искать.

— Можно сесть и отдохнуть, — согласилась радистка. Теперь, если пойдут по следам, то мы их заметим раньше, чем они нас, и мы сможем выйти им в след.

Положив на землю один парашют, пилоты сели и невольно прислушивались к тому, что делалось поблизости. Они отчетливо слышали гул моторов автомашин, идущих по дороге. Временами со станции доносились гудки паровозов, вспомогательных поездов, завывание сирен пожарных машин. Поблизости никаких признаков посторонних людей.

Кретова расположилась на парашюте, сняла, почистила сапоги и поставила их сушить. Потом достала свой неприкосновенный запас и пригласила капитана к столу.

Пилоты были голодны, но пища не шла. Обнаружилось, что нет воды, да и перенесенные переживания сказывались. Их беспокоила судьба Темкина и Добрякова.

Земля была насыщена осенними дождями и радистка своей финкой вырыла ямку, в которую скоро стала набираться вода. Так была решена проблема водоснабжения.

Подкрепившись, Кретова и Бунцев опять молча сидели и слушали.

Несмотря на бессонную ночь, капитан и радистка не могли уснуть.

— Скорее бы ночь — и на сборный пункт в лес, — сказала Кретова, взглядывая на часы.

— А ты поменьше смотри на часы, да усни и ночь скорее наступит, — ласково ответил ей Бунцев.

Ему показалось, что только теперь впервые он увидел так близко своего радиста. Ее открытое усталое лицо с синевой под глазами показалось ему красивее, чем когда они были на своей земле.

Ольга, заметив долгий внимательный взгляд капитана, опустила голову, сняла пилотку и стала поправлять волосы.

Впервые капитан Бунцев познакомился с Кретовой в начале июня 1943 года, когда он остался на дневку на партизанском аэродроме в 500 км от линии фронта. Кретова вместе со своим командиром отряда прибыла на аэродром для получения боеприпасов.

Ночи были короткими, и самолеты не успевали в одну ночь доставить груз партизанам, взять раненых и возвратиться обратно.

Имея свободное время, Кретова стала помогать маскировать самолет Бунцева. Так они и познакомились.

Весной 1944 года партизанский отряд, в котором находилась Кретова, соединился с войсками Красной Армии. Все попытки Кретовой попасть опять в тыл врага в составе партизанского отряда или организаторской группы не увенчались успехом. Партизан, желающих продолжать борьбу в тылу врага, было много, а отправляли в тыл врага немногих, главным образом опытных минеров с большим личным счетом, именитых радистов, а Кретова была минером без личного счета, радисткой с небольшим стажем.

Когда началась война, Ольге было всего семнадцать. Она только что окончила десятилетку в Барнауле и готовилась поступить в Политехнический институт. Война была и далеко, и близко. Не было светомаскировки, но поезда с мобилизованными отправляли на фронт. Кретова обращалась в военкомат, райком комсомола, но никто ее не отправлял в Красную Армию.

Из сводок Совинформбюро Оля узнавала о боевых действиях партизан в тылу врага, и ее потянуло в партизаны. Сказалось окружение. Ее отец Василий Кретов, многие друзья отца вели партизанскую борьбу в тылу белогвардейцев в 1918–1920 годах. Дочь часто слушала их рассказы. Осенью 1941 года Ольга простилась с родителями и попутными эшелонами добралась до Москвы. Добилась приема в школу. Выучилась на минера, но спрос на минеров у партизан уменьшился — много хороших подрывников было практически подготовлено и в тылу врага. Кретова стала обучаться на радистку.

Бунцев вспоминал пройденный путь, вспоминал как он доставлял грузы партизанам, вывозил в наш тыл раненых, детей, дневал на партизанских «аэродромах» в тылу врага, садился на необследованные площадки, когда одинаковые огни манили его в ловушку, вспоминал рассказы партизан, сожалея, что не обращал внимание на их тактические приемы. Он не исключал, что может быть сбит в тылу противника, но не задумывался, что тогда он будет там делать: как, куда выходить. Теперь ему казалось непростительным упущением быть у партизан, вместе с партизанами и не знать всех премудростей партизанской тактики.

