говорил Ротмистров. Деревушка находилась на самом краю пустоши и являла собой двадцать полуразрушенных домов. Километрах в двадцати, на горизонте, была видна кромка далекого иссохшего леса. Здесь же тоже тут и там виднелись черные, обглоданные ветрами стволы мертвых деревьев, из снега выглядывала щетина редких кустов. Для Киры это было настоящим сюрпризом, поскольку в подобных местах она не бывала еще ни разу в жизни. Здесь снега было гораздо больше, чем в пустоши, однако он так спрессовался, что броневик почти не проваливался. Дома тянулись по обеим сторонам улицы, утопая в серых сугробах, их черные черепа высовывались из снежной перины, ставшей для них могилой, кое-где были видны только покосившиеся крыши. В некоторых окнах уцелели стекла, в которых отражался свет фар. Ивар включил фонарь, тщательно осматривая каждый дом, он искал наиболее пригодный для ночлега. Так броневик добрался до середины деревни, где дома сохранились лучше всего. Ивар затопал ногами по крыше броневика, когда нашел, как ему показалось, наилучший вариант.
– Здесь, вообще-то, рация есть, – уведомил его один из солдат, сидевших на крыше.
– Правда? – развел руками Ивар. – Надо же, до чего дошла техника…
Он пошарил руками и нашел рацию под треногой пулемета. Тонкий пружинный шнур вел через крышу в салон броневика.
– Вниманию водителя, – заговорил он, прижав микрофон к губам, – нам следует немедленно остановиться, поскольку я готов предложить вариант, который, возможно, всех устроит.
– Красиво говоришь, – усмехнулся один из солдат.
– Еще бы! Я почти закончил среднюю школу! – похвастался Ивар.
Броневик остановился. Приоткрыв дверь, из него высунулся Ротмистров.
– Дом, говоришь, нашел? Где он?
– Прямо напротив тебя, – указал Ивар.
– Понятно, – кивнул Ротмистров и обернулся назад. – Ребята, выгружаемся, мы приехали.
Дом, на который указал Ивар, был единственным во всей деревне кирпичным. Потемневший от времени остов, закрытые ставнями окна придавали ему вид безмятежной умиротворенности. Высокое крыльцо было свободно от снега, поэтому пройти внутрь не составило бы труда. Впрочем, именно факт свободного доступа больше всего и смутил Виктора.
– Странно все это, – рассуждал он. – На приступках нет белых следов, потому что спрессованный снег не липнет к подошве. Замок относительно хорош, нет следов ржавчины. Следовательно, можно предположить, что дом обитаем.
Ротмистров задумался.
– В любом случае, нам надо быть осторожными. Замок висит, значит, внутри никого нет, – сказал он.
– Не торопитесь с выводами, капитан, – ответил Виктор. – В наше время можно ожидать всего.
Солдаты обошли дом вокруг. Виктор исследовал порог, пока Ивар и Кира, приоткрыв ставни, пытались разглядеть что-то внутри. В комнатах было темно, хоть глаз выколи. Кира включила карманный фонарик и, направив луч света в окно, стала осматривать содержимое комнаты. Впрочем, это и спасло ей жизнь. Едва свет проник через окно в комнату, как она увидела чье-то лицо, приближающееся к ней с поразительной скоростью. Два лезвия разбили рамы, и вместе с дождем осколков стекла из окна вылетело нечто.
– Гизмы!!! – завопил Ивар, дергая затвор автомата. Ах, зачем же он поставил его на предохранитель! Катмессер обернулся, и его широкие лезвия угрожающе сверкнули в свете фар. Ивар нажал на спуск. Взметая белые фонтанчики, пули влетали в снег, но катмессер с поразительной точностью избегал их, отскакивая то в одну, то в другую сторону. Вжавшись в стену, Кира наблюдала за этими дьявольскими прыжками, ужас сковал ее железными тисками. Ивар расстрелял всю обойму, но так и не причинил вреда ловкому катмессеру. Теперь этому монстру хватило бы доли секунды, чтобы, пока Ивар меняет магазин, прыгнуть на него и взмахом лезвия отсечь ему голову. Канонада со всех сторон пресекла эту попытку, едва катмессер оторвался от снега, и, раскинув ножи в стороны, завис в прыжке. Неловко дернувшись, его тело рухнуло к ногам перепуганной Киры.
– Все живы? – спросил Виктор, опуская автомат.
Солдаты подошли к трупу катмессера, осмотрели его со всех сторон.
– Он уродливее, чем те, кого мы перестреляли около базы, – сказал один из них.
Ивар, еле волоча ноги после пережитого стресса, подошел к любопытствующим.
– Были моменты? – прохрипел он.
– Их было так много, и все они были на такой обширной территории, что нам пришлось накрыть их залпом из «Смерча», – ответил Ротмистров. – Несмотря на общую картину кровавого месива, нам удалось найти несколько целых трупов, и мы исследовали их.
– Ясно, – проговорил Ивар и поплелся обратно к дому.
Окна вспыхнули разрывом, и горячей волной воздуха резко распахнуло ставни. Это Зигфрид швырнул внутрь две гранаты, чтобы зачистить комнату. Виктор прострелил замок и ногой открыл дверь в сени. За ним, освещая комнаты фонариками на касках, внутрь прошли солдаты Ротмистрова. В доме было пусто. Обследовав чердак, пехотинцы не нашли ни единого существа.
– Прекрасно, господа, – потер руки Ротмистров. – Теперь можно располагаться. Сидоренко! Павлов! Отгоните броневик за дом, чтобы не привлекать внимания.
Два солдата побежали выполнять задание. Тем временем Кира осмотрела комнаты. Их было три. Посреди дома, так, чтобы одновременно отапливать все комнаты, в стены была вделана большая круглая печь-голландка. Дверца печи находилась в зале – самой большой из всех комнат. Там и еще на кухне сохранилась мебель, чего не скажешь о спальне, где взрывом гранаты было уничтожено все то немногое, что оставалось целым. Кира провела пальцем по резным украшениям на этажерке, и на подушечке пальца осел толстый серый слой пыли. В зале также была старая, пережеванная временем прогнившая софа, каркас стеклянного столика, вокруг которого на вытертом ковре были разбросаны осколки синего стекла, высокий шкаф-купе без одной дверцы. Над софой на стене, покрытой желтыми от времени обоями, висели две картины.
– Ну что, может, заночуем все в зале? – в дверях появился Ротмистров. – Что вы скажете на это, госпожа де Крузо?
– Что ж, на мой взгляд, это вполне возможно, необходимо только утеплить комнату, – согласилась Кира.
– За домом мы нашли дрова под навесом, уверен, их можно пустить в дело.
– Тогда, может, ваши ребята загерметизируют комнату? Заткнут все щели, закроют окно, забьют ставни?
Ротмистров кивнул.
– Я уже отдал указания. Часовые расположились на чердаке, так что
За окнами раздался стук молотков. Это солдаты забивали ставни. Наверху Виктор устанавливал в чердачном окошке пулемет – мало ли что может произойти. Рядом с ним солдаты Сидоренко и Павлов монтировали два прожектора, снятых с броневика, точно такие же уже висели на другом фронтоне.
– И сигнальные растяжки поставить не забудьте! – командовал внизу Ротмистров.
Через полчаса в печи трещали пылающие поленья, и в комнате так уютно мерцал оранжевый отсвет. Два окна были плотно законопачены и закрыты брезентом, ставни забиты. Кира навела порядок в комнате, связав подобие метелки из веточек мелкого кустарника, который щетиной торчал из снега, она вымела мусор и пыль, толстым слоем покрывавшие дощатый пол. Ротмистров поставил часовых на чердаке. Вооруженные инфраочками, они не включали прожекторы, чтобы не привлекать излишнего внимания.
Теперь в комнатах было так тепло и чисто, что люди решили избавиться от защитных костюмов. У окна шипел радиационный поглотитель, найденный в машине. Отсвет пламени в печи, потрескивание дров, тепло очага – все это навевало чувство домашнего уюта, давно забытого, но воскресшего в сердцах людей. Они расселись вокруг печи, словно неандертальцы у первобытного костра. Ивар мрачно рассмеялся, проведя эту параллель между современным миром и каменным веком. Эта параллель показывала, насколько глубоко рухнуло человечество в своем развитии.
Солдаты достали из вещмешков провизию: консервы, бутылки с водой, протеиновые вафли, хлеб. У них был даже кефир. Так, скинувшись едой, Ивар, Виктор и Ротмистров составили общий стол.
