слушал разговор, — сейчас пойдем встречать Катю… Выйдем пораньше, нужно еще в магазин зайти, вкусненького купить.
Кокер тут же радостно тявкнул и завилял хвостом, он очень хорошо к Катерине относился. И насчет магазина был не против — он тоже любил вкусненькое.
От метро Катя пошла дворами. Ранние осенние сумерки уже опустились на город, фонари, разумеется, не горели, и Катя всматривалась в прохожих, чтобы не пропустить подругу.
«Хотя она сказала, что выйдет с Яшей, а уж кокера издалека видно!»
И действительно, не успела Катерина додумать до конца эту мысль, как она увидела впереди стройную женскую фигуру, и рядом с ней — кокер-спаниеля.
Женщина наклонилась и потрепала собаку по загривку. Катя узнала Иркину светлую куртку, в которой подруга обычно гуляла с собакой, и громко крикнула:
— Ирка!
Та не обернулась — видимо, слишком далеко.
Катя припустила чуть не бегом и хотела снова окликнуть подругу, но в этот момент из темноты появился огромный ярко-красный джип. Даже в сумерках был виден его выдающийся цвет, удивительно напоминающий окраску пожарной машины. Из джипа выскочил рослый бритоголовый парень в черной кожаной куртке — типичный «браток», он подхватил хозяйку спаниеля под руку и втащил в свою машину.
Катерина схватилась за сердце — у нее на глазах, прямо среди белого дня, похищали ее лучшую подругу! Хотя, конечно, среди белого дня — это некоторое преувеличение, но в остальном все именно так.
Она преодолела внезапно навалившуюся от испуга отвратительную слабость и бросилась вперед, на помощь подруге…
Однако не успела Катя добежать до места событий, как джип нагло фыркнул мотором и пропал в темноте, из которой только что появился.
Правда, Катя успела разглядеть его номер.
Она остановилась, тяжело переводя дыхание.
Обычно Катя Дронова говорила сама о себе «женщина приятной полноты», и считала, что мужчинам нравится ее комплекция, но после небольших физических нагрузок, таких, как погоня за джипом, она давала себе слово со следующего понедельника обязательно сесть на диету. Ну, по крайней мере, со вторника. Или с первого числа следующего месяца. Или, если уж не на диету, то хотя бы не съедать за один присест больше четырех пирожных.
Отдышавшись, она огляделась, и увидела в нескольких шагах кокер-спаниеля. Пес озадаченно глядел на нее. Видимо, он хотел спросить, что случилось с его хозяйкой и куда теперь ему направить свои стопы.
При виде осиротевшей собаки Катя громко всхлипнула. Ее глаза наполнились слезами.
— Яшенька, иди ко мне! — воскликнула чувствительная Катерина. —Я тебя не брошу! Поживешь у меня, пока мы не найдем и не освободим Ирку!
Она шагнула к кокеру, но тот попятился и вдруг, стремглав, помчался в направлении тускло освещенного пятиэтажного дома. При этом Яшины шелковистые уши развевались на ветру, как два корабельных вымпела.
— Яша, Яша! — закричала Катя, вперевалку устремившись за беглецом. — Ну куда же ты, милый!
Ты меня не узнал? Это же я, Катя! Ты меня забыл?
Ведь я всегда приносила тебе сушки!
Кокер остановился и заинтересованно поглядел на нее. Но стоило женщине приблизиться, как он снова отбежал. Кажется, он решил, что она играет с ним в горелки, и решил получить от этой игры максимум удовольствия.
Когда Яша в очередной раз остановился, Катя поняла, что ее силы на исходе. Она достала из сумочки мобильный телефон, потыкала толстым пальцем в кнопки и наконец с облегчением услышала голос Жанны.
— Жанночка! — проговорила она, с трудом сдерживая рыдания. — Ирку похитили!
— Что ты болтаешь, — недовольно отозвалась подруга, — кто ее похитил? Когда?
— Только что! Бандит! Самый настоящий бандит на джипе! Жанночка, ты где?
— Да я уже подъезжаю. А ты-то где?
— Я…тут…
— Удивительно точное сообщение! — не удержалась Жанна от выпада. — А поточнее нельзя?
Где это — тут?.
— Тут, во дворе Иркиного дома! Я ловлю Яшу!
— Что? — изумленно переспросила подруга.
— Ну, Яшу! Иркиного кокера! Что тут непонятного? Ирка гуляла со своим кокером, когда ее похитили. Ее увезли, а Яша остался, и сейчас я его пытаюсь поймать! Вот, почти поймала!
Во время разговора Катя потихоньку приближалась к спаниелю, и сейчас ей оставалось только протянуть руки.
Что она и сделала.
Под ее ногами подломилась какая-то непрочная доска, и Катя со страшным грохотом (по крайней мере, так ей показалось) провалилась куда-то в темную глубину.
Придя в себя после такой неожиданности, Катерина осознала сразу четыре вещи. Во-первых, она находилась в каком-то темном подвале. Во-вторых, как ни странно, она была жива и даже, кажется, ничего себе не сломала. В-третьих, у нее на плечах, как горжетка на старомодном пальто, лежало что-то теплое и пушистое. И в-четвертых, при падении она, к счастью, не выронила и не разбила мобильный телефон.
Трубка была в правой руке, и из нее кричала Жанна.
— Катерина! Катерина, дуреха несчастная! Что с тобой случилось? Что это был за грохот?
— Сама дура! — мрачно отозвалась Катя, поднеся трубку к уху. —Я куда-то провалилась. Зато Яшу я поймала.
Кто кого поймал, было не совсем ясно, но то пушистое и теплое, что лежало у нее на плечах, тихонько тявкнуло, лизнуло Катю в ухо и несомненно оказалось кокер-спаниелем.
— Где ты? — безуспешно допытывалась Жанна. Только не говори — «здесь»! Постарайся толком описать…
— Я подошла к пятиэтажному дому, который слева от Иркиного, и тут упала в какой-то подвал.
А точнее не могу сказать…
— Слева, если лицом к метро?
— Если спиной.
— Ясно. Сиди, попробую тебя найти.
Через минуту Жанна снова подала голос:
— Я около этого дома. Теперь отключи мобильник, а я наберу твой номер. Только ты не отвечай, пускай он звонит, а я буду по этому звонку тебя искать.
— Ага, — послушно отозвалась Катя и нажала кнопку. Теперь ей стало еще более одиноко — до сих пор хотя бы голос подруги поддерживал ее.
Она прижалась щекой к теплому собачьему боку и немного успокоилась.
Мобильник ожил. Услышав первые такты песни «люблю я макароны». Катя машинально ответила:
— Я же тебе сказала — не снимай трубку! — рявкнула Жанна, — Извини, я подумала — вдруг это какой-нибудь важный звонок!
— Какой звонок для тебя важнее, чем возможность выбраться на свободу?
— Ну, я не знаю… — растерянно отозвалась Катерина и нажала отбой.
Телефон снова зазвонил, но Катя удержалась от привычного жеста.
Она сидела на полу и подпевала старой мелодии:
