политики.
В ноябре 1942 г. дон Хуан в «Journal de Geneve» разъяснял: «Я — не глава заговора, я — законный представитель того политического бесценного сокровища существующего века, которым является испанская монархия. Я уверен, что монархия будет восстановлена. Моя высшая цель — стать королем Испании, в которой все испанцы, пришедшие к согласию, будут жить вместе»[413] .
Дон Хуан назначил своим представителем в Испании генерала Вигона, бывшего министра Франко и единственного германофила среди тех, кто входил в директивную группу, цель которой была в объединении усилий по возведению на трон претендента. Остальные — генералы Кинделан и Аранда, бывший министр образования П. Саинс Родригес, известный летчик Ансальдо, тот самый, кто должен был в начале мятежа доставить Санхурхо в Испанию, писатель Е. Вегас Латапие — были англофилами, поддерживавшими контакт с посольством Великобритании. В эту группу входил и Хуан Марч, в свое время оказавший столь значительную финансовую поддержку Франко.
Деятельность активистов монархического движения вскоре стала известна Франко. Но репрессии были мягкими: Саинс Родригес лишился кафедры, Кинделан был вынужден оставить пост генерал-капитана Каталонии и получил назначение начальника Академии в Сарагосе, сменив Аранду, Ансальдо и Вегас — выгнаны, Хуан Марч получил предупреждение[414].
После разгрома немецких войск под Сталинградом и поражения армии Роммеля в Африке Карреро Бланко посоветовал Франко встретиться с доном Хуаном. Но эта встреча произошла только пять лет спустя. 19 марта 1945 г. дон Хуан обратился с манифестом к испанскому народу. В нем претендент на престол осудил режим Франко, созданный по образу тоталитарных систем держав «оси» как противоречивший самому духу и традициям испанского народа. Именно монархия, полагал дон Хуан, может стать надежным средством примирения и достижения согласия между всеми испанцами, к тому же приемлемым путем решения «испанского вопроса» для внешнего мира[415].
Автор манифеста призывал к восстановлению традиционного, т. е. парламентского режима, обещал гарантии демократических свобод, широкую политическую амнистию, созыв законодательной ассамблеи, проведение политико-социальных-мер в духе времени. Близкий к графу Барселонскому политолог и философ Кальво Серрер, переправивший этот манифест в Испанию из Лозанны, где в то время находился дон Хуан, охарактеризовал его «как разрыв с Франко, как настоящий заговор». Тогда же был арестован генерал Аранда.
2 февраля 1946 г. дон Хуан перенес свою резиденцию в Португалию, в замок Эсториль, исторически принадлежавший испанским Бурбонам. 13 февраля 458 представителей высшей иерархии написали открытое письмо претенденту на престол, выразив надежду, что монархия вскоре будет установлена.
Франко был в ярости. Первая реакция — «раздавить червяков!» Но отступил перед аргументом — эта акция не улучшит репутацию режима за рубежом[416].
Франко прервал всякие отношения, преимущественно эпистолярные, с доном Хуаном. Но, возможно, эта акция иерархов режима и подтолкнула его к тому, чтобы ускорить разработку «Закона об ответственности». Он сам и его ближайшее окружение давно искали выход, который бы придал «респектабельность» режиму и вместе с тем послужил бы «яблоком раздора» в стане его противников за рубежом, испанцев и неиспанцев. Таковым могло бы стать официальное восстановление монархии. Но не «классической», существовавшей до апреля 1931 г., а особой монархии «Национального движения», при которой Франко сохранил бы абсолютную власть.
В конце марта 1947 г. работа над проектом «Закона об ответственности» была завершена, и 30 марта Франко направил Карреро Бланко в Эсториль, чтобы ознакомить с ним дона Хуана. Как и следовало ожидать, ответ претендента был отрицательный. «Манифест Эсториля» осудил само намерение диктатуры, этого режима неограниченного правления, прикрыться «славной мантией монархии»[417]. Франко предвидел реакцию дона Хуана. И не дожидаясь возвращения Карреро Бланко, обнародовал текст «Закона об ответственности». О результатах «прямой консультации с народом» речь уже шла. Франко никогда не мог простить дону Хуану приверженности либерализму, в течение всей своей жизни он не переставал повторять, что его воцарение было бы истинной катастрофой для испанцев. Тем не менее вопрос о монархии привел Франко к тому же графу Барселонскому: 25 августа 1948 г. во время встречи с Франко на яхте «Асор» дон Хуан дал согласие на то, чтобы его сын Хуан Карлос выбрал местом своего жительства Испанию. Так в стадию реализации вступил план, который американский историк С. Пейн назвал «Операция Принц». Монархия должна была стать первым опорным камнем будущей Испании. Главным советником графа Барселонского тогда был Х.-М. Хиль Роблес. Возможно, он был одним из соавторов этой «операции».
