обязанностей. — Джейн не пыталась придать тепла своему тону. — А почему вы так уверены в том, что дисбаланс существует?
— Закройте глаза, — попросил Фелл.
После секундного колебания Джейн послушалась.
Фелл зажег спичку, дал ей погореть несколько секунд, а потом затушил, помахав ею.
— Откройте глаза, — приказал он, спрятав почерневший остаток спички. Тоненькая струйка дыма завернулась спиралью в воздухе между ними, а потом растаяла.
Джейн осмотрелась. Фелл был невозмутим. Лэмберт выглядел озадаченным.
— Вы решили здесь не курить? — сухо осведомилась Джейн.
— А что я сделал?
— Вы зажгли спичку.
— Откуда вы знаете?
Голос Джейн звучал абсолютно ровно, но усилия, которые ей требовались для того, чтобы он оставался таким, начали проявляться в едва заметных нотках раздражения.
— Я закрыла глаза. Я сознания не теряла.
— Иными словами, вам сказали об этом ваши чувства.
— Именно это вы хотите мне втолковать? Что ваши чувства сказали вам об искажении? А вы не могли выразиться понятнее?
Фелл кивнул:
— Конечно. Моим первым побуждением было ткнуть вам в руку вилкой, но когда убирали со стола, то унесли и приборы.
— Наверное, разумно держать острые предметы подальше, — пробормотал Лэмберт.
Фелл никак на это не отреагировал: его внимание было по-прежнему сосредоточено на Джейн.
— Я пытаюсь дать вам понять, что ощущаю это искажение точно так же, как ощутил бы дискомфорт, если бы надел ботинки не на ту ногу. Оно есть. Я его ощущаю.
Джейн хмуро посмотрела на него:
— Хорошо. Я вам верю. Расскажите мне об этом искажении. Когда вы впервые его заметили?
Фелл протяжно выдохнул.
— Сразу же. Похоже, вы хорошо осведомлены в вопросах хранительства. Человек не может не заметить приближающегося хранительства, как не может не заметить падения с кровати. В тот момент, когда осознал свое положение, я почувствовал искажение в виде неопределенного дискомфорта. Не могу сказать, как бы воспринял его другой хранитель, тот, кто занял свой пост без колебаний. Для меня это как фальшивая нота в мелодии или зудящее место, которое я не смею расчесывать. Какое-то время я был настолько раздосадован ситуацией, в которой оказался, что слишком отвлекался на другие вещи и не мог полностью оценить разлад — вернее, дискомфорт. К несчастью, либо искажение увеличивается, либо моя чувствительность возрастает.
Джейн не понравилась отстраненность, появившаяся на лице Фелла, когда тот заговорил о дискомфорте.
— Вам больно?
— Нет.
Похоже, само такое предположение смутило Фелла.
Однако Джейн продолжала расспросы:
— Но чувство дискомфорта возрастает?
— Да. И его очень усилило осознание той неприятной истины, что я никак не в состоянии узнать о структуре мира достаточно для того, чтобы устранить проблему прежде, чем буду вынужден полностью принять на себя функции хранителя. Мои исследования были очень поверхностными. И без того большая часть моих усилий уходит на то, чтобы удержаться и не стать хранителем.
— А вы не могли заставить себя связаться с другими хранителями? — спросила Джейн.
Со слов Фэрис она знала, что при взаимном желании хранители способны общаться напрямую, несмотря на огромные расстояния, разделяющие их. Именно отсутствие такого общения с Феллом заставило Фэрис обратиться за помощью к Джейн.
— Прямо — не мог. Тогда я стал бы одним из них. Если бы я знал их точное место жительства, я, наверное, мог бы отправить телеграфом послание. Оно было бы длинным. Стоимость меня не пугает, — поспешил добавить Фелл, — но я не уверен в точности передачи.
— Я сообщу Фэрис, — сказала Джейн. — Она может поговорить с остальными. Ну, наверное, «поговорить» — это не совсем верное слово. Она сделает то, что делают хранители. Она с ними свяжется.
— Вы, похоже, совершенно уверены в ее согласии, — заметил Фелл.
— Конечно. А еще я уверена в ее интересе к этому вопросу. Наиболее остро ее интересует ваше согласие, — добавила Джейн. — Если судить по вашему описанию, она и сама должна знать о существовании искажения.
— Наверное, должна. — Казалось, Фелл отнюдь в этом не уверен. — Вы отправите ей телеграмму?
— Не беспокойтесь. Когда я с ней свяжусь, то постараюсь изложить вашу точку зрения как можно точнее, — рассеянно отозвалась Джейн.
При подходящих условиях общение с Фэрис будет гораздо более непосредственным, чем с помощью телеграмм. И гораздо более быстрым.
Фелл заговорил горячее:
— Я доверяю вашей точности. И вашей осмотрительности. Позвольте дать вам совет: используйте в своем послании какой-нибудь код или шифр. Я бы предпочел, чтобы мои проблемы оставались только моими.
Джейн подняла брови.
— Кто за вами шпионит?
Если Фэрис и другие новые хранители не единственные, кого интересует Фелл, это меняло дело. Джейн поздравила себя с тем, что смогла поговорить с Фелл ом подальше от Гласкасла.
— Мужчина в котелке вломился к вам в кабинет именно поэтому?
— Он не вламывался. Кабинет не был заперт, — поправил ее Лэмберт.
— Видите ли, мисс Брейлсфорд, — вежливо ответил Фелл, — ваша уверенность в срочности нашего разговора помешала мне навести справки относительно этого происшествия. Однако даже излишняя осторожность никогда не вредна.
Джейн ясно представилось, что Фелл чего-то недоговаривает, словно не желает выдвигать обвинения, которых не сможет доказать. Она решила спросить его об этом, как только он немного расслабится.
— Я буду осмотрительна, — пообещала она. — И к тому же не стану медлить. Более того, чем быстрее я сообщу обо всем Фэрис, тем лучше. Если вы, джентльмены, готовы, то я отвезу вас теперь обратно в Гласкасл.
Фелл начал подниматься из-за стола.
— Да, меня ждет работа.
— Мы доедем в рекордно короткое время, — заверила его Джейн.
— О, великолепно, — проворчал Лэмберт, выходя за ними на улицу.
Слух у Джейн оказался превосходным. Она остановилась и оглянулась на Лэмберта.
— Вы это о погоде?
Лэмберт криво улыбнулся.
— Не-а. Я просто подумал: если бы я знал заранее, что это моя последняя трапеза, то выпил бы пинту эля.
Фелл разделил тревогу Лэмберта.
— Наша скорость по дороге сюда была экспериментом, чистым стремлением к знанию. Какие чрезмерные скорости вы выжмете из этого автомобиля сейчас, когда у вас есть причина спешить?
Лэмберт поддержал его:
