Это у меня не осталось душевных сил, эмоций. Я не могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься, чего ты хочешь. Проклятье! Неужели ты не пони маешь? Я хочу тебя. Я сделан из плоти и крови и всего остального, что Господь Бог вкладывает в мужчин. И я хочу тебя. Сейчас… И, черт возьми, я хотел тебя сразу после того, как вырвал из лап этого мерзавца. Я не лучше его, в самом деле, я ничем не лучше его. Понимаешь?
Она стояла, прижавшись к стене. Она ненавидела его, ненавидела себя. Она снова проиграла.
– Я знаю только одно: вы нужны мне. Эмоции! Я видела, как убили моего отца, и Пол…
– Да, и Пол.
– …и Пол тоже мертв. Так что, если вас волнуют какие-то эмоции, вы глупец. Я хочу, чтобы вы помогли мне избавиться от Зика Моро.
– Ты хочешь, чтобы я убил его.
– Готова заплатить за это любую цену.
– Но я уже говорил… я не убиваю людей хладнокровно.
– Тогда мне нужна ваша защита.
– Насколько это необходимо?
– Отчаянно необходимо, вы это знаете.
– Покажите мне.
Кристин приблизилась к нему и обняла за шею. Внезапно она поняла, что не имеет представления о том, что делать дальше. Инстинктивно она подалась вперед, прижалась к нему так, что могла чувствовать его обнаженное тело сквозь тонкий шелк ночной рубашки. Затем привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам. Она чувствовала его, чувствовала, как рядом с ней пульсирует и наливается силой его плоть. Она чувствовала стальные мускулы его груди, живота, бедер. Его сильные руки обняли ее. Кристин робко провела языком по его губам, и все перед ней пошло кругами. Она пришла, чтобы соблазнить его, и готова была отдаться ему, желая, чтобы он сделал с ней, что хочет.
Только бы он помог ей…
Она почувствовала, как вспыхнула в нем страсть, когда он обнял ее; в этот момент победа была на ее стороне. Она вся горела, желание сжигало ее, и она не знала, куда это ее приведет.
Губы Коула накрыли ее рот, и с каждой секундой она все быстрее стала погружаться в мир, где не было уже ничего, кроме ощущений. Кровь бешено пульсировала в жилах, в ушах шумело так, что казалось, морские волны бьют о берег. Его поцелуй был ее жизнью, его тело – ее спасением. Ее охватил страх и исступленный восторг.
Внезапно Коул оттолкнул ее. Он тяжело дышал, почти задыхался. Он долго смотрел на нее, и этот взгляд казался ей приближением бури. Затем покачал головой.
– Иди спать, Кристин.
Она с шумом глотнула воздух.
– Я полная дура!.. И теперь… Да будьте вы прокляты!
Кристин со всей силы толкнула его. Коул пошатнулся. Она нащупала дверную ручку, открыла дверь и метнулась в коридор. Влетев в свою комнату, она бросилась на постель, слезы и ярость душили ее.
Дверь в ее комнату скрипнула и отворилась. Кристин повернулась. На пороге стоял Коул, он последовал за ней, даже не потрудившись одеться.
– Убирайтесь! – выкрикнула она.
Не обращая внимания на ее окрик, он спокойно подошел к ее кровати. Кристин вскочила, готовая дать отпор. Все было бесполезно. В мгновение ока он оказался рядом. Она попыталась встать, но он уже был на кровати. Схватив ее руки в свои, он опрокинул ее на спину.
– Я сейчас закричу! – выдохнула она. – Придет Самсон и…
– Ну, так кричи!
Она затаила дыхание. Коул прижал ее к кровати.
– Почему вы не оставите меня в покое?
– Ты же хотела заключить со мной сделку? – хрипло проговорил он.
– Что?
– Ты сказала, что готова заключить сделку. Ну что ж, давай поговорим. Я готов вести переговоры.
Часть II
ЛЮБОВНИК
Глава четвертая
Какое счастье, что в комнате темно! Лицо Коула и его тело скрывала темнота, и Кристин молила Бога, чтобы ее собственные лицо и действия тоже скрывала ночь. Ей хотелось ненавидеть его, но она не могла. И еще она не могла думать ни о чем другом, кроме этого сильного мужского тела, такого горячего и близкого.
Он пришел сюда, обнаженный, чтобы принять ее предложение, так, по крайней мере, ей казалось. И все же он снова злился, злился даже больше, чем раньше.
Луна, внезапно выглянувшая из-за тучи, осветила комнату. Кристин увидела его лицо с резкими чертами, лицо почти жестокое, напряженное, будто он переживал какую-то внутреннюю боль.
– Вести переговоры? – шепотом пере спросила она.
– Во-первых, мисс Кристин, если вы собираетесь вести игру, убедитесь, что играете с полной колодой карт.
– Я не знаю, что…
– Это точно, – перебил он ее. – Именно поэтому я и хочу вам кое-что объяснить. Я люблю встречу в честном, открытом бою, но не пойду и не совершу убийства ни ради вас, ни ради себя, ни ради кого бы то ни было. Вы это понимаете?
Она кивнула. По правде говоря, она не понимала его, но боялась это признать. Она запуталась. Война и убийства все перевернули с ног на голову. Она, Кристин Маккайи, воспитанная в лучших традициях добропорядочного Юга, лежит в постели с голым незнакомым мужчиной… И не выражает при этом протеста.
– Все очень просто, мисс Кристин. Никакой сентиментальности.
Намеренное растягивание слов раздражало Кристин. Она боялась Коула. Она снова вспомнила, как быстро он выхватил кольты и ружье, и вздрогнула. Вокруг Коула была аура опасности, которая, как ни странно, притягивала девушку.
Кристин чувствовала, как пульсирует его плоть рядом с ее животом, и прилагала титанические усилия, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Она помнила, что хотела соблазнить его, оставить его вздыхающим, сгорающим от желания, обезумевшим от вожделения.
Теперь Кристин поняла, что такого никогда не будет. Она не сможет, торжествуя свою победу над ним, отвергнуть его. Он сначала посмеялся над ней, но теперь решил взять ее, и она была уверена, что он презирает ее с каждой минутой все больше. Она собралась с силами и шепотом сказала:
– Все очень просто. Мне нужен опытный стрелок. И все. А насчет сентиментальности не тревожьтесь, я вряд ли способна кого бы то ни было полюбить.
Легкая ухмылка искривила его губы.
– Эта сделка, леди, будет заключена на моих условиях. Никакого вторжения в чужую жизнь, никаких вопросов. И я не стану убивать Зика. Я буду преследовать, когда надо. Я сделаю все, чтобы вы с Шеннон были в безопасности на вашем ранчо. Но у меня также есть и другие обязательства, Кристин. О них я тоже не могу забывать.
Она молча слушала его, не зная, что сказать или сделать. У него все так просто. Поразительно бесцеремонный тип. Похоже, ему и дела нет до собственной наготы.
Коул потрепал ее по щеке.
– Но почему? – спросил он.
Она изумленно тряхнула головой.
– Что «почему»?
– Ты предлагаешь мне то, что хотел Зик.
– Я ненавижу его. Ненавижу больше, чем вы можете себе представить. Он убил моего отца. Я скорее лягу в постель с бизоном, чем с этим мерзавцем.
