и кончилось.
Незадачи не произошло бы, если бы в тот вечер, когда Карась принялся за разборку оружия, к нему на дачу не заявилась бы Раиска. Эту сексапильную деваху он хотел всегда и возбуждался даже от звука ее голоса по телефону. В прошлый раз Раиса была особенно хороша – коротенькая ярко-красная юбка открывала красивые ноги, тяжелые груди, не стесненные лифчиком, соблазнительно колыхались при ходьбе.
Когда Раиска легкой, беззаботной походкой перешагнула порог дачи, где Карась возился с оружием, парню стало уже не до стволов и не до оружейного масла. Его собственный «ствол» готов был прорвать плотную ткань джинсов. Раиса очень напоминала супермодель с обложки американского журнала – холодно-равнодушную, как ночная звезда, и порочную, как Венера. Именно поэтому Карасю приятно было брать ее не на широкой кровати с накрахмаленными простынями, а на сундуке в узеньком коридорчике, заставленном проржавевшими баками и кастрюлями. Почувствовав в себе его твердое горячее орудие любви, Раиска сначала слабо застонала, потом начала удивленно вскрикивать, а затем уже вопила в голос, выгибаясь всем телом навстречу его мощным толчкам. Разве мог Карась предположить, что в это самое время начнет накрапывать затяжной дождик, а любовные игрища продолжатся до вечера. Оторваться от роскошного тела Раиски не было ну никакой возможности!
А все-таки взгляд у Коляна неприятный, и неудивительно, что парней из бригады прошибает пот, когда он смотрит на них в упор. Будь Колян поскупее и не плати он таких денег, на которые можно ежедневно водить девок в кабак, так лучше уж работать хоть грузчиком, хоть дворником – по крайней мере, спокойнее. Карась с улыбкой подумал о том, что последняя ночь, проведенная с Раиской, запомнится ей надолго. А утром они со смехом разыскивали свое нижнее белье, сталкиваясь лбами под кроватью. Колян тем временем подошел к жене.
– Если б ты знала, как сильно я тебя люблю! – приобнял он Надежду за плечи. – У меня, кроме тебя и дочки, никого больше нет.
Надежда подняла на мужа потемневшие глаза:
– Только очень странная у тебя, Коля, любовь получается. С подругами видеться не разрешаешь, к матери сходить нельзя, приставил ко мне каких-то мордоворотов… Одной побыть и то не получается.
– Завистников у меня очень много, Наденька. Не хочу, чтобы они причинили боль моим близким. А так я всегда уверен, что тебя защитят.
Хорек и Угрюмый приехали на пикник с подругами. Каждый из них держался королем, выпендриваясь друг перед другом, однако Коляну достаточно было недоброжелательно посмотреть в их сторону, как они мгновенно менялись в лице, даже разговор их становился тише, как будто они находились не в лесу, а в тесной комнате, в которой спал ребенок.
Нечто подобное Колян наблюдал, когда однажды гостил у деда в деревне на каникулах. Потомственный таежник, заядлый охотник, дед жил в постоянном общении с дикой природой и однажды подобрал в лесу и выходил волчонка. Собаки привыкли к выросшему зверю и охотно играли с ним, но стоило волку ощетиниться и показать желтоватые клыки, как не в меру дерзкий пес поджимал хвост и, трусливо припадая к земле, семенил прочь…
Шашлыки уже подрумянились, и Карась, знавший в мясе толк, предложил снять пробу. Он находился в приподнятом настроении от того, что ржавое оружие сошло ему с рук, и каждому, кто к нему подходил, со смехом рассказывал о том, что после любовных игрищ с Раиской он нашел ее трусы на абажуре. Карася очень радовало то, что вместе со всеми улыбался и Колян. Босс без конца таскал дочь на руках, и у братвы от подобной сцены расползались губы в умиленных улыбках.
Девицы весело щебетали между собой. Даже Надежда оживилась. Обычно лишенная общения, она словно хотела наговориться за многие дни уединения. Николай вновь подумал о том, что не променял бы эту женщину ни на какую другую. Определенно это была самая настоящая любовь – не та похоть, которой страдают подростки во время полового созревания, а самая что ни на есть настоящая любовь, когда словно срастаешься с близким человеком всем своим существом.
– С кем общается Надежда? – тихо поинтересовался Колян у Федора.
– Практически ни с кем, – отозвался Угрюмый. – Правда, позавчера встретила на улице какого-то парня и проговорила с ним минут пятнадцать.
– Вот как? – попытался Колян спрятать приступ ревности за обыкновенным удивлением. – Нужно знать, что это за парень.
– Уже узнали, – кивнул Угрюмый. – Эго ее одноклассник.
Федор хотел что-то добавить, но, заметив приближавшегося Карася, умолк. Оружейник нес шашлык на большой пластмассовой тарелке. Вперемежку с помидорами и репчатым луком на шампуре красовались сочные красно-коричневые куски мяса.
Почетное право первым испробовать шашлык предоставлялось, разумеется, бригадиру. Колян с аппетитом сжевал один кусок, проглотил второй и сладко зажмурился.
– Баранина? – спросил он, снимая с шампура третий кусок.
– Она самая, – с улыбкой подтвердил Карась. – Я понимаю в этом толк. Сначала нужно очистить мясо ото всех жилок. Потом оно должно простоять целую ночь в маринаде. А маринад надо делать так…
– Оставь нас, Карась, – неожиданно жестко перебил его Николай, давая понять, что не намерен беседовать о кулинарных изысках.
Карась пристыженно отошел, сутулясь и проклиная себя за болтливость.
– И как же вы узнали?
– Очень просто, – ядовито усмехнулся Угрюмый. – Поймали пацана поздним вечером на улице, подвесили за ноги, ну он и раскололся…
Федор помялся, как бы заранее прося извинения у Коляна, а потом продолжил:
– У них в школе был непродолжительный роман…
– Ясно. Значит, за Надькой ухаживал. Хмырь!
– Ничего серьезного, – вставил Федор, – они только несколько раз в кино вместе сходили… Ну, перезванивались иногда…
– Теперь-то ему нужно другое от нее! Сделай так, чтобы он больше не подходил к моей жене. Никогда! Надеюсь, ты меня хорошо понял?
Уголки губ Угрюмого резко опустились. Требовать пояснений не полагалось.
– Разумеется, Колян.
Послышались одиночные выстрелы. В пятнадцати метрах девчонки увлеченно палили из пистолетов по бутылкам. Раздался звон разбитого стекла.
– Попала! Попала!
Николай узнал восторженный голос жены. Надежда смеялась, как пятилетний ребенок.
Сзади неслышно подошел один из братьев Спиридоновых, Валька. Братья были так похожи друг на друга, что Колян однажды в шутку предложил одному из них перекрасить волосы и таким образом покончить с путаницей. И уже на следующий день один из братьев превратился в блондина.
– Николай, я все сделал, как ты сказал.
– Вот и отлично, – оживился Колян. – Эй, Карась, с шашлыками закончил?
– Все, последняя партия, – радостно сообщил оружейник, снимая с углей подрумянившееся мясо. – Вот так, на тарелочку… Теперь все. Аллес!
– Пойдем с нами, Карась, побалуемся автоматами, пока наши девушки здесь пистолетиками развлекаются. Ты, кажется, предпочитаешь «узи»?
– Да. Очень удобная штука, за полсекунды целую толпу положить можно.
– А ты практичный, Карась.
– Есть с кого пример брать!
– Да ты еще и шутник. Молодец, мне нравятся ребята с юмором, – похлопал Карася по плечу Колян. – Знаешь, у меня для тебя имеется небольшой сюрприз.
Колян дружески обнял Карася за плечи, и оба двинулись в глубину леса. Братья Спиридоновы шли немного позади. Угрюмый с Хорьком отстали еще на не сколько шагов.
– Какой сюрприз? – голос Карася неожиданно дрогнул от смутного предчувствия беды.
Колян обожал сюрпризы, вот только все они были недобрыми – этакий злодейский факир, у которого