Была достигнута договоренность, что Хуан Карлос продолжит свое образование и получит степень бакалавра в Сан Себастьяне. Но принц еще не раз возвращался в отчий дом. Постоянным местом жительства принца Испания стала позднее.
Утром 18 января 1955 г. принц Хуан Карлос прибыл в Мадрид. Ему было тогда 17 лет. Франко сам составил учебный план будущего монарха: военные училища, академия генерального штаба. В 1959 г. Хуан Карлос получил звание лейтенанта пехоты и авиации и старшего лейтенанта флота. Но более всего Франко был озабочен воспитанием будущего монарха.
14 марта, вскоре после прибытия принца в Испанию, он прочел ему «настоящую лекцию по моральному воспитанию», как заметил присутствовавший при этом Салгадо Араухо. Он внушал Хуану Карлосу, что «короли должны находиться в контакте с народом, как можно более непосредственном, для того, чтобы знать его нужды и попытаться разрешить их».
Франко полагал, что Хуану Карлосу надо было продолжить изучение различных предметов в сфере экономических и политических наук. «Это можно осуществить только в Испании, посещая различные университеты и школы для специалистов, возможно чаще присутствовать в аудиториях. Для этого надо жить в стране как можно больше. Я сказал Хуану Карлосу, что надо завоевать молодежь, которая сейчас несколько отчуждена или проявляет скепсис по отношению к этой форме правления. Монархия должна быть народной»[418].
Франко поучал: «настоящий народ более здоровый, менее эгоистичный, чем люди высокого положения, наделен настоящим чувством патриотизма и любви к родине и более расположен к самопожертвованию во имя ее…
Принц должен иметь в виду, что вся нация смотрит на него и он должен представлять доказательства своей абсолютной моральности». Диктатор предостерегал от дурных примеров, напомнив о фривольности Альфонса VI, призывал не следовать примеру тех, кто уклонялся от выполнения своей миссии и защиты интересов народа, как Филипп IV, передоверивший управление графу Оливаресу[419].
9 марта 1956 г. принц пережил страшную трагедию: играя с пистолетом, подаренным Франко, он случайно выстрелил. Его любимый младший брат Альфонсо умер тотчас. Этот инцидент, по мнению автора биографии Хуана Карлoca I Пауэла, убедил Франко в том, что его выбор будущего наследника предопределен свыше[420]. Но сам факт гибели брата глубоко травмировал Хуана Карл оса и оказал большое воздействие на желание, подсказанное его отцом: сделать все возможное, чтобы братоубийственная война в Испании никогда не разразилась вновь.
Позднее Хуан Карлос скажет маркизу Луису де Вильялонга, автору наиболее известной биографии Хуана Карлоса «Король», построенной как диалог короля с его современниками: «Мой отец был прав, когда наперекор всему и вся послал меня для обучения в Мадрид. Смог ли я сделать то, что сделал в Испании, если бы провел всю свою юность в Португалии или Швейцарии и возвратился бы в свою страну, говоря по- испански с французским акцентом»[421].
В 1962 г. состоялась свадьба Хуана Карлоса и греческой принцессы Софии. Молодая чета посетила Эль Пардо, после завтрака Франко с удовольствием отметил, что принцесса говорит достаточно хорошо по- испански, очень мила, кажется разумной и очень культурной. С одобрением он отнесся и к предстоящему визиту супругов к папе Иоанну XXIII[422].
Но свадебное путешествие затянулось, после Рима — другие страны Европы и Америки. Дж. Кеннеди принял их в Белом доме, оказав большое внимание.
2 марта 1963 г. Франко с огорчением сказал своему собеседнику Франко Салгадо Араухо, что
