Марианна едва слышно вскрикнула и прижала ладонь ко рту.
– Кто… кто сказал вам… о
–Мы знаем больше, чем вы ожидали, – ввернул Лавров. – Ваша скрытность на руку только убийце. Фактически вы его покрываете. Должно быть, вы сообщники. Иначе как объяснить ваше поведение?
– Я… – у нее перехватило дыхание, и она запнулась. – Я подозревала Бориса… пока он сам не погиб…
– Расскажите нам все по порядку, Марианна.
На ее лице отразились мучительные колебания, но в конце концов она решилась. Пережитый сегодня страх напомнил ей о том, что они с матерью тоже могут оказаться жертвами. И что никакая тайна не стоит того, чтобы потерять жизнь.
– Муж… ужасно боялся Полуденного Демона, – после паузы призналась она. – Он говорил об этом только однажды… когда много выпил и у него развязался язык. Он надеялся откупиться от смерти…
– Чем? Деньгами?
– Что вы… нет. Он приносил жертвы Полуденному Демону. Та комната… помните, я водила вас туда? – Она перевела глаза на Лаврова. – Муж говорил, что Полуденный Демон кормится сексуальной энергией… флюидами извращенной любви. Поэтому мы… занимались сексом только там.
– В самом деле? Вы таким образом жертвовали Полуденному Демону?
– В той комнате висит… висело изображение Демона. Белая фигура с косой, похожая на Смерть, как ее рисуют мистики. Трифон чуть ли не молился на нее…
– Не припоминаю такого изображения, – наморщил лоб начальник охраны.
– Его там больше нет. После гибели мужа я его сожгла… оно наводило на меня ужас…
– В чем вы подозревали садовника? – спросила Глория. – В убийстве Ветлугина?
– И в этом тоже. Я чувствовала: их с Трифоном что-то связывало… очень крепкие узы. Сначала я приняла их за тайных любовников, геев. Но потом убедилась, что ошибаюсь. Они были такими разными, – по всем статьям, – однако их, несомненно, объединял какой-то общий стержень. Муж никогда не говорил со мной о Борисе. Сам садовник тоже отмалчивался. Я его боялась. Он казался мне монстром под личиной человека. Как будто он знал и понимал то, чего я не могла ни знать, ни понимать. Он следил за мной, ходил по пятам…
– Зачем?
– Думаю, по поручению мужа. Я ощущала себя пленницей.
– Добровольной пленницей, – подчеркнул Лавров.
Она порозовела, разгорячилась. От дурноты и беспамятства не осталось и следа.
– Вы правы. Я жила по принципу «жена да убоится мужа своего». Разве не так завещало нам Святое Писание?
– Вы верующая?
– Нет. Но семейные заповеди относятся не к вере, а к морали. Ветлугин называл меня «дочерью Евы». Он разделял женщин на две категории: «дочери Евы» и «дочери Лилит». Первые подчиняются морали, а вторые попирают ее. За что и наказаны Богом.
– Вижу, вы с Ветлугиным практиковали богословские диспуты, – усмехнулся Лавров.
Глория почти не принимала участия в этом быстром, напряженном диалоге. Она больше слушала.
– Почему вы не уволили Бориса, как только…
– Я уже отвечала на этот вопрос, – перебила Марианна. – Я пыталась понять, как он попал в наш дом. Почему врет, что познакомился с Трифоном случайно? Кто он вообще такой?
– Вы следили за ним?
– Я выжидала… я была уверена, что Борис как-нибудь себя проявит.
– Дождались?
– Представьте, да. Недавно он тайком залез в дом, направился в кабинет Трифона и все там перерыл. Это было ночью. Он явно что-то искал.
– Нашел?
– Не знаю… полагаю, нет. Иначе он бы сразу уехал.
– С чего вы взяли?
– Мне так кажется… Уж очень подозрительно вел себя Борис. Он боялся увольнения, не хотел потерять доступ во двор, в дом, в подсобные постройки. Наверное, он стащил дубликаты ключей.
– Вы застали его ночью в кабинете мужа? – встрепенулась Глория.
– Да… но я не стала поднимать шум и ничем себя не выдала. Позволила Борису уйти тем же путем, каким он вошел. Я надеялась, он приведет меня к разгадке.
– Разгадке чего?
– Смерти Ветлугина. Меня до сих пор преследует мысль, что Трифон заплатил жизнью за некую тайну. Он что-то скрывал от всех, прятал. И садовник догадывался об этом.
Лавров побеседовал с рощинским участковым, навел справки о садовнике Ветлугиных и убедился в правильности своей догадки. Борис был родом из поселка под Липецком. Это полностью подтвердило, что он и работник покойных Сухомлининых – одно и то же лицо.
– Значит, садовник не нашел того, что искал… – задумчиво произнес Лавров. – Что это могло бы быть? Деньги? Документы? Какая-нибудь ценность?
– Понятия не имею. После похорон Трифона я сама, комната за комнатой, обыскала дом, – смущенно призналась Марианна. – Ничего достойного внимания мне не попалось.
– А по-моему, ваш дом набит дорогими вещами.
– Но не теми, из-за которых убивают, – возразила она. – Муж отгородился от людей не только по причине замкнутости и скверного характера. Он охранял свою тайну. Даже от меня. Я искала хоть какой-то намек… знак, который откроет мне глаза.
– На чем основывались ваши поиски? – вмешалась Глория. – Почему вы решили, что муж что-то прячет?
– Я пыталась объяснить себе его странности, его жуткую смерть. Взять того же Полуденного Демона. Почему Трифон вынужден был его задабривать? Не каждому человеку придет в голову такое. Честно говоря, я списывала все чудачества мужа на психическое отклонение, связанное с расстройством сексуальной функции. Даже предложила ему обратиться к сексопатологу или психотерапевту. Он пришел в неописуемое бешенство. На него было страшно смотреть. Он орал, брызгал слюной… в общем, я зареклась заикаться об этом…
– Вы спрашивали у садовника, что он искал в кабинете вашего мужа?
– Нет… я сделала вид, будто ничего не произошло. Думала, что он предпримет еще попытки, я прослежу за ним, и…
– Но его убили! – констатировал Лавров. – И тем самым обрезали ниточку. Теперь Полуденный Демон придет за вами…
– Я больше ничего не знаю, – прошептала Марианна.
– Надеюсь, ему это известно…
В гостиной повисла напряженная пауза. Первым ее нарушил Лавров.
– Вы знакомы с Григорием Спириным? – спросил он. – Он мотоциклист, байкер.
– Нет… первый раз слышу.
– Вы пользуетесь Интернетом?
– Нет.
– А ваш покойный муж пользовался?
– Очень редко. Исключительно для деловых нужд. Если хотите, можете заглянуть в его компьютер. Там нет ничего личного.
Лавров зашел в тупик. Глория упорно молчала.
– Кажется, я упустила еще одну деталь, – вспомнила хозяйка. – Когда садовник рылся в кабинете моего мужа, он оставил на полу книгу… Вероятно, он торопился и выкладывал книги из шкафа на пол, а потом, когда убирал их обратно, не заметил, что одна книга осталась…
– Что это за книга? – оживилась Глория.
– «Арабские легенды». Я внимательно осмотрела ее. Самые затертые страницы приходятся на историю
