ГЛАВА 17
В свидетельстве о наследовании и прилагаемых бумагах было перечислено все, что досталось Трифону Ветлугину от некой Елизаветы Сухомлининой.
– Список довольно внушительный, – заметил Лавров.
Вдова молча кивнула. В кабинете мужа, где находился сейф, она взяла из ящика бумажные салфетки и промокала ими заплаканное лицо.
– Я присяду?
Не дожидаясь позволения, Лавров опустился в мягкое кожаное кресло. Покойный любил комфорт и не жалел денег на обстановку. В его кабинете преобладали те же тона, что и повсюду. Серые стены, стол из дорогого черного дерева, застекленные шкафы с книгами, несколько картин. На полу – полосатый африканский ковер-зебра.
– Вы тоже присаживайтесь, – посоветовал он вдове. – В ногах правды нет. А ваш муж не оставил завещания?
– Нотариус говорит, что нет.
– Ну да… он же не собирался умирать. Сколько ему было лет?
– Скоро исполнилось бы пятьдесят…
– Не дожил, значит, до юбилея!
Лавров углубился в изучение полученного наследства. Кроме всего прочего, в списке значился дом в Липецке на улице Новаторов, 5. Он обратил внимание на адрес. В свидетельстве было указано место проживания получателя наследства: тоже Липецк, но улица и дом другие. На всякий случай он запомнил оба адреса.
– Давайте вернемся в гостиную, – попросила Марианна. – Не могу здесь находиться…
Лавров решил не упираться, и они прошествовали обратно в гостиную.
– Вы в самом деле хотите выяснить, что произошло с вашим мужем?
– Это необходимо… чтобы жить дальше. Разве нет?
– Резонно, – согласился он. – Ветлугин ничего не говорил вам о своем прошлом? Где жил? Как? Чем занимался?
– Он был очень закрытым человеком. Совершенно замкнутым.
– А вы сами его не спрашивали?
– Он запретил мне задавать вопросы.
– Это не показалось вам странным?
– Каждый по-своему странен… Я ведь тоже кажусь вам странной?
– Н-да…
Он ждал, что вдова добавит что-нибудь к сказанному, но та молчала, опустив глаза. Слезы ее высохли, руки перестали дрожать. К ней возвращалось присутствие духа.
– Ваш муж всегда гулял один?
– Это была часть его образа жизни. Наедине с природой он успокаивался.
– Его что-то тревожило, угнетало?
– Порой мне казалось, да…
– Кто обнаружил тело?
– Я, и вам это наверняка известно. Об этом в местной газетенке писали… Не зря же вы сюда явились?
Охотитесь за сенсацией? Жена зарезала мужа, и все такое…
– Не судите, и не судимы будете, – философски изрек Лавров.
– Простите, – смутилась она. – Нервы…
Они почти прониклись друг к другу симпатией. Лавров не увидел в Марианне расчетливой и стервозной хищницы, а она почувствовала, что может ему довериться. Кое в чем.
– Расскажите, как вы нашли тело?
– Обыкновенно. Мы собрались обедать… а Трифон опаздывал. Это так не похоже на него! Клавдия опасалась, что блюда остынут. Муж распекал ее за малейшую оплошность. Он был очень требовательным. В общем… я решила пойти за ним. Прошла через сад к калитке… открыла, сделала пару шагов и… Ужас! Я не поверила своим глазам… бросилась к нему, приложила ухо к груди… сердце не билось…
– Тело лежало рядом с калиткой?
– Довольно близко… Видимо, он уже возвращался, когда… когда…
– Когда его настигла смерть?
– Угу…
– Он не брал с собой мобильника?
– На прогулку? Что вы! Он крайне редко пользовался сотовой связью. С кем ему говорить-то было?
– Куда он обычно звонил?
– В банк… иногда нотариусу или адвокату. Мне кажется, он что-то продавал… но я не спрашивала. Он старался говорить по телефону у себя в кабинете. Теперь я понимаю, что он просто тратил деньги от продажи недвижимости и получал проценты с банковских вкладов.
«Можно проверить распечатку звонков Ветлугина, – подумал Лавров. – Хотя вряд ли они что-то дадут. Следствие топчется на месте. Выходит, ничего полезного в распечатке не нашли».
– В последнее время вы не заметили перемен в поведении мужа?
Марианна сделала вид, что вспоминает:
– Нет…
– Кухарка находилась в доме, когда Ветлугин отправился на прогулку?
– Она куда-то уходила, потом вернулась. Перед самым обедом. Говорит, что спускалась наводить порядок в подвале… там, где у нас хранятся овощи и прочие припасы. Ее уже спрашивали об этом.
– Но подтвердить ее слова некому?
– Я за ней не следила…
– А садовник?
– Борис? У него в тот день был выходной.
– Что он делал?
– Говорит, что спал. Он живет один, выходит, у него тоже нет алиби.