Раньше боевая деятельность партизан ему казалась настолько простой, что, если понадобится, каждый военный может стать сразу хорошим партизаном, а тут оказалось, что даже его одежда, такая удобная в самолете, оказалась непригодна для действий на земле в тылу врага: унты намокли, отяжелели, а сушить негде. Набухла от мелкого осеннего дождя и меховая куртка. Хорошо, что взяли с собой купола парашютов, а то целый день мокни на промокшей земле. Но что делать, когда будут съедены остатки скромного неприкосновенного запаса, что делать, когда они не застанут на сборном пункте Добрякова и Темкина?

'Хорошо было партизанам на своей родной земле, — подумал капитан. — Там все свое: и люди и земля. А здесь совсем не то, все по-иному. Здесь не оденешься под дядьку, не спросишь дорогу, не попросишь даже пищи, чтобы не быть обнаруженным. Вот и попробуй здесь ходить, пробираться к своим'.

Он вспомнил рассказы двух партизанок, которые вырвались из фашистской неволи, прошли несколько сот километров по Германии, почти тысячу километров по Польше и все же дошли к своим.

'Ну, а моя радистка — бывалый партизан, а потому нам и бог велел сквозь все преграды выйти к своим', — подумал капитан.

Кретова не спала и переживала свою беспомощность, она чувствовал себя виноватой, что не додумалась на всякий случай обзавестись портативной радиостанцией, чтобы иметь возможность связаться с земли.

'А у партизан у меня был «Северок» — вот бы пригодился, я сдала его на склад, и он, возможно, лежит там без надобности', — думала она.

День тянулся бесконечно. После полудня, когда Ольга осталась в охранении, Бунцев уснул. Во сне он видел себя на самолете, идущим на посадку на родной аэродром, но был разбужен Ольгой. Вблизи раздавались одиночные выстрелы и выкрики на чужом языке.

— Уж не нас ли это ищут? — спросил командир, и они приготовились к бою.

Выстрелы раздавались так близко, что они слышали свист пролетавших пуль. Одна из пуль пролетела над головой Кретовой, и впереди упал перебитый пулей стебель кукурузы. Пилоты напряженно вслушивались и молчали.

— Непонятно, почему они так много и бестолково стреляют по кукурузе? Уж не думают ли, что здесь целый взвод засел, — шепнула Ольга, крепче сжав автомат в руках.

Бунцев молчал. Он чувствовал себя на земле явно не по себе. Было ясно, что ни отразить вражеской атаки, ни уйти в случае обнаружения они не смогут. А стрельба то прекращалась, то вновь начиналась. Опять слышался разговор, крики. Наконец стрельба кончилась, загудел мотор машины и скоро наступила тишина и только вдали на узле были слышны гудки паровозов.

— Непонятно. Неужели поиски кончились, — шепнул Бунцев.

— Возможно. Попугали. Думали, кто выбежит или вылетит.

Пилоты не знали, что восемь вражеских офицеров одного из сгоревших эшелонов кутили по случаю избавления от гибели, ожидая восстановления движения, практиковались в стрельбе и не подозревали, что они развлекаются по соседству с теми, кто разгромил железнодорожный узел. Они приехали на автомашинах, поставили их всего в двухстах метрах от места, где укрывались Бунцев и Кретова. Солидно выпив на радости, постреляли и поехали по направлению к городу.

Угроза миновала.

— Где теперь Темкин и Добряков, — спросила Кретова.

— Может быть, ждут нас на сборном пункте, — ответил Бунцев.

Оправившись от переживаний, связанных с появлением любителей пострелять, они подкрепились из своих скудных запасов и стали обсуждать план дальнейших действий. Было принято решение: прежде чем идти в лес на сборный пункт, надо добыть продовольствие, чтобы на сборном пункте можно было ожидать, не появляясь никому на глаза. Долго обсуждали детали добычи продовольствия. Основная

Вы читаете Солдат столетия
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату