пакет и шел восвояси, он замечал по ту сторону огороженной территории детского садика фигуру другого гонца, следившего за тем, чтобы прием товара прошел нормально.
— Как он выглядит? — спросил Рекс.
— Да никак, обыкновенно, — пожал плечами гонец. — На таком расстоянии приметы не разглядишь.
Заблаговременно придя на место передачи товара, братва рассредоточилась вокруг, однако Рекс пришел к выводу, что полноценное наблюдение можно вести только с крыши или чердака старого восьмиэтажного дома, расположенного довольно далеко от пустыря. Боясь опоздать, бойцы бросились к нужному дому, с помощью фомки, поскольку церемониться было некогда, проникли на чердак и установили в слуховом окне американский телескоп с 40-кратным увеличением. В этот телескоп была видна даже мельчайшая деталь одежды невзрачного человека, в условленное время появившегося на пустыре. В руке человек держал пакет с таким рисунком, как было оговорено по телефону. Один из бойцов вызвал Рекса по рации, а второй, прильнув к окуляру телескопа, рассказывал о происходящем на пустыре, словно телевизионный диктор.
— Оставил пакет, — повторял вслед за ним боец с рацией. — Осматривается… Как выглядит? Рыжий, куртка черная кожаная, под ней свитер коричневый с высоким воротом, брюки коричневые, туфли черные… Осмотрелся, закуривает… Рекс, внимание! Идет в вашу сторону!
— А куда ж ему еще идти, — прохрипела рация голосом Рекса и отключилась.
Рыжий курьер заметил на другой стороне пустыря знакомую фигуру, приметы которой ему сообщил по телефону таинственный диспетчер, и успокоился, решив, что все опять пройдет спокойно. Отойдя метров двести, курьер обернулся, убедился, что его незнакомый подельник взял пакет, и уже совершенно спокойно, не оборачиваясь зашагал по тропинке между заборами и какими-то непонятного назначения мрачными постройками к выходу в переулок. Когда впереди уже показался проход между двумя старыми особнячками, выводивший в переулок, из-за угла навстречу курьеру вышли два оживленно беседовавших субъекта. Такие парочки, направлявшиеся к зарослям, чтобы распить бутылку, были здесь не редкостью, и потому курьер спокойно шел навстречу выпивохам, размышляя о том приятном моменте, когда он получит деньги за свои услуги. Особенно радовало и даже забавляло его то, что так высоко оплачивалась деятельность, не требовавшая, в сущности, никакого риска. На губах курьера играла самодовольная улыбка в тот момент, когда он поравнялся с встречной парочкой. В следующую секунду страшный удар свалил его с ног. Курьер не успел опомниться, как его подняли с земли и поволокли туда, откуда он шел, — обратно на пустырь. Там его посадили на землю, прислонив спиной к бревну, и выжидательно уставились на него, пытаясь уловить момент, когда в голове у него прояснится.
— Ну, очухался? — спросил курьера присевший напротив него на корточки здоровенный детина, пытливо вглядываясь в его лицо маленькими блестящими глазками. — Давай-давай, не хера симулировать, а то я тебя быстро в чувство приведу.
Курьер все же молчал, пытаясь собраться с мыслями, но Рекс схватил его за руку, согнул его палец и с силой надавил на последнюю фалангу. Курьер дернулся и заорал, но сзади его тут же схватили за ухо и принялись выкручивать со словами: «Говори, говори, говори…»
— Да что говорить-то? — в отчаянии выкрикнул курьер.
— Откуда наркоту привез? Кто тебе ее передает? Где?
— Да вы что! Да я… — начал было выворачиваться курьер, но Рекс схватил его за грудки и рывком подтянул к себе. Перекошенная от злобы физиономия Рекса находилась в сантиметре от испуганного лица курьера.
— Мы тебе не менты, сука! — прорычал Рекс. — Мыс тобой церемониться не будем — все кости переломаем, пока не запоешь!
