к себе всех друзей, устраивает пьянки, мальчишники. Сашка сказал, что если бы у него была девушка, он бы лучше всё это время проводил с ней, чем с друзьями.
– Пьяный что ли был?
– А, – смутилась я, – да…
– Так пьяные – они все врут с три короба! Да и непьяные – тоже.
– Ну, тогда я не знаю…
– Вот, взять хотя бы нашу Дашу: я, говорит, Кешу люблю! Так ведь она в это сама же свято верит! Искренне! – Развела руками Мила. – И это ей не мешает погуливать с Митей, боясь потерять верного поклонника, да кокетничать с другими мужчинами. Она держит Митю как запасной вариант. Вдруг с Кешей не получится? Лучше, как говорится, синица в руках, чем перо в одном месте!
– Ну, ты скажешь тоже, – рассмеялась я, – смотри, там какая-то машина подъехала, сейчас будут круги наматывать, тебя смущать. Давай ещё два круга, и поедем к бабуле, она уже заждалась.
– Как представлю, что на меня смотрят, – подтвердила Мила, – сразу руки и ноги перестают слушаться. Поехали-ка к бабуле-ягуле! Можно мне прямо здесь остановиться и пересесть, а то я, кажется, с ней не разъедусь.
– Конечно. Сцепление, тормоз, нейтрал. – Я дождалась, когда она остановится, затем открыла дверь и пересела на место водителя. – Ты сегодня отлично справилась, молодец! Даже лучше, чем я в свой первый раз.
– Спасибо. Твоя школа! – Она подмигнула и надела красные лаковые туфельки на шпильке.
К тому времени, как мы добрались до квартиры моей бабушки, наши желудки, передразнивая друг друга, урчали от голода. Она открыла нам дверь и крепко обняла.
– Привет, мои золотиночки, – сказала бабуля, впуская нас, – совсем забыли старушку. Ну проходите, я вам пирожков напекла.
– Привет, бабуль, – поздоровалась я, – спасибо!
– Здравствуйте, Лилия Михайловна. – Мила широко улыбнулась. – Как здоровье? Как дела?
– Жива, и слава богу. Сама знаешь, дочка, в наши годы все органы пошаливают, от былого здоровья ничего и не осталось. Каждый день – как испытание.
– Ты, бабулечка, самое главное – не болей, – вздохнула я, – живи ещё сто лет. Ты нам ой-ой как нужна!
Моя бабушка всегда любила меня и души не чаяла в моих родителях. Любимой её фишкой было принести мне на работу к обеду пюре с котлеткой в баночке. Мне – человеку, который работает в ресторане! Она всегда поражала меня своей трогательной заботой о ближнем.
Когда же родители Милы умерли, он посчитала своим долгом заботиться и о ней. Раз в месяц мы старались навещать старушку: помогали с уборкой, приносили гостинцы, развлекали её своей болтовнёй. А она, в свою очередь, будучи человеком старой советской закалки, учила нас с Милой, как нужно правильно жить. Мы всегда слушали её истории, открыв от изумления рот.
Мы прошли на кухню и принялись разгружать сумки. Пока бабуля ставила чайник на огонь и доставала пирожки, мы вывалили на стол халву, вафли, орехи, пакеты с курагой и черносливом, несколько видов молочных продуктов, чай и фрукты. Мила толкнула меня в бок, указывая глазами на жидкость для мытья посуды, которую мы приносили в прошлый раз, заботливо отложенную в сторону и заменённую содой. Я кивнула головой, поняв, что проще позволить старому человеку мыть посуду содой и тряпочкой, чем приучить его пользоваться специальным средством и губкой. Заставить бабулю брать с собой сотовый телефон всякий раз, когда она выходит из дому, было нисколько не легче.
– Ой, девчата, – запричитала она, вытирая руки о фартук, – это вы зачем столько принесли мне? Берите половину с собой, а то столько денег потратили! Бабушке это всё не съесть…
– А ты понемногу каждый день, – объяснила я, складывая продукты в холодильник, – тебе же нужны витамины.
– Вы за нас не переживайте, – добавила Мила, – мы уже сами зарабатываем, можем себе позволить ухаживать за своими родными.
– Ну спасибо, – покачала головой бабуля, наливая нам чай с молоком, – садитесь, давайте кушайте как следует, а то тощие обе, а вам ещё детей рожать.
– Какие новости, хоть расскажи, – попросила я.
– Новости… – Она села на стул, поправив свои седые волосы. – Лучше бы ты не спрашивала. Твоя тётя Вера вчера звонила, расстроила меня так, что я до утра уснуть не могла, пила сердечные.
– Что произошло?! – Я отложила пирожок в сторону.
– Твой дядя… Он три недели назад ушёл к другой женщине…
– Миша?! – воскликнула я, закрыв рот обеими руками, – никогда бы не подумала, что такое возможно…
– Говорила я ей, что дети ни один брак ещё не спасли! – Бабуля вытерла набежавшую слезу подолом
