Они торопились распродать все по мелочам, чтобы отгородиться от бо?льшего.
Архипов положил перед Нейхольдом и Габо фотографию Сальге. Нейхольд не удержал восклицания:
— О-о! У вас есть даже его фотография?
Габо чуть скосил глаза на фотографию и тут же отвернулся. Но ни от меня, ни от Архипова не ускользнуло, что фотография не оставила его равнодушным.
Архипов подвинул фотографию ближе к Габо.
— Взгляните! — сказал он. — Этот человек вам известен?
Габо опять скосил глаза на фотографию. И вдруг взмахнул рукой и, сжав кулак, с силой ударил по фотографии.
— Известен! — крикнул он. — Очень даже известен!
— Кто он? — сейчас же задал вопрос Архипов.
— Мой старший брат!
Я тут же отошел к телефону и соединился с Василием.
— Василий Михайлович, могу вас поздравить!
— Слушаю, Никита Алексеевич! — откликнулся он.
— Вы помните сцену у причала? Что вы тогда пожелали своему знакомцу Сальге? До скорой встречи? Настало время с ним встретиться!
— Сейчас? Немедленно?
— Со всеми предосторожностями... Арест должен пройти спокойно!
...Перед Габо легла фотография Шкаликова.
— Известен, известен! — кричал он. — Вешал, стрелял, доносил... Солдат из моего взвода!
— Имя?
— Там все под чужими именами жили!
Нейхольд встал. Габо замолк, настороженно косясь на Нейхольда.
— Распад личности! — произнес Нейхольд. — Я не хотел бы наблюдать эту...
Но он не закончил фразы. Слова, наверное, подходящего не подобрал.
Архипов не упустил возможности поставить на место этого иронического молодого человека.
— Есть русская поговорка, — сказал он. — С кем поведешься, от того и наберешься! Распад этой личности начался не сегодня, господин Нейхольд!
— Я фаталист, господин следователь! — ответил он. — Профессия такая! Надо быть готовым к любому концу!
— Это хорошая мысль! — отозвался Архипов. — Я прошу вас не забыть ее! Мы еще побеседуем с вами на эту тему...
Сальге был приглашен к нам через консула страны, за которой он значился как Иоахим Пайпер, поэтому все прошло спокойно, даже при всей резкости его характера.
Встретились, он узнал меня, но виду не подал.
Он немедленно заявил протест на немецком языке. Я не торопился с ответом, вглядываясь в его лицо.
— Вы владеете немецким языком? — спросил он опять же по-немецки.
— Так же, как и вы русским! — ответил я ему и предложил сесть за столик.
Сергей ВЫСОЦКИЙ
НАВОДНЕНИЕ
1
Рано утром подполковнику Корнилову позвонил домой старший лейтенант Алабин из Василеостровского угрозыска.
— Что у тебя там, Вася, стряслось? — ворчливо спросил Корнилов. — Не дашь хорошему человеку кофе попить...
Алабин несколько лет проработал вместе с Игорем Васильевичем на Литейном, в городском управлении внутренних дел, и Корнилов считал его своим учеником. Он сам и выдвинул Алабина в заместители начальника угрозыска района.
— Товарищ подполковник, вы извините, что дома беспокою, — виновато сказал Алабин. — Но тут у нас такое дело... Подумал, что заинтересуетесь.
— Давай, выкладывай, — поторопил Корнилов. — Виниться потом будешь.
— К нам мальчишка пришел, к дежурному. Тот, который видел нападение на кассира. Костя Горюнов. Помните?
— Ты мне вопросов не задавай. Дело говори!
— Альбомчик принес Костя. С видами Ленинграда, — голос у Алабина стал чуть-чуть торжественный. — И на одной фотографии, между прочим, грабитель собственной персоной!
— Как утверждает школьник Костя Горюнов? — уточнил Корнилов.
— Ну да. Как утверждает... — в голосе Алабина уже не чувствовалось ликующих ноток. Сдержанность подполковника, видно, охладила лейтенанта.
— Интересно. Он у тебя, этот Костя?
— В райотделе. Я ведь тоже из дому звоню. Через десять минут буду там.
— И я подъеду. — Корнилов посмотрел на часы. Было пятнадцать минут девятого. — К девяти жди. — Он повесил трубку и подумал: «Раненько же прибежал мальчишка в милицию. А вдруг и правда не обознался? Только уж больно чудно — в альбоме нашел. Там ведь так заретушируют — маму не узнаешь».
Два дня назад в Тучковом переулке было совершено нападение на кассира института Нефтемаш Любу Нестерову, которая несла зарплату работникам филиала. Грабитель ударил Нестерову ножом, выхватил чемоданчик с деньгами и скрылся.
Свидетелями нападения оказались вахтер института старик пенсионер Симонов и ученик пятого класса Костя Горюнов, отпущенный в тот день с урока физкультуры. Ни тот ни другой не запомнили примет грабителя. Старик, как оказалось, плохо видел, а мальчик, наверное, очень растерялся. Он только твердил, что нападавший был огромного роста и с ножом. Единственное, что заметил вахтер Симонов, — преступник убежал во двор дома номер семнадцать. Двор этот был проходным.
Когда на место происшествия прибыла оперативная группа, Нестерова уже находилась в машине скорой помощи. Ее вызвал мальчик, увидев, что кассир ранена. А старик вахтер с перепугу долго не мог набрать номер телефона милиции.
Служебная собака след преступника взять не смогла.
Следствие, конечно, заинтересовал вопрос, почему Нестерова шла с деньгами одна, без охраны. Оказалось, что в институте каждый раз ей давали в провожатые разных сотрудников, из тех, кто оказывался под рукой. Иногда люди отказывались или соглашались, а потом задерживались где-нибудь. Заходили по дороге в магазин, а то и просто пива выпить. Так произошло и на этот раз. Инженер Студенкин, согласившийся сопровождать кассира, задержался на Среднем проспекте по своим делам...
Несмотря на энергичные меры, принятые по розыску преступника, первые два дня результата не дали. И вот звонок Алабина...
В темноватом коридоре Василеостровского райотдела рядом с доской объявлений висел портрет