Внезапность и напор в сочетании с заверениями, что, мол, «будешь работать как работал» и «нам только с вашими главными договориться», привели к успеху. Спустя несколько часов Рекс и его бойцы встречали под мелким осенним дождем среднеазиатский поезд. Члены бригады, разбившиеся на мелкие группы, наводнили всю платформу, однако ближе всего к условленному месту, где посланец солнечного Таджикистана должен был «забыть» сумку, стоял именно Рекс. Согласно инструкциям Коляна, он обставился кругом чемоданами и сумками и походил на человека, ожидающего поезда. Он сидел на одном из своих чемоданов и не двинулся с места, заметив, как молодой смуглый таджик в слишком дорогой для нищего Таджикистана зимней кожаной куртке потоптался у стены, поставил там сумку и со второй оставшейся у него сумкой направился ко входу в помещение вокзала. Рекс отдал все распоряжения по рации, а дальше все произошло в точности так, как было запланировано: молодого таджика скрутили в здании вокзала у аптечного киоска, причем пост милиции, которому Рекс показал липовое ментовское удостоверение, бдительно следил за тем, чтобы задержанию не помешали сообщники таджика. Затем в линейное отделение милиции доставили понятых, отловленных на привокзальной площади (Рекс потребовал, чтобы понятые были непременно москвичами, чтобы в случае нужды они находились всегда под рукой) и в их присутствии вскрыли сумку, которую таджик имел при себе. За результаты вскрытия Рекс был спокоен, поскольку в суматохе успел подсунуть в эту сумку пакетик с героином. Всю процедуру снимал на камеру один из бойцов Рекса. Выяснилось, что Рекс даже перестраховался, поскольку в сумке оказался увесистый пакет анаши — видимо, для собственного употребления. Найденные наркотики были аккуратно запротоколированы, несчастного таджика, подталкивая в спину, бойцы повели к выходу, а Рекс пожал милиционерам руки и доверительно сообщил:
— Я вообще-то в МУРе недавно. Капитан Горлов моя фамилия. Будем работать!
Фамилию Рекс позаимствовал у «кума», или замначальника по оперчасти той зоны, где когда-то сидел. С жизнерадостной улыбкой он откланялся, сел у вокзала в машину, и команда помчалась в укромное место, где ее уже ждал Колян. Разговор предстоял важный, поскольку курьер был той единственной ниточкой, которая связывала бригаду с организаторами наркобизнеса в далеком Таджикистане, и должен был передать своим хозяевам ультиматум Коляна. Комедия на вокзале потребовалась по двум причинам: во-первых, менты все равно заинтересовались бы, кто это забирает приезжих в их владениях, и во-вторых, чтобы таджик был уверен, что попал в лапы угрозыска, и не дергался во время долгого пути через весь город. Вспоминая сцену в отделении, бойцы пересмеивались, поглядывая друг на друга, но Рекс все же недовольно покачивал головой, расстроенный тем, что засветился перед ментами.
Укромное место представляло собой склад, арендованный «гражданином Патрикеевым» для его торгово- закупочной фирмы. Складское помещение Колян выбирал долго и придирчиво, причем арендная плата не являлась важным фактором при отборе. И лишь увидев мрачное кирпичное строение с крохотными оконцами- бойницами под самой крышей, расположенное среди заросшего кустами пустыря в окружении автобаз, каких- то заводиков и других складов, Колян понял, что наконец нашел то, что ему нужно. Когда машина подкатила к огромным железным воротам склада, таджик забеспокоился. На легендарную Петровку, 38, это местечко отнюдь не походило.
— Куда привезли? Не пойду! — уперся он. Однако с руками в наручниках сопротивляться ему было трудно — его вышвырнули из машины и, не давая опомниться, толчками и пинками загнали в маленькую дверцу, прорезанную в железных воротах. Внутри пустынного гулкого помещения царила полутьма, и пленник некоторое время беспомощно моргал глазами, прежде чем различил молодого человека, сидевшего в одиночестве посреди огромного зала на раскладном стуле. Завидев курьера, молодой человек откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и с удовлетворением произнес:
— Милости просим! Как добрались?
Курьер не умел отвечать на русские шутки и потому настороженно промолчал, однако молодой человек не рассердился и продолжил:
— Ну что ты там топчешься, парень? Подойди поближе! Как мне с тобой говорить на таком расстоянии? Давай-давай, не бойся!
— Я не боюсь, — обиженно проворчал таджик и подошел к молодому парню устрашающей наружности. Хотя тот был, пожалуй, помоложе курьера, от него исходила такая свирепая властность, что таджик понял: этот человек здесь хозяин и, помимо всего прочего, он может распорядиться по своему желанию и его, курьера, жизнью.
— Я — Николай Радченко, — объявил парень, осклабившись. — Слыхал про такого? Нет? Ну неважно, ты еще салага, тебе простительно. А вот те, кто тебя сюда прислал, наверное, слыхали. Ну вот что… У тебя
